Без образа и подобия

– Мы предпочитаем работать с проверенными партнерами, а ваш народ известен честностью. Приезжайте, посмотрите товар, поговорите с мастерами. Возможно, мы будем полезны друг другу. – Кицуне низко поклонилась.

– Приеду-приеду, – кивнула Сара. – А вам от меня чего нать?

– Немного «детей солнца», десяток «темных слез» и пару «глаз синевы» (то есть янтарь, гагат, сапфир). Еще нужны «стрелы воздуха» или хотя бы рунные камни для их изготовления. Если есть, с радостью возьмем «лунную пыль», медную и железную руду, настойку разрыв-травы, зелье каменной кожи тоже возьмем.

– Чего это так? На войну собираетесь?

– Просто восстанавливаем старые запасы.

– Хе! – Продавщица выбила трубку. – Кое-что есть. Даже ледяная темница есть. Возьмешь?

– Если сойдемся в цене, – блеснула улыбкой кицуне.

С пустыми руками не ушли. В дополнение к озвученному Чистый Родник набрала огромный баул, нести который до машины пришлось, само собой, мне. Не знаю, чем именно она закупилась, но тащить сама не могла – силенок не хватало. Причем спорила до хрипоты, торговалась буквально за каждую вещицу. В ход шли лесть, плач о бедственном положении клана, отсутствии денег, угрозы найти другого продавца, намеки на дружбу со Звениславом. Дважды мы уходили и останавливались в дверях. В ответ шли стоны о работе себе в убыток, заверения в вечной дружбе и гарантия качества товара.

Похоже, обе стороны наслаждались процессом. Мадам Сара даже бросила свою трубку – настолько увлеклась торговлей с достойным противником. Наконец ударив по рукам – в прямом смысле, – мы затащили приобретения в машину. Устраиваясь поудобнее, Чистый Родник с довольным видом перебирала последнее приобретение – тоненькую связку сушеной травы с воткнутой в нее изогнутой палкой. Как взяла в руки, так и не выпускала. Травка «фонила», но слабо.

– Угадай, что это такое? – Девушка помахала покупкой перед лицом.

– Не стану. Будем разбирать – расскажешь.

– Фу, какой ты грубый. А с таким амулетиком, чтоб ты знал, никакой мертвец не страшен. Из тех, что своей волей поднялись. Не сомневайся, бывают и такие, и намного чаще, чем люди думают. На полях жестоких битв, в местах, где пролилась кровь невинных, восстают жертвы случайного или осознанного колдовства. Кицуне исстари занимались упокоением неприкаянных душ – в Китае это вообще древнейший промысел нашего народа. Все знали, к кому обратиться, если духи досаждают.

– Разве вы занимаетесь некромантией?

– Упокоение – не магия. Бабушка говорит, нужно различать насильственное изменение мира и восстановление изначального миропорядка. В первом случае нужно приложить усилие, чтобы добиться результата, принести пусть малую, но жертву. Не так важно чем: силой, волей, кровью. Во втором – достаточно снять наложенные чары, поговорить, успокоить испуганную сущность. Если магию сравнивают с постройкой плотины, то упокоение есть разрушение преграды на пути текущей воды. О, чувствую, понимаешь меня.

– Ты читаешь мою ауру?

– Нет. – Чистый Родник замялась, не зная, стоит ли говорить. Собралась с духом и выпалила: – Я же Видящая. Я не всегда могу правильно истолковать свое знание, но перестать видеть я не могу. Даже тебя прочесть можно – пусть ты и закрыт очень плотно. Нет такой завесы, через которую не может пробиться лучик света. Маленький, еле заметный, но он есть. Видящая тем и отличается от обычных магов, что ей достаточно этого невидимого лучика, чтобы понять всю картину, все равно какую: будущее, настроение людей, сущность предметов, что-то другое.

Мастерство и опыт тоже важны. Тебя поначалу прочесть было невозможно: в голову лезли какие-то невероятные ошметки видений. Когда я сказала Ступающей Мягко, что без твоего участия клан обречен, то руководствовалась не столько знанием, сколько интуицией. Увидеть тебя в то время я не смогла. Сейчас намного легче. Мне с тобой интересно: ты мне доверяешь. – Девушка потупилась. – Наверное, я должна была раньше сказать, но мне интересно очень было. Если человека за руку держать, ну или за другую часть тела, образы четче приходят. Извини, пжалста.

