Фредди

Папаша Жиго. А что? Может быть!…

Тереза (выдвигается вперед, сияя улыбкой). Господин инспектор, у меня великолепный лев, и я бы с большим удовольствием его вам показала…

Полю (улыбаясь ей, Папаше Жиго). Я сейчас! (Выходит в сопровождении Терезы.)

Папаша Жиго. Гора с плеч! Надеюсь, Брут его не сожрет! Кормить львов полицейскими нам в этом году не по карману!

Хосе (входя). Кассирша говорит, что не успевает продавать!

Рауль. О патроне ничего не слышно?

Хосе. Нет!

Папаша Жиго. Я уже начинаю волноваться.

Рауль. А может, он заскочил в рекламное агентство «Авас»?

Папаша Жиго. Вряд ли! Мы им столько должны!

Внезапно за кулисами слышны крики: «Вот он! Вот! Патрон! Наконец! Фредди», перекрываемые громким голосом Фредди: «А вот и я! Честное слово, что здесь – революция? Я со всех ног летел! Что за жизнь, друзья, что за жизнь! Иду, иду!»

Появляются все артисты, предваряя появление патрона. Внезапно властная рука отводит красный занавес и посредине труппы появляется Фредди.

Лицо Фредди светится юмором и энергией, он легко и широко жестикулирует, походка у него слегка фланирующая. Одет в элегантный темно-синий костюм и пальто верблюжьей шерсти, несколько яркого оттенка. Маленькая шляпа по-боевому сдвинута на затылок.

Все. Ну? Ну? Ну?

Фредди (как глашатай). Победа на всех фронтах!

Радостные возгласы. Аплодисменты.

Папаша Жиго. Ну, выкладывай! Как ты с ней расправился?

Фредди. Старуху – на обе лопатки! Но вначале не знал, с какой стороны и взяться. Ну, думаю, сегодня придется играть «Отверженных» в пяти сериях! «Как ваше драгоценное здоровье, голубушка моя?» Представляете? Голубушка! Назвать голубушкой эту каракатицу! Как только язык повернулся! Лицом – обезьяна, глаза – как у совы, зубы – волчьи, фигура – бегемот! Не женщина, а целый зоопарк. Сидит в голубеньком платьице и угощает портвейнчиком… Молчу, глотаю! Болтаем о том, о сем… Час проходит… Уже дошел до того, что спрашиваю, как поживает ее племянница в Америке! Очень я о ней беспокоюсь! Наконец бросаюсь в атаку и с ходу выкладываю ей, какая цифра мне нужна! Справа в челюсть! Ее всю аж передернуло… «по-аристократически», конечно. Тогда я, без паузы, деликатненько – бац! – поцелуй в лобик, чтоб не передергивало! И тут она вынимает свою чековую книжку! Но не может найти ручку! Тогда я ввожу тяжелую артиллерию – легкие куплеты с танцем! Результат налицо! На лице – улыбка типа каминной решетки, – я чуть-чуть приукрашиваю, чтобы вас успокоить, у меня прекрасное настроение! Словом, чек она подписывает. Не преминув, правда, заметить, что по нынешним временам ее тариф – тридцать пять процентов. Ведьма! Спрашиваю себя: задушить ее или расцеловать? Выбираю худшее: целую! Хватаю чек, бросаю на бегу: «До новых встреч!», лечу в банк, ищу такси, не нахожу и еду на метро! Уф! Во всяком случае, дети, смелее в бой! Я чувствую, мы сегодня покажем! Я в полной форме! После такого коверного номера, какой я выдал баронессе, я готов на все! Вот что значит великий Фредди! (Королевским жестом сбрасывает пальто.)

Взрыв всеобщей радости.

Папаша Жиго. Чертов тип!

H и кол я (обнимая отца). Ты можешь так запудрить мозги, что Дом инвалидов женится на Триумфальной арке!

Внезапно раздается резкий звонок. Это сигнал к началу представления.

Папаша Жиго. Парад-алле, бездельники! Парад-алле!

Все, смеясь, выходят. Фредди садится перед столом.

Папаша Жиго (сияя от радости). Сегодня будет потрясающий сбор! Но ты, ты – настоящий лев! Вот почему ты наш патрон, великий Фредди! С первого дня, как только я тебя увидел, я сразу почувствовал твою силу! Ты любого можешь положить на лопатки! Мне есть что вспомнить! Сколько мы с тобой пережили… знавали и взлеты и падения! Но всегда находили выход! Как сегодня! Благодаря тебе, мой родной! Ты, кажется, устал?

Фредди с трагическим лицом поворачивается к своему старому другу.

Фредди (мягко). Я не устал… я убит…

Папаша Жиго. Что?

