Журнал «Фантастика и Детективы» №11

Это была серьезная проблема. И решить ее предстояло ему, «Протею».

* * *

– Скверно. – Мерфи нахмурился, и его крючковатый нос, казалось, загнулся еще больше. – Не думал, что это произойдет так быстро.

– Что именно? – не понял конструктор.

– Видите ли, Полак… У вас свой круг задач, и наблюдать, как поживают стефанийцы, в него не входит. Но у меня есть помощники, которые отслеживают обстановку. И недавно они сообщили, что ситуация заметно обострилась.

– Почему?

Похоже, в резервациях начались… скажем так… трудности с продовольствием. Вы же знаете: с одной стороны у них голые скалы, на которых и былинки не растет, с другой – наша Территория. А на ней – остатки той дряни, которую они выращивали до нашего прихода. Немного, но какое-то время прокормиться можно. А там, глядишь, и в резервации что-нибудь вырастет. Так вот, если они прорвутся к нам в достаточном количестве, мы уже с этим ничего сделать не сможем. Причину вы знаете.

Полак кивнул. Шеф, конечно же, имел в виду последние события на Земле. Там наконец-то победили сторонники Галактического кодекса и, получив большинство в парламенте, уже высказались по Стефании. Мол, так и быть, согласны признать статус-кво, поскольку оно сложилось до нашего пришествия во власть. Но если аборигенам удастся самостоятельно занять свои исконные земли, то эти территории останутся за ними, а СКС должен будет уйти.

– Мы бы, конечно, нашли способ справиться с полуголыми туземцами, – продолжал Мерфи. – Но… Чертова «Ретанко»!

Ему было из-за чего злиться. Проиграв битву за Стефанию, конкуренты выторговали право сохранить здесь свою крошечную базу. Якобы затем, чтобы контролировать ход ликвидационных работ, и еще для каких-то мелких надобностей. Боссы СКС не увидели в этом подвоха и согласились. Но теперь, когда значимость Галактического кодекса возросла, ситуация изменилась кардинально. Можно было не сомневаться: при малейшем подозрении на геноцид туземцев наблюдатели «Ретанко» с огромным удовольствием сообщат об этом на Землю. Наверное, для таких случаев их тут и держали…

– Я все понимаю, – сказал Полак. – Не понимаю одного: для чего вы пригласили меня к себе.

– Да-да, конечно. – Мерфи явно нервничал – таким взвинченным конструктор его еще не видел. – Как только помощники доложили мне обстановку, я задумался о последствиях. Разумеется, «Протей» не подведет. Думаю, сейчас мы увидим, как он вытеснит туземцев восвояси. Но в дальнейшем… Если они додумаются повредить эмиттеры и начнут штурм по всему периметру – ваш робот попросту не справится. Ведь убивать разумных существ он не имеет права, а больше эту шелупонь ничем не проймешь.

– Так вы хотите…

– Ну да – придумайте что-нибудь, чтобы избежать жертв, но надежно, раз и навсегда, оградить Территорию от аборигенов. Наверняка у вас есть какие-то наработки, идеи, которые можно быстро воплотить в железе.

Сделав паузу, Мерфи посмотрел на монитор – и неожиданно изменился в лице. Даже тугие щеки, казалось, обдрябли. Полак проследил за взглядом шефа, и от увиденного у него перехватило горло.

* * *

Стефанийцы, одетые в набедренные повязки из грубой бурой ткани, во многом походили на хозяев «Протея» – людей. От землян они отличались главным образом оливковым цветом кожи, почти треугольной формой лица и удлиненным разрезом глаз. Мужчин и женщин в толпе было примерно поровну. Многие женщины держали на руках детей. Одни малыши молча прижимались к материнской груди, другие плакали, растирая слезы крохотными кулачками.

У всех аборигенов были изможденные лица, а в глазах плескался страх.

Страх объяснялся просто. Еще бы не испугаться, увидев перед собой непобедимого робота-воина! Наверное, многие из переступивших границу были бы рады повернуть обратно. Но сзади на них напирала толпа, огромная и неудержимая, словно ищущая спасения от чего-то кошмарного.

Что же касается истощенного вида – его причиной мог стать недостаток питания. Хотя «Протея» создавали с четко определенными целями, минимум сведений о стефанийцах у него все же был. Он знал, например, что не так давно туземцы населяли Территорию, возделывали несколько видов растений, включая злаки с узорчатыми листьями. Потом аборигенов вытеснили отсюда в интересах СКС. И это было правильно. Он сам одерживал победы не по глупой иррациональной прихоти, а во благо СКС. Что может быть прекраснее и достойнее, чем служить Союзу?

Однако сейчас аборигены вернулись. Зачем?

Охотник не должен задаваться этим вопросом. Его задача – восстановить статус-кво. Хозяевам нужна стабильность, а прорыв периметра дикой ордой – это вопиющий инцидент. Значит, надо включить собственное барьерное поле, уравновесить напор толпы, а затем постепенно выдавить ее за границу Территории. Это не так трудно – гораздо легче, чем уничтожить всего одного металлического монстра, вооруженного ракетами и лазерами. Затем останется только дождаться ремонтников, которые восстановят поврежденный эмиттер и вновь замкнут силовую защиту периметра. Вот и все. А что дальше будет с туземцами – не имеет значения. Какая напасть привела их сюда? Война, мор, голод? При желании можно узнать, но зачем? Пусть продолжают растирать слезы кулачками…

«Протей» приготовился задействовать барьерное поле – и вдруг почувствовал неладное. Дискомфорт ощущался в одном из многочисленных участков наноэлектронного мозга – контуре 3 СИ7.

