Бойцы с окраины галактики

– Лэр, есть, лэр, – слаженно проорали три луженые глотки.

Когда старина Сампей покинул кубрик, Млокен-Стив перевел дух и, ринувшись к постели, спросил:

– Чего это он приперся?

Энтони поправил форму и, повернувшись к Стиву, ответил:

– Он куратор команды школы по болу, и начальник школы обязал его присутствовать на каждом тестировании по физической подготовке. Вроде бы как отбирать перспективных игроков. – И, усмехнувшись, добавил: – Хотя если судить по тому, что танакийцы на протяжении всей своей истории прочно занимают «почетные» места в последней пятерке в таблице чемпионата флота, то, скорее всего, старина Сампей согласился на эту должность только потому, что благодаря ей у него появились неисчерпаемые возможности оттягиваться на полную катушку, дрюча по полтора десятка курсантов одновременно.

Из-за двери послышался рев. Это старина Сампей прочищал глотку, прежде чем вежливо сообщить обитателям кубрика, что отведенное им время истекло. Но Берс уже вышел, Энтони как раз пересекал порог, а Млокен-Стив отчаянным прыжком пристроился ему в затылок.

В спортзале было холодно. Энтони и Млокен-Стив, стоя в строю в ожидании инструктора, ежились, и даже у Берса кожа кое-где пошла мурашками. Старина Сампей, ожидая, пока они переоденутся, уже довел длину выхлопа до стандартной величины, поэтому ему было наплевать на температуру с внешней стороны тела. Млокен-Стив с любопытством оглядывался: последний раз они были в спортзале довольно давно, когда сдавали тесты на допуск. Тогда он был пуст и гол, а все тренажеры, кроме локальной зоны переменной гравитации, отключены и зачехлены. Но сейчас спортзал предстал перед ними во всей красе.

Штатный инструктор, здоровенный флотский старшина с бычьей шеей, окинул их скептическим взглядом и, уткнувшись в их личные карточки, тут же изувечил лицо удивленной гримасой.

– Что это за муть вам здесь написали? – Он поднял глаза, окинул куций строй настороженным взглядом и скривился: – И меня хотят убедить, что эти полтора доходяг выдали на тестировании подобные результаты? Скорее, моя мать была горноматкой. Пронт определенно спятил.

Старшина Пронт был тем, кто проводил их тестирование на первоначальный допуск. Он тоже заставил их трижды пройти тесты и сразу после этого откачал из их организмов по лиру разной дряни вроде крови, мочи, слюны и всего такого прочего, но в конце концов глупо хихикнул и вписал в карточки самые низкие результаты из получившихся за три попытки. Инструктор еще раз покрутил в руках карточки, потом хмыкнул и осклабился:

– В зону переменной гравитации, живо!

Спустя полчаса он уже не был столь уверен в своем происхождении. Когда взмыленная тройка выползла из зоны переменной гравитации, он окинул их заинтересованным взглядом и, молча помусолив карточки, приказал уже гораздо более спокойным тоном:

– Сейчас в «кувыркалку», а сразу после нее на «два креста». С утра не завтракали? Ну смотрите. Если кто блеванет – будете драить тренажеры до следующего рассвета.

Когда они, шатаясь, слезли с «двух крестов», инструктор уже смотрел на них более уважительно. А рядом со старшиной торчал сам старина Сампей, который в начале тестирования принял форму одного из кресел, привинченных к полу за пультом управления тренажерами, и всем своим видом показывал, что не собирается оттуда выбираться до самого конца.

– Какая гравитация у вас на планете, курсант? – обратился он к Берсу.

Тот мгновение помедлил, бросил взгляд на Энтони и нехотя ответил:

– Один – семьдесят семь стандартной, лэр.

Коммандер-капитан удивленно уставился на них:

– Что-о-о?.. И какому идиоту пришло в голову основывать колонию на планете с такой силой тяжести? Вам же надо вбухивать дикие средства на специальное мед-обслуживание, чтобы обеспечивать продолжительность жизни больше семидесяти – восьмидесяти лет.

Земляне молча переглянулись. Старина Сампей ухмыльнулся:

– Похоже, вы с бывшей тюрьмы, ребята. – Он покачал головой и добродушно (это старина Сампей-то!) кивнул головой. – За мной, курсанты, сейчас посмотрим, на что вы действительно годитесь.

И они двинулись за ним, прямо в зал для игры в бол. Никто из них не мог даже предположить, насколько далеко заведет их этот маршрут. Даже Берс, хотя его эта дорога должна была завести намного дальше, чем остальных.

3

Млокен-Стив отхлебнул кислого светлого пива, основным достоинством которого была его крайняя дешевизна, и, поставив пластиковую кружку на стойку, произнес:

– Х-х-хорошо.

Энтони кивнул, а Берс молча пожал плечами.

