Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини

Июль 1883 года – октябрь 1922 года

Тридцать девять бурных лет отделяли день появления на свет сына кузнеца в Предаппио, что в Романии, от дня его появления в комнате приемов дворца Квиринале. Бенито Муссолини родился 29 июля 1883 года на железной кровати, изготовленной его отцом. С первых же часов своего бытия он относился к окружавшему его миру как к врагу. Целых три года, несмотря на все старания родителей, он не говорил. Только специалист уха, горла и носа из ближайшего населенного пункта Форли немного успокоил их, заверив:

– Это пройдет. Я уверен, когда подойдет время, он будет даже говорить слишком много.

Хотя семья Муссолини была дружной, в ней процветала схизма, что отражалось в их художественных пристрастиях. Над двухспальной кроватью его мать, двадцатипятилетняя Роза, деревенская школьная учительница, повесила символ католицизма – изображение Девы Марии. Почти рядом с ней, как бы для баланса, ее муж Алессандро повесил портрет своего почитаемого героя – освободителя Сицилии, республиканца генерала Джузеппе Гарибальди.

Грузный, темноволосый и неглупый Алессандро, согласившийся на церковное бракосочетание, тем не менее говорил друзьям, что остается атеистом. Главный смысл жизни он видел в международном социализме. За свои левые убеждения и деятельность он находился под постоянным надзором полиции, отсидев шесть месяцев в тюрьме, так что даже на поездку в Форли – менее двадцати километров – ему потребовалось специальное разрешение. И все же своего первенца он назвал Бенито в честь мексиканского революционера Бенито Хуареса, совершившего казнь императора Максимилиана.

Кузница, в которой он иногда работал в большом кожаном переднике, пока отец обсуждал политические вопросы со своими закадычными друзьями, оказывала на Бенито поляризующее воздействие. Спрятанный в подвале в железном ящике красный запрещенный флаг из сатиновой материи, флаг партии, извлекался один раз в году на Первое мая и переходил из рук в руки.

Хотя его мать хотела, чтобы он стал священником, Бенито усматривал в борьбе отца с властями, которую он вел всю свою жизнь, более важную деятельность. Своей сестре Эдвиге, бывшей моложе его на пять лет, он однажды сказал:

– Имея столь большое число молящихся, мы все равно попадем в рай, если даже никогда в своей жизни не встанем на колени.

Отец учил его другим ценностям. Когда однажды во время жатвы соседний мальчишка, бывший старше его, украл у Бенито деревянную игрушечную тележечку с орехами да еще и поколотил за протест, Бенито со слезами побежал к отцу с жалобой, но тот ответил ему:

– Мужчина обязан уметь защищаться, а не искать сострадания. Не приходи ко мне, пока не побьешь его.

Кипя от злости, Бенито немного обтесал камень, сжал его в кулаке и набросился на обидчика, избив того до крови и заставив попросить прощения.

Поступок его был понятен для местных жителей. Бесплодные, полупустынные земли, поднимающиеся на склоны Апеннин, способствовали тому, что люди там становились независимыми, агрессивными, коренастыми и широкоплечими, привыкшими к нужде. Одна пара обуви для отца и сына была обычным явлением. Также естественным был обычай брать в долг хлеб, масло и соль у соседей, положение у которых было немного получше. На каменистой земле не росли даже деревья – то единственное, что могло идти на топку крестьянам. Поэтому там широкое хождение имела поговорка: «Если хочешь согреться, прыгай!»

Семья Муссолини была бедной, как и большинство соседей. Несмотря на то что Роза получала, как учительница, постоянную зарплату, доход семьи редко превышал 100 лир в месяц. К тому же кузнец нередко ссужал своих товарищей-социалистов небольшими суммами денег. В трехкомнатной квартире Бенито со своим младшим братом Арнальдо располагались на соломенном тюфяке в комнате, служившей кухней. На обед они ели обычно хлеб, выпеченный не на дрожжах, и овощной суп, разливаемый отцом из большой терракотовой супницы. На ужин готовился салат. Только по воскресеньям семья, состоявшая из шести человек, включая мать Розы – Марианну, разрешала себе угощение в виде супа с бараниной (кусок мяса на всех был весом не более полукилограмма).