Почему-то охотник обратил внимание на одну из женщин – с самым острым подбородком и туго обтянутыми кожей скулами. Она пошатывалась, а ребенок у нее на руках дрожал всем тельцем и постоянно всхлипывал.

Дискомфорт усилился. «Протей» попытался изолировать и отключить забарахливший контур, но не смог. Более того – та же проблема обнаружилась в двух соседних. Охотник попятился, словно на ясность его мышления могла повлиять близость нелепых зеленокожих существ в набедренных повязках. Но стало еще хуже – количество пошедших вразнос контуров неудержимо нарастало.

Вдруг ноги у женщины подкосились, и она начала беззвучно оседать на землю. Кто-то из стоящих рядом мужчин не дал ей упасть, другой подхватил ребенка.

Эта незатейливая сценка произвела удивительный эффект: охотник почувствовал, что его сознание раздваивается. У одной половины управляющих ячеек сомнений не было – туземцев надо прогнать. Причем сделать это наиболее жестким способом, чтобы больше им в голову не пришло сунуться на Территорию. Другая половина противилась этому – вплоть до призыва к абсурдным действиям. В какой-то момент «Протей» поймал себя на нелепой мысли, что это он, могучий боевой робот, должен был поддержать ту женщину с ребенком!

Ощущение внутреннего разлада стало невыносимым. Охотник вновь попятился, затем, набирая скорость, устремился к центру Территории. И, пока летел, непрерывно трансформировался, принимал самые причудливые образы, будто надеясь, что от встряски обезумевшие контуры откажут окончательно и этим спасут здоровые.

У него ничего не вышло. Поняв, что спасения от раздвоенности нет, «Протей» прекратил борьбу. Он опустился на пятачок, заросший алыми цветами – яркое пятно, зажатое между уродливыми черными проплешинами. Затем перевел силовую установку в критический режим, отключил предохранительный контур и отдал команду на самоликвидацию.

* * *

– О дьявол! – простонал Мерфи, глядя в монитор, на котором клубилось, расползаясь в стороны, огромное дымовое облако. – Дьявол, дьявол, дьявол!

Он потянулся к графину, расплескивая воду, налил полстакана и залпом выпил. Затем повернулся к конструктору, и тот увидел, что у шефа дергается щека.

– Какого черта эта жестянка взорвала себя? Всего-то и надо было – вышвырнуть десятка два туземцев за периметр. Они же еще на Территорию как следует не ступили, у самой границы толклись! Шпики из «Ретанко» вовек бы не прикопались. Так нет – ваш железный идиот спокойно пропускает это отребье, а потом разлетается на атомы! Ну, чего молчите?

Полак отвернулся от монитора – смотреть на зловещее облако не было сил. Затем сухо ответил:

– Он не жестянка. И не идиот.

– Что-о?! – Мерфи встал и угрожающе наклонился вперед, упираясь в стол побелевшими костяшками пальцев. – Да вы отдаете себе отчет?.. Из-за вашей железяки толпа прорвалась на Территорию, и сейчас там зеленых – как саранчи. А мерзавцы из «Ретанко» фиксируют их продвижение и пляшут от радости. Это конец, понимаете? Конец разработкам, конец всему! Нас вышвырнут с работы, безмозглый вы кретин! Считайте, уже вышвырнули!

– Не смейте на меня кричать, – брезгливо поморщившись, сказал Полак. – Мы теперь равны – оба безработные. Я мог бы просто плюнуть в вашу сторону и уйти. Но все-таки скажу. «Протей» – не железяка. Он – сложная саморазвивающаяся машина, способная даже на эмоции. Долго объяснять, поэтому поверьте на слово: весь набор уникальных свойств и позволял ему побеждать любого противника. А что произошло сейчас? Я сам не ожидал, но… Видимо, он развился до стадии, на которой начал задумываться об этической стороне своих поступков. Только вряд ли вы поймете это своим ограниченным умом.

После того, как Полак замолчал, Мерфи какое-то время беззвучно хватал ртом воздух. Потом сгреб со стола фигурку Вулкана, взвесил ее в руке и вдруг со всей силы запустил в террариум.

Суперглассовая стенка выдержала удар, но пугливой стефанийской ящерице пережить такой шок оказалось не под силу. Бедная рептилия взвизгнула и подскочила метра на полтора, выпуская прямо в воздухе хилых полупрозрачных фантомов. Затем шмякнулась на дно, судорожно заскребла лапками по гальке – и испустила дух.

Лабиринт

Евгений Семенко

Евгений Семенко

30 декабря 1985 г.

Рядом присел высокий мужчина в кожаном плаще, приветливо кивнул, подвигаясь ближе.

– Тоже пытаетесь пройти лабиринт? – он взглянул на открытый блокнот, испещренный записями и рисунками, рядом с моей кружкой пива.

Я неоднозначно качнул головой:

– Можно и так сказать.

Собеседник широко улыбнулся и запустил руку в нагрудный карман, извлекая потертую записную книжку с множеством закладок. Развернув, положил передо мной.

– Дальше третьего зала пока зайти не удалось. Никак не одолею эти чертовы загадки. – Он крепко приложился к пиву, и пока опустошал кружку, я пробежал взглядом по страницам, пытаясь разобрать почерк. – А-а-а! – Здоровяк с удовольствием грохнул пустой кружкой о стол, и попросил бармена поскорей налить еще.

– Н-да, любопытно, – пробормотал я, покрыв ладонью собственные заметки. Посвящать незнакомца в личные дела раньше времени не стоило.