Гробница тирана

– Вы вроде сказали, что они охотятся парами, – сказал я.

– Или тройками, – проскулил фавн. – Иногда тройками.

Эвриномы рычали, извиваясь, но оставаясь в недосягаемости от клинков Мэг. У меня за спиной Лавиния вручную заряжала манубаллисту – щелк-щелк-щелк, – но с таким оружием быстро не управиться, и ждать ее можно было до следующего вторника. Хейзел вытащила из ножен лязгнувшую спату. Тоже не лучшее оружие для ближнего боя.

Мэг, похоже, не могла решить, что ей делать: броситься в атаку, стоять на месте или рухнуть от усталости. Милая упрямая девочка, да благословят ее боги, по-прежнему держала под мышкой макет Джейсона, который в битве ей только помешает.

Я потянулся за оружием – и нащупал укулеле. А почему нет? Выглядит не многим смешнее, чем спата или манубаллиста. И хотя мой нос пострадал от удара подушки безопасности, на обонянии это, увы, никак не сказалось. Вонь, которая исходила от гулей, смешалась с запахом жвачки, отчего мои ноздри пылали, а глаза слезились.

– ЕДА, – проговорил первый гуль.

– ЕДА! – согласился второй.

В их голосе было столько радости, словно мы их любимое блюдо, по которому они успели соскучиться.

Хейзел очень спокойно сказала:

– Ребята, мы уже бились с этими тварями. Не дайте им себя поцарапать. – Судя по ее тону, она имела в виду конкретное и весьма устрашающее событие.

Я вспомнил, как в Лос-Анджелесе Лео Вальдес рассказывал нам, что Лагерь Юпитера сильно пострадал и понес большие потери в последней битве. И теперь я начал понимать, насколько все серьезно.

– Никаких царапин, – кивнул я. – Мэг, держи их на расстоянии. Попробую спеть.

Мой план был прост: наиграю скучную мелодию, убаюкаю монстров до одури, чтобы затем убить – спокойно и цивилизованно.

Но я недооценил, насколько сильно эвриномы ненавидят укулеле. Стоило мне заявить о своих намерениях – как они с воем бросились на нас.

Я попятился и с размаху рухнул на гроб Джейсона. Дон завизжал и съежился. Лавиния продолжала заряжать манубаллисту. Хейзел вопила:

– Отойдите!

Но я в тот момент не понимал, чего она хочет.

Мэг рванулась в бой: отрубила одному гулю руку, попыталась сбить с ног другого, но двигалась она медленно, да и с макетом под мышкой могла нормально сражаться лишь одной саблей. Если бы гули захотели ее убить – ей было бы не сдобровать. Но монстры проигнорировали Мэг, явно намереваясь не дать мне опять ударить по струнам.

Музыканта каждый норовит обидеть.

– ЕДА! – вопил однорукий гуль, потянувшись ко мне оставшимися пятью когтями.

Я постарался втянуть живот. Правда постарался.

А все проклятый жирок! Будь я в своей божественной форме, когти гуля ни за что не достали бы меня. Были бы при мне мои бронзовые кубики – я бы посмеялся над любым монстром, протянувшим ко мне свои лапы. Но, увы, тело Лестера снова меня подвело.

Рука эвринома скользнула по моему торсу, как раз под укулеле. И кончиком среднего пальца – едва заметно – провела по животу. Коготь прорезал футболку и словно тупой бритвой царапнул кожу.

Я качнулся в сторону и свалился с гроба Джейсона, чувствуя, как теплая кровь потекла за пояс.

Хейзел с воплем перемахнула через гроб и воткнула спату эвриному прямо в ключицу, сотворив первого в мире гуля на палочке.

Эврином заорал и, подавшись назад, вырвал спату из руки Хейзел. Рана, нанесенная клинком из имперского золота, дымилась. А затем – тут придется сказать как есть – монстр взорвался, разлетевшись на дымящиеся крошащиеся комки пепла. Спата, звякнув, упала на каменный пол.

Второй гуль остановился и повернулся к Мэг: еще бы, каждый на его месте поступил бы так же, если бы его резанула мечом по бедру надоедливая двенадцатилетняя девчонка. Но услышав крик товарища, он переключился на нас. У Мэг появилось преимущество, но вместо того, чтобы напасть на монстра, она оттолкнула его и бросилась ко мне, превратив скимитары в кольца.

– Ты как? – спросила она. – О НЕТ! У тебя кровь! Ты же сказал «никаких царапин» – но у тебя царапина!

Я не знал, умиляться ее беспокойству или обидеться на то, каким тоном она мне выговаривала:

– Я не специально, Мэг.

– Ребята! – крикнула Лавиния.

Гуль вышел вперед и встал между Хейзел и ее упавшей спатой. Дон старался съежиться как можно сильнее. Лавиния все еще заряжала манубаллисту. Мы с Мэг были зажаты между стеной и гробом Джейсона.

И только безоружная Хейзел теперь стояла между эвриномом и его обедом из пяти блюд.

Монстр зашипел:

– Вам не победить. – Его голос изменился: он стал ниже, громкость и тональность его все время менялись. – Вы присоединитесь к своим товарищам в моей гробнице.

В голове у меня пульсировала боль, живот ныл, и я не понимал, о чем он говорит, но Хейзел, кажется, понимала.

– Кто ты? – требовательно спросила она. – Может, хватит прятаться за монстрами? Покажись!

Эврином моргнул. Его мутные белые глаза вспыхнули пурпуром, словно окрашенное йодом пламя.

– Хейзел Левеск. Уж кто-кто, а ты должна понимать, насколько зыбкая граница отделяет жизнь от смерти. Но не бойся. Тебе и твоему любимому Фрэнку я приготовил у себя особое место. Из вас получатся великолепные скелеты.

Хейзел сжала кулаки. Когда она обернулась, лицо у нее было почти таким же устрашающим, как у гуля.

– Отойдите, – приказала она. – Как можно дальше.

Мэг фактически оттащила меня к переднему краю гроба. Мне казалось, что живот мой застегнут на раскаленную молнию. Лавиния схватила Дона за ворот футболки и потянула туда, где было безопасней трястись от страха, сжавшись в комок.

Монстр усмехнулся:

– И чем ты собираешься сокрушить меня, Хейзел? Вот этим? – Он пинком отбросил спату в темный коридор. – Я призвал еще больше нежити. Скоро она будет здесь.

Я поднялся, превозмогая боль. Бросить Хейзел на произвол судьбы я просто не мог. Но Лавиния положила руку мне на плечо.

– Стой, – тихо проговорила она. – Хейзел справится.

Надеяться на это было просто смешно, но, к своему стыду, я остался на месте. Теплая кровь пропитала мое белье. Во всяком случае, я надеялся, что это кровь.

Эврином вытер слюну когтистым пальцем:

– Если не хочешь бежать, оставив здесь этот славный гроб, можешь сдаться. Под землей мы сильны, дочь Плутона. Слишком сильны для тебя.

– Правда? – Голос Хейзел звучал спокойно, словно она вела обычный разговор. – Сильны под землей, значит. Я это учту.