Фредди. Я не достал денег.

Папаша Жиго. То есть, как?…

Фредди. Я не получил чека. Она не дала мне ничего.

Папаша Жиго (в смятении). Но ты только что нам рассказал?!

Фредди. А что мне было делать? Старуха не дала мне ни гроша, ни франка, ни сантима! Но мы должны держаться!

Папаша Жиго (смертельно побледнев). Старая карга не ссудила тебе денег? Но почему?

Фредди. Почему, почему!… Ты что, не понимаешь? Мы выплачиваем ей проценты с опозданием на два, на три месяца!… Она теряет терпение! А поскольку до нее дошли слухи о наших затруднениях… она утратила к нам доверие! Конец!

Папаша Жиго. Но ты ей объяснил, что…

Фредди (от ярости у него даже наворачиваются слезы). Я все ей объяснил! Я умолял ее… Я унижался перед нею! Роль льва! От льва осталась только шкура, о которую можно вытирать ноги! Но это еще не все! Я перестарался. И все испортил. В ее глазках вдруг появился хищный блеск. Ты не можешь себе вообразить, что взбрело ей в голову! Ставлю один против тысячи – ни за что не догадаешься! «Послушайте, Фредди! – говорит она мне, – ведь вы уже двадцать лет вдовеете. Вам никогда не приходила мысль сменить ваш грузовичок на приличный дом?» И это она выкладывает мне прямо в глаза, недоваренная лангуста!

Папаша Жиго. Не может быть?! Ты меня разыгрываешь!

Фредди. Как бы не так! Всю жизнь мечтал иметь успех у таких чудовищ! Я прикидываюсь дурачком… а она все нажимает. И вдруг одним махом заглатывает весь портвейн, который оставался в бутылке! «Ну и ну! – думаю, – плохи мои дела!» А она надвигается на меня, закатывая глаза и покачивая бедрами! Спрут! Каракатица! Барракуда! Я.сдерживаюсь из последних сил, думаю о вас, о том, что все вы можете остаться без работы, думаю о тебе, о Николя, о зарплате в субботу, о слоне, которому нужны лекарства, – глядя на такую гору мяса, сразу вспомнишь о слоне, – хочу увернуться, отступаю, а она бросается в наступление и бежит за мной через всю столовую… Ты меня знаешь, охота – не мой жанр! Тем более – роль дичи! Как тореадор, два раза пропускаю ее мимо себя, но на третий – бамс! – она врезается головой в стену! Тут уж не до кокетства! От ярости у нее пена из ноздрей. Пробую все обратить в шутку: «Ну, ну, поговорим о делах, как мужчина с мужчиной!» Но уже чувствую, что все летит в тартарары. Тогда говорю себе: «Прощайте, воздушные замки!» – и бросаюсь к двери. Она за мной, хватает меня за плечи и валит на пол. Рукопашная, она рыдает, я кричу… она хочет меня поцеловать! Нет, ну скажи, ты мог когда-нибудь представить меня на паркете столовой, обставленной в стиле Людовика Тринадцатого, вырывающимся из объятий влюбленной крокодилицы?! Вдруг чувствую – все! Нет больше моих сил! Хватаюсь за голубенькое платьице, чтобы ее стряхнуть. Крак! И платье остается у меня в руках. Только этого не хватало! Полный букет! Кошмарный сон! В складках ее живота можно разместить детский сад для кенгуру! Она размахивается, чтобы влепить мне пощечину, я подставляю ей ножку, и она врезается головой в буфет! Я пользуюсь мгновением, и – давай бог ноги! Вуаля!

Папаша Жиго. Коррида!

Фредди (философски). Заметь, не каждый в моем возрасте может похвастаться таким успехом у дам!

Папаша Жиго. Вот катастрофа, так катастрофа!

Фредди. Я был в таком раже, что не поймал такси на углу Нейи и пешком дошел до площади Этуаль… Это меня хоть немного успокоило. Потом я глянул на часы и как безумный ринулся в метро.

Папаша Жиго. О чем она раньше думала, старая развалина? Нашла время вспомнить, что на свете есть любовь!

Фредди. А! Тридцать пять процентов на ссуде – и без того царский подарок! Нет, ей еще меня самого живьем подавай! Простите, не по карману!

Папаша Жиго (высокомерно-насмешливо). Ну что ж, поздравляю, твоя добродетель не пострадала! Ты возвратился к родному очагу как… непорочная дева!

Фредди. Уж не думаешь ли ты, что я должен был уступить?

Папаша Жиго. А почему бы и нет? В конце концов… ради цирка!

.Фредди (величественно-назидательно). Хотеть – не значит мочь!

Папаша Жиго. В таком случае не о чем и жалеть!