Бойцы с окраины галактики

На лице Берса появилась некая гримаса. Товарищи уже знали, что это означает подобие улыбки.

– Может, потому, что я говорю не столь много, как некоторые.

Млокен-Стив несколько мгновений смотрел на него, потом не выдержал и расхохотался. Но не успокоился и, когда сумел унять смех, снова спросил:

– Так все-таки почему? Я же помню тот случай в баре, и потом, когда мы чуть не влипли в доках, ну когда мы подрабатывали еще до начала тестов, когда нас хотела прижать та портовая банда… Да и Энтони всегда принимает твои слова за чистую воду. – Млокен-Стив тут же повернулся к Энтони.

Тот усмехнулся:

– Ты ведь из Вермонта?

– Ну да.

– Вы присоединились к Защите уже после Освобождения?

Млокен-Стив слегка вскинул подбородок:

– Ну и что? – В его голосе послышались нотки вызова.

Энтони вскинул руки:

– Не обижайся, я не имел в виду ничего плохого. Ты отличный парень и надежный товарищ, потому что иначе тебя бы здесь не было. К тому же мы сами успели в этом убедиться. И все мы прекрасно помним, что куклосы Вермонта смогли связаться с Сетью Защиты только после Взлета. Просто если бы ты был членом Защиты во время Битвы в поясе, то не задавал бы таких вопросов.

Млокен-Стив недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Энтони пояснил:

– Его настоящее имя Олег, а Берс – это прозвище. – Он остановился и, видя, что Млокен-Стив все еще в недоумении, пояснил: – Их всех так зовут.

Тут до Стива наконец дошло. Он вздрогнул и изумленно уставился на Берса:

– Так ты… берсерк? – Он помолчал, потом продолжил шепотом: – Но я слышал, что они дали клятву не покидать Землю.

Берс бросил на него спокойный взгляд и сухо уточнил:

– Не клятву.

Млокен-Стив непонимающе повел плечом. На помощь опять пришел Энтони:

– Просто их слишком мало, а без них Земле не устоять… К тому же когда берсерк входит в боевой транс, то, пока не кончатся враги… или те, кого он считает врагами, ему очень трудно остановиться. А они, – тут Энтони усмехнулся, – очень легко в него входят. Поэтому считается, что им лучше оставаться там, где знают про эту их особенность.

Млокен-Стив ошарашенно покачал головой:

– То-то ты все время вроде как двинутый. А я еще во время первой встречи послал тебя на… – Он запнулся и ухмыльнулся, потом повернулся к Берсу: – Послушай, а как ты решился?

Тот молча пожал плечами:

– Я могу контролировать себя лучше других. И еще Энтони, он умеет меня сдерживать, если я почти на грани.

Млокен-Стив некоторое время переваривал услышанное, потом пробормотал:

– То-то все шишки достаются мне. Энтони всех сражает наповал своим взглядом годовалого теленка, а Берсу стоит зыркнуть, и все понимают, что с ним лучше не связываться. – Он хмыкнул, опять покачал головой и, расплывшись в улыбке, закончил: – Ну и черт с ним. Зато все бабы мои. – Он еще некоторое время посидел, крутя головой, потом опять повернулся к Берсу: – И все-таки как это у тебя выходит? Ну, то, что ты все время прав?

Тот пожал плечами:

– Не знаю. Для меня это просто очевидно, как… цвет одеяла. Ты же не будешь спорить, что оно синее?

Млокен-Стив хмыкнул:

– Очень понятно объяснил.

Энтони усмехнулся.

– Ну, мы тоже давно пытаемся понять, как ты охмуряешь девушек.

– Да-а-а? А мне показалось, что вас это не особо интересует.

– Ну-у-у, чисто теоретически я, наверное, не прочь попробовать. – И оба расхохотались.

Когда они успокоились, Млокен-Стив подвел итог:

– Что ж, тогда остается уверовать в предсказание Берса Великого и перевести дух.

На том и порешили. К тому же утром выяснилось, что Берс, как обычно, оказался прав. Во всяком случае, они впервые проснулись сами, а не были подняты диким ревом очередного старшекурсника, решившего доказать приятелям, что уж он-то сумеет дожать этих придурков-варваров.

Занятия были достаточно монотонны. И хотя на втором курсе уже не практиковалось той изнуряющей муштры, каковая отнимала большинство времени на первом, но до относительной свободы старших курсов было еще далеко. К концу первого месяца обучения они уже сдали большинство тестов по специальным предметам, и перед ними впервые замаячила перспектива благословенного увольнения, о котором Млокен-Стив мечтал с момента прибытия в школу.

– Подумать только, – возмущался он, – торчу в этом дерьмовом городке уже почти три месяца, а до сих пор не запрыгнул ни на одну из местных курочек! Нет, так легко и дисквалифицироваться.

На что Энтони фыркнул, а Берс, как обычно сидевший в углу, уткнувшись в какую-то распечатку, просто шевельнул ухом. Для получения разрешения на увольнение им оставалось еще сдать зачет по физической подготовке, который предстоял им на следующий день. Результаты предварительных и вступительных тестов были не в счет.

Следующее утро началось с того, что сразу после того, как они прибежали с зарядки, в кубрик ввалился старина Сампей. Сегодня, как ни странно, он не обозначил своего появления ревом еще на нижних этажах общежития, да и перегар разил всего на пару шагов, поэтому если бы не Берс, то можно было бы сказать, что он застал их врасплох. Но за несколько секунд до его появления Берс, который уже заправил кровать и выровнял табурет, вдруг повернулся в сторону двери, несколько мгновений вслушивался и негромко буркнул:

– К нам посетитель.

Млокен-Стив, все еще валявшийся на незаправленной постели, на которую он со стоном рухнул прямо в трусах, футболке и кроссовках после того, как прибежал с зарядки, со страдальческим выражением оторвал голову от подушки и возмущенно возгласил:

– Ты же обещал, что они сдохли!

Берс слегка повел головой из стороны в сторону и пояснил:

– Старина Сампей.

Млокен-Стив изумленно вытаращил глаза и пробормотал:

– Ну берегись, луны Танаки рушатся вниз, старина Сампей поднялся ни свет ни заря. – И едва успел вскочить с кровати и принять позу курсанта, сильно озабоченного уставной уборкой постели, до того момента, как старина Сампей вошел в кубрик, как всегда не заметив входной двери. Млокен-Стив не упустил момент и, выкатив глаза, рьяно заорал: – Кубрик, смирно!

Коммандер-капитан остановился посередине комнаты и несколько мгновений хмуро озирал троих курсантов. Худой в углу был уже полностью готов, кровать заправлена без единой морщинки, табурет, тапочки на месте, форма разглажена, под снаряжением без единой складочки; чернокожий также был почти готов, а третий все-таки подал команду, забери его темная бездна. Коммандер-капитан скривился от неразрешимой дилеммы по поводу того, на кого из троих накинуться, но потом вспомнил, по какой причине его так рано принесло в общежитие, и осклабился. Что ж, пока можно потерпеть, а потом вполне обоснованно заняться сразу троими.

– К-к-курсанты, через… две минуты построение в коридоре и… – он запнулся, рыгнул и решил пока на этом закончить.