Кицуне сидела тихо-тихо, искоса поглядывая в ожидании, как подействовало ее признание. Меня новость поразила: ведь раньше я считал себя абсолютно защищенным от магического наблюдения. Точнее говоря, не абсолютно – нельзя быть сильным везде. Обязательно найдется талант, способный обойти окружающую мое тело защиту из пустоты, но обнаружить умеющего такое буквально под боком?! Поневоле начинаешь сомневаться в своих возможностях. Тот же факт, что Чистый Родник таилась и скрывала свои способности, не рассердил и не обидел меня. Зла она не хотела, а то, что стержнем личности у всех лисиц является любопытство, было ясно с самого начала.

– Кто еще может меня прочесть? Ауру, мысли?

– Ауру и мысли не получится, – твердо ответила кицуне. – Будь уверен. Видящие могут почувствовать ложь, больше – никто. Может быть, драконы почувствуют вкус силы, определят уровень и сущность способностей, но – только они.

Вот эта новость хорошая. Видящих мало, драконов – еще меньше. Ящеры – редкие гости в нашем мире, да и то почти все кучкуются в Северной Америке и Тибете. Но кое-что следует уточнить.

– Видящей легко меня прочесть?

– Вообще-то мы не читаем, а познаем, этот термин правильнее, – заметила хитрунья. – С тобой очень трудно. Я по таланту вхожу в пятерку сильнейших, и то сколько возилась. А ведь вампир с тебя оболочку почти снял, потом ты раненый лежал. И не смейся: рядом с тобой сидит плод тысячелетних усилий лучших генетиков клана!

– Хорошо, плод. Закрыться от твоего всепроникающего ока можно?

– Я покажу несколько техник. Правда, они для магов, но попробовать стоит.

День богат на сюрпризы. Сначала познакомился с цвергой, теперь – рассказ Чистого Родника. Кстати сказать, по поводу цверги.

– Когда мы сели на диван в магазине, глиняная фигурка рядом на полке пыталась как-то на тебя воздействовать. Что это могло быть?

– Артефакт-говорун. Вреда никакого: слегка подталкивает человека на разговор. Его заметить почти невозможно, воздействие слабенькое, охотники даже за магию не считают. Между прочим, напрасно – слабым ядом тоже можно отравить.

– Меня нельзя.

– Ха! Скажи это Ступающей Мягко!

Глава 3

В лихие девяностые, когда страна взахлеб пила невиданную прежде свободу, а творившийся беспредел ужасал соседей, один «чисто конкретный пацан» захотел танк. В частную собственность – типа автомобиль. Желание, отличавшееся оригинальностью и по тем временам легко выполнимое. Конечно, Россия не США, где гражданин на вполне законных основаниях имеет право приобрести в частное пользование военную технику со снятым вооружением. У нас законы не разрешают обычным людям держать в гараже танки, зато и пушку можно не снимать.

История умалчивает, каким образом Т-80 попал к безбашенному братку и что хозяин собирался делать со своим приобретением. Вроде бы прокатился на нем пару раз по окрестностям, а потом братка пристрелили – и танк не спас, вот такие дела. Наследники загнали бронированную махину в гараж, затем постреляли и их, потом дачу продали строительной фирме. Зачем строителям понадобился немаленький участок земли с постройками – теперь сложно узнать, поскольку сама фирма вскоре обанкротилась, а бывший директор до сих пор посылал в ФСБ факсы обидного содержания аж из Израиля. Участок переходил из рук в руки несколько раз – до тех пор, пока новый, относительно законопослушный владелец не решил после покупки тщательно осмотреть свое приобретение. Что снести, что просто отремонтировать.

Вероятно, он сильно удивился, обнаружив в полусгнившем сарае, стоявшем на отшибе, тщательно укутанную брезентом боевую машину. Забавно было бы в тот момент посмотреть на выражение его лица. В конце концов, не каждый день обнаруживаешь в развалюхе танк. Как бы то ни было, пороть горячку мужик не стал, а сел и призадумался. Будучи человеком опытным, первым делом он в памяти перебрал всех врагов и недоброжелателей – и пришел к выводу, что так гадить ему никто бы не стал. Смысла нет. Осторожная попытка выяснить что-либо у продавцов дачки тоже ничего не дала, потому как собственностью те владели пару месяцев и даже ни разу не появлялись для осмотра, поручив продажу фирме-посреднику. Посредник на вопрос о содержимом сарая делал круглые глаза и клялся, что внутрь не заходил. Мало ли какой мусор там гниет? Он дачу продает, а не всякий хлам.