Сегодня они впервые за два месяца покинули территорию школы. Несмотря на то что они числились курсантами второго года обучения и, согласно правилам, имели право не только на регулярные увольнения по выходным, но и на выход в город в свободное от занятий время, все остальное население комплекса зданий за стандартным для имперских учреждений силовым ограждением, именуемого Танакийской его императорского величества высшей школой пилотов, единодушно считало, что у этих тупых варваров никаких прав нет и быть не может. Тем более что они не прошли этапа «без вины виноватых», как здесь почетно именовали курсантов первого года обучения. Так что это увольнение досталось им в основном благодаря милости старины Сампея, которого после первых же тренировок в отношении их охватил приступ повышенного внимания. Он даже явился на одну из тренировок с выхлопом, который можно было уловить, только придвинувшись вплотную. Этот факт был столь из ряда вон выходящим, что чуть не сорвал занятия, поскольку каждый присутствующий курсант норовил насладиться возможностью просто пройти мимо старины Сампея и не быть выдранным как самка горноматки в период течки.

– Нет, хорошо, – и Млокен-Стив снова присосался к кружке. Энтони усмехнулся, а Берс молча сделал глоток, бросил в рот пару маленьких соленых сухариков и принялся их тщательно пережевывать. Млокен-Стив наконец оторвался от опустевшей кружки, с грохотом поставил ее на стол и, улыбаясь, обвел взглядом темный зал, потолок которого был плотно закрыт густым пологом дыма от курительных палочек. Весь зал был плотно забит особями мужского и женского пола. Среди последних встречались очень интересные экземпляры, которые тут же привлекли внимание Стива. Он отодвинул кружку, негромко рыгнул, избавляясь от излишних газов, и громко провозгласил:

– Теперь пора заняться делом.

Энтони тут же слегка подначил:

– Ну да поможет тебе святой Валентин.

Млокен-Стив окинул его подозрительным взглядом, но невинные глаза Энтони были способны развеять любые подозрения даже у старины Сампея, и он расслабился и, повернувшись к залу, возгласил:

– А займусь-ка я вон той беленькой. – После чего встал, оправил курсантскую выходную форму, в которую сегодня упаковался впервые в жизни, и решительно двинулся к кучке хохочущих девиц, расположившихся в противоположном конце зала у самого подиума.

Берс проводил его равнодушным взглядом и повернулся к Энтони:

– Может, сходим в информаторий космопорта?

Энтони покачал головой:

– Ох, Берс, ты можешь хоть на один день отвлечься от остервенелого добывания новой информации? У нас сегодня УВОЛЬНЕНИЕ.

Берс поджал губы, но ничего не сказал. Они еще некоторое время молча сидели, прихлебывая пиво и наблюдая за тем, как Млокен-Стив пушит перья перед симпатичной пухленькой блондиночкой, потом Берс вдруг слегка качнулся вперед и негромко произнес:

– Через пару минут его начнут бить.

Энтони нисколько не был шокирован подобным заявлением. Несмотря на то что оно прозвучало на фоне достаточно безмятежной атмосферы, царившей в зале. Они уже успели привыкнуть к тому, что подобные заведения, на какой бы планете империи они ни располагались, отличала доведенная до совершенства способность мгновенно взрываться массовой дракой и столь же молниеносно затихать. Он просто развернулся и стал внимательно осматривать зал.

– Не вижу никаких признаков.

Берс пожал плечами, как бы говоря, что он ничем не может помочь, встал, бросил в рот еще пару сухариков и двинулся через зал в сторону Стива. Он успел как раз вовремя, чтобы перехватить руку с бутылкой, которая уже почти коснулась стриженого затылка Стива. Берс чуть сжал руку, заставив бутылку упасть на грязноватый пол, а хозяина руки со стоном рухнуть туда же, чуть повернулся и, выставив вперед ладонь, поймал кулак еще одного нападающего. Поворотом кисти он заставил это неосмотрительно ввязавшееся в драку лицо издать дикий вопль и, слегка дернув того за руку, приземлил его рядом с первым. Третий нападавший, уже выхвативший нож, оторопело уставился на своих приятелей, тупо переводя взгляд с первого на второго, а потом испуганно уставился на Берса. Тот окинул его спокойным взглядом и негромко приказал:

– Брось нож.

Тип ошарашенно хлопнул глазами, дернул головой вниз и, обнаружив в руках нож, про который он уже успел позабыть, торопливо разжал руку, будто черная пластиковая рукоятка обожгла ему пальцы. Берс спокойно развернулся и направился к своему столику. Ему было совершенно ясно, что все проблемы исчерпаны. Зал, в котором на время потасовки установилась тишина, снова заполнил гомон голосов. Таких потасовок за вечер случалось немало, тем более что в этой никто серьезно не пострадал, так что спустя пару минут о ней все забыли.

Млокен-Стив появился у столика спустя несколько минут. Его сопровождал целый выводок девиц разных размеров, окрасов и габаритов.

– Вот, девочки, это и есть наш великий воин Берс. Если вам когда-нибудь будет нужно начистить рожу кому-либо, обращайтесь в фирму «Берс инкорпорейтед». Низкие цены, гарантия, широкий выбор!

Берс молча окинул его равнодушным взглядом и спокойно произнес:

– Балаболка.

Млокен-Стив, усмехнувшись, кивнул:

– Это верно, из-за этого я девочкам и нравлюсь. Так, девочки?