Алессандро пророчил сыну большое будущее, Роза была значительно скромнее. Достигнув восьмилетнего возраста, Бенито превратился в бродячего воришку, скитавшегося по окрестностям и чаще встречавшегося с уличными собаками, чем с людьми. Он мог часами сидеть верхом на старой деревенской лошади, направляя ее в довольно быструю речушку Рабби, возвращаясь домой лишь с наступлением сумерек.

Когда мать, заботясь о его душе, брала Бенито с собой в церковь Сан Кассиано, построенную еще в девятом веке, он начинал озорничать и щипать своих соседей-ребятишек, за что его выставляли из церкви. Тогда, набрав желудей и маленьких камешков, он забирался на ближайшее дерево, откуда бросался ими в хористок и даже священнослужителей.

Однажды, наевшись украденной вишни, он упал посреди дороги будто бы в агонии. Изо рта его текла красная слюна, похожая на кровь. Когда вокруг него собралась толпа, обсуждавшая, что с ним могло случиться, он вскочил, обрызгал нескольких человек вишневым соком и убежал. В другой раз, увидев, как старик Филиппино что-то копал лопатой и даже вспотел, Бенито отобрал ее у него и молча, не говоря ни слова, продолжал копать долгое время. Старик же сидел, посасывая свою трубку.

Когда он во главе группы ребятишек отправился воровать айву, дело едва не окончилось трагедией, поскольку разозлившийся фермер выстрелил по ним из охотничьего ружья. От испуга один из мальчишек упал с дерева и повредил ногу. Бенито и не подумал бежать, подобно другим. Глядя на фермера с полным пренебрежением, он поднял парнишку, положил его, как мешок, на плечи и отнес в безопасное место.

Его энергия, неистовство и предприимчивость стали легендарными. Один из деревенских стариков, Маттео Помпиноли, вызвался засечь быстроту его бега вокруг блока домов. Когда он с секундомером в руке определил две минуты, Бенито возразил:

– Две минуты? Так долго я не мог бежать.

Уже в восьмилетнем возрасте он бегал как паровоз, стараясь быть во всем лучшим. Хотя Бенито и был старше своего брата на два года, только благодаря влиянию Арнальдо он не совершил никаких серьезных проступков.

Муж Розы придерживался антиклерикализма, но последнее слово всегда оставалось за ней. И делала она это мягко, но твердо и упрямо. Когда Бенито уже в девятилетнем возрасте пришел домой поздно и с синяками под обоими глазами, она решила отправить его в церковную школу-интернат в Фаэнцу, находящуюся на расстоянии около сорока километров от дома. Довольно скоро он возвратился назад с пальцами правой руки обмотанными бинтами, так как налетел на каменную стену, прыгнув на своего противника-мальчишку.

Через несколько дней отец повез его в школу на повозке, запряженной ослами, по пыльной дороге, шедшей между желтеющими осенними полями. За время шестичасовой поездки он наставлял сына:

– Слушай внимательно то, чему там тебя будут учить, в особенности географию и историю, но не давай им забивать тебе голову всякой ерундой о Боге и святых.

Девятилетний сорванец ответил ему конфиденциально:

– Не беспокойся, отец, я знаю, что никакого Бога нет.

Годы учебы в этой школе Бенито вспоминал потом как самые безотрадные в своей жизни. Уже тогда его возмущала существовавшая система разделения учеников на три категории в зависимости от благосостояния родителей. Сам он относился конечно же к представителям третьей категории, место которых было на задних партах.

– Меня не удовлетворяло не столько то, что в хлебе учеников третьей категории часто попадались муравьи и мухи, сколько само разделение нас по рангам, – сказал Бенито по прошествии нескольких лет.

С этого момента и до конца своей жизни Бенито Муссолини оставался человеком, стремившимся освободиться от горечи детских лет.

В то же время он испытывал постоянную ностальгию по детству: по оливково-зеленому чижу, щебетавшему в клетке у кухонного окна; по виноградным гроздьям, свисавшим с лозы на небольшом приусадебном участке; по повозкам, скрипящим по стерне во время уборки урожая; по звону колокольчиков на шеях коров.

Будучи в состоянии аффекта от постоянных унижений, испытываемых им в положении ученика третьей категории, он как-то бросил чернильницу в преподавателя. И только слезы матери остановили директора интерната от исключения Бенито из школы.