Убедившись, что танк оказался случайным призом и никто не знает о его существовании, хозяин снял с повестки дня вопрос «Кто виноват?». Следующим по традиции шел вопрос «Что делать?» – достаточно актуальный и в данном случае. Мысль сообщить о находке в компетентные органы бизнесмен отмел сходу: привлекать такого рода внимание ему не хотелось. Человек он не бедный, но не настолько. Оставлять машину у себя было бы безумием, равно как и вызывать бригаду резчиков с горелками. Вообще хотелось минимизировать число людей, способных проговориться о возникшей проблеме. Став перебирать в уме имена знакомых, способных избавить его от танка и спрятать концы в воду, бизнесмен с радостью вспомнил одного своего партнера, специализирующегося именно на таких вот деликатных делах. Договорились о встрече за пять минут, благо тот недавно переехал жить в Питер.

С этой встречи и началась история о том, как детище советского ВПК испортило жизнь девятисотлетнему китайскому лису.

Личные покои Ступающей Мягко защищены, пожалуй, лучше всех прочих помещений в здании. Помимо прочего, это означает и почти полную невозможность для младших членов клана подслушать, о чем говорят старшие. Единственным существом, способным помочь встревоженной девушке, оставался я.

– С какой стати?

– Ты что, не видишь? Она в ярости! Я боюсь, она просто убьет деда!

Лично я никаких изменений в поведении Ступающей Мягко не заметил, но Чистому Роднику лучше знать. В конце концов, ее старейшина воспитывала. Тем не менее, не дело подслушивать гостю разговоры хозяев, тем более что Хитрый Нос уже не мальчик и выкрутится. В таком духе я и высказался. Не успокоил.

– Откуда ты знаешь? Может, она прямо сейчас его убивает!

Глава клана, убивающая своего ближайшего помощника? На это лисица не способна и в дурном сне. Если бы Чистый Родник немного подумала, она сама пришла бы к такому выводу. Однако девушка казалась слишком напуганной, чтобы спокойно рассуждать, и для ее успокоения пришлось отправиться на седьмой этаж, где находились покои Ступающей Мягко. Собственно, мне и самому стало интересно, что происходит. Если окажусь лишним – просто уйду.

Перед дверями переминались с ноги на ногу два нервничающих охранника, только что отказавшихся пропустить свое непосредственное начальство – Белого Хвоста. Знание того, что поступают совершенно правильно, молодых лисиц не очень утешало. Завидев нас, они окончательно приобрели грустный и унылый вид.

Пока Чистый Родник требовала пропустить нас, ссылаясь на свое положение наследницы, я подошел к дверям и провел когтями по косяку. Сделал я это нарочито грубо, раздирая наложенные заклинания, так что старейшина не могла не почувствовать нарушения барьера, ограждающего вход в ее жилище. Возможно, и не стоило прерывать разговор двух уважаемых лисиц, тем более что ничего страшного внутри не происходило. Первое, что я сделал, едва поднявшись на лестничную площадку, – это перенастроил зрение и разглядел две беседующие фигуры, сидящие друг напротив друга. Из-за магического барьера многого увидеть не удалось, зато стало ясно: убивать Хитрого Носа никто не собирается. Как Видящая, Чистый Родник и сама могла бы заглянуть за установленные щиты, но ее бы заметили.

Через пару минут дверь открылась, приглашая зайти в нее всем желающим. К этому времени возле нас перебывали все свободные лисицы, в любое время готовые обсуждать последние сплетни из жизни собственных правителей. Едва злобный рык Белого Хвоста прогонял одного кицуне, как на смену, буквально из-под земли, являлся следующий. С каким-нибудь важным и неотложным делом.

Ступающая Мягко вежливо предложила непрошеным гостям присесть на циновки перед маленьким возвышением, на котором сидела сама. Выглядела она расслабленной и задумчивой, хотя витавшие по комнате запахи гнева, ярости и страха подтверждали – только что состоявшийся разговор мирным не был. Скорее, наоборот. Вид съежившегося в уголочке Хитрого Носа, старающегося держаться незаметно, подтверждал мое мнение. Впрочем, он сумел-таки криво улыбнуться в ответ на встревоженный взгляд внучки.

– Как приятно, что вы зашли, господин Максим. Именно с вами я и хотела бы переговорить в связи с отъездом Хитрого Носа.

Многообещающее начало. Чистый Родник побледнела и невольно вскрикнула:

– Господин уезжает?

Белому Хвосту тоже стало не по себе.