Чтобы утихомирить мятежный дух мальчишки, священники назначили ему наказание – стояние на коленях на кукурузных зернах, рассыпанных на полу, по четыре часа в день в течение двенадцати суток. Если он попросит прощение, директор обещал сократить срок наказания. Но хотя его колени кровоточили на десятый день, Бенито молча выдержал все до конца, так и не попросив снисхождения.

Мятежный дух Муссолини сломлен не был. За очередную провинность он должен был спать в загоне вместе со сторожевой собакой, а та вырвала клок его брюк. Следующим его наказанием явилось стояние в одиночку лицом к стене в дальнем углу игровой площадки. Летом 1894 года за удар перочинным ножом одного из соучеников в ягодицу он был выгнан из школы.

Уже в одиннадцать лет Бенито имел мужской характер, и у него выработалась черта быть во что бы то ни стало первым. Однажды во время летних каникул мать услышала поток ругательств из соседней комнаты. Заглянув туда озабоченно, она увидела сына, стоявшего лицом к стене и произносившего речь. На ее вопрос, не сошел ли он с ума, он успокоил ее, сказав, что тренируется произносить речи, готовясь к тому дню, «когда вся Италия будет трепетать от его слов».

Взяв как-то по подсказке отца истрепанный томик «Отверженных», он усмотрел в борьбе Жана Вальжана с Парижем параллель со своим противостоянием в одиночку священникам, мелочным и ограниченным бюрократам и капиталистам. Старые люди в окрестностях Предаппио долго вспоминали, как Бенито зачитывал отрывки из книги где-нибудь в хлеву при дрожащем свете фонаря крестьянам с всклокоченными бородами в коричневых плисовых куртках и широкополых шляпах, а звонкий мальчишеский голос то звенел, то затихал, восхищая свою первую аудиторию.

В форлимпопольском колледже второй ступени, находившемся в пятнадцати километрах от его деревни, Бенито держался смело и дерзко. Во время принятия пищи ученикам часто выдавали твердый как камень хлеб. Все покорно молчали, Муссолини же сказал в лицо ректору:

– С нами обращаются хуже, чем в приюте для нищих.

Когда тот сбежал, мальчишки повскакали со своих мест и устроили гвалт, бросаясь кусками хлеба в голову эконома. Бенито успокоил их, прыгнув на стол.

– Прекратите, – скомандовал он, повелительно вскинув руки. – Бросаться хлебом значит оскорблять пищу бедняков!

Когда о случившемся доложили мэру, который попробовал кусок того самого хлеба, Муссолини был оправдан.

С этого момента он постоянно находился в центре внимания. На подростковых сельских танцах ему однажды наскучил медленный вальс, навевавший сон, он призвал к тишине и, выскочив на танцевальную площадку, соло изобразил романьольский стиль вальса с ножом в зубах. Временами он уходил от собравшихся на какое-нибудь скучное мероприятие ребят и уединялся на церковной колокольне, где читал Бакунина, Золя, Горького – истории о людях, попадавших в неблагоприятные условия.

Один из прежних его соучеников, Рино Алессио, часто повторял:

– Он и тогда был лидером среди мальчишек.

Когда он, немного повзрослев, попал однажды в дешевый публичный дом «Форли», то отплевывался потом, заявив:

– Чувствовал я себя там как в грязи – подобно подвыпившему мужику.

Однако появившаяся у него тяга к женщинам, которая с тех пор его не покидала, засела в нем как вирус. И он поделился с Алессио своими впечатлениями:

– Теперь я мысленно раздеваю каждую девушку, которая попадается мне на глаза.

У него началась длинная серия ничтожных амурных дел – под деревьями, на лестничных клетках, на скамьях у реки Рабби.

Вместе с тем он стал вести себя так, будто бы различные правила и постановления предназначены только для других. Однажды, получив задание написать сочинение на тему «Время – деньги», он ушел из класса, оставив на столе преподавателя записку: «Время – деньги, поэтому я пошел готовиться к завтрашнему экзамену по геометрии. Думаю, что это логично?»

Хотя его выходка повлекла за собой запрещение посещать колледж в течение десяти дней, она подняла его авторитет среди мальчишек.

Для Алессандро Муссолини 8 июля 1901 года было праздничным днем, который он пометил на настенном деревянном календаре, что было обычным делом для местных крестьян, отмечавших праздники и дни отдыха: наконец-то Бенито возвратился домой со школьным аттестатом в кармане.