Веруйте во свет. Сокровенная жизнь и богопознание по Добротолюбию

Возбуждают нас к добру, как говорит святой Максим Исповедник, три начала: «Семена (добра и зла) от природы, святые силы и доброе произволение». Это доброе произволение, как начало и источник добродетелей, есть и желание добра. «Добра же начало, – говорит прп. Григорий Синаит, – есть вера, паче же Христос, камень веры». «Вера есть дар Всеблагого Бога; который [дар] дал Он нам иметь естественно [вложил в естество], употребление его подчинив самовластию произволения нашего».

Все доброе подается только от Господа, как говорит Божественный Дух: Уготовляется хотение от Господа (Притч. 8, 35). «Веруем потому, – пишет прп. Иоанн Кассиан, – что как начало благого расположения полагается в нас особым внушением Божиим, так равно совершение добродетелей подается Им же. Это ясно выразилось в исцелении Иерихонских слепых.

Господь проходил мимо них – это есть благодать Божественного Промышления и снисхождения. Но что они взывали: Помилуй ны, Господи, Сыне Давидов (Мф. 20, 31), – это дело их веры и упования; самое же прозрение – опять от милосердия Божия».

О таком действии Божественной благодати и свободного человеческого произволения рассуждает и прп. Макарий Великий, говоря, что кровоточивая, желая исцелиться, пошла, прикоснулась ко Господу и исцелилась; слепой же, не имея возможности самому приступить ко Гос поду, потому что не видел Его, послал с верой глас к Сыну Давидову о помиловании и получил от веры прозрение. Далее он говорит, что «хотя младенец ничего не в силах делать или не может на своих ногах идти к матери, однако же он, ища матери, движется, кричит, плачет. И матерь сжаливается над ним; она рада, что дитя с усилием и воплем ищет ее. И поскольку младенец не может идти к ней, то сама мать, преодолеваемая любовью к младенцу за долгое его искание, подходит к нему и с великой нежностью берет, ласкает и кормит его. То же делает и человеколюбивый Бог с душою, которая приходит и взыскует Его». Так каждая душа имеет волю призывать с верой Бога и обращаться к Нему, чтобы Он сотворил ей вечное избавление и дал Духа Святаго просящим у Него (Лк. 11, 13). Иногда образуется желание обращения к Богу как пробуждение, через скорби, невидимое вразумление свыше, от людей, от слышания слова Божия.

Прп. Иоанн Кассиан писал: «Многие спрашивают: когда в нас действует благодать? Тогда ли, когда обнаруживается в нас доброе желание, или доброе желание в нас тогда обнаруживается, когда посетит нас благодать Божия? Опыт и то и другое оправдывает: Савл и Матфей, мытарь, не сами возжелали, но пожелали по призванию; Закхей и разбойник на кресте своим желанием предварили дело благодати. Так и положить надлежит: когда Бог видит, что мы хотим склониться к добру, то направляет и укрепляет нашу готовность; но если мы не хотим добра или охладели к нему, то делает нам спасительные внушения, через которые доброе расположение образуется или возобновляется».

Св. Иоанн Кассиан, приводя на память слова Божественного Павла: Благодатию же Божиею есмь, еже есмь; и благодать Его, яже во мне, не тща бысть, но паче всех их потрудихся: не аз же, но благодать Божия, яже со мною (1 Кор. 15, 10), рассуждает о действии благодати так, что она при всех человеческих усилиях и трудах всегда дается даром. Об этом св. Иоанн Кассиан поясняет: «Апостол языков, хотя говорил, что он потрудился паче всех апостолов, впрочем, присовокупляет, что труды эти не ему принадлежат, а благодати Божией, которая с ним (1 Кор. 15, 10). Таким образом, словом потрудихся он выражает усилия своей воли; словами не аз (же), но благодать Божия – Божественное содействие, а словом со мною пока зы вае т то, что благодать содействовала ему не в праздности и беспечности пребывающему, а тогда, когда он трудился».

Апостол Павел всеми силами своей души любил Человеколюбивого Бога и в радости и в скорбях всегда покорял свою волю Божественной воле. Так же и все святые старались с сыновней любовью покоряться воле Небесного Отца. Богу угодно по Промыслу Своему иногда испытывать человеческое самовластие путем помыслов, искушений, скорбей, болезней, чтобы обнаруживалась ответная к Богу любовь тех людей, которые действительно от всего произволения и всеми силами души – даже до смерти – в земной жизни любили Триединого Бога, Подателя всяческих благ.

Поэтому во всякой молитве нужно просить, чтобы всегда совершалась воля Божия, ибо Бог всегда желает доброго и полезного каждой душе, носящей в себе чудный образ Живоначальной Троицы. В обновлении этого боголепного образа Божия и уподобления своему Создателю в до бродете л и и п роя вл яе тся бла годат на я ж изнь души, ее воскресение.

Душа, как пишет авва Евагрий, «есть субстанция живая, простая, бестелесная, невидимая для телесного зрения, также бессмертная и одаренная умом и разумом».

По свт. Григорию Богослову, разумная душа трехчастна. Добродетель мысленной силы он назвал благоразумием, ведением и мудростью; добродетель силы раздражительной – мужеством и терпением; а добродетель силы вожделевательной – любовью, целомудрием и воздержанием».

Наша трехчастная душа, внутренний человек, как умная сущность, есть благолепнейшее, чудное подобие и образ Живоначальной Троицы и, по словам прп. Симеона Нового Богослова, «лучше и выше всего мира».

Тело первого человека Адама было сотворено Богом бессмертным, но после грехопадения смерть и зло вошли в мир. Но как отделение души от тела есть смерть тела, так отдаление души от Бога есть смерть души. И у души есть смерть, хотя она по естеству и бессмертна, так что мертвецами называются те, которые, хотя еще живы телом, но мертвы душой. Хотя тело создано нетленным, но после греха уподобилось оно скотам несмысленным, гневу и похоти работное, так что теперь «в мысленной силе души рождаются и действуют помыслы, в раздражительной – зверские страсти, в вожделевательной – скотские похоти, в уме – мечтательные воображения, в рассудке – мнения».

По рассуждению свт. Григория Паламы, это «помышления злые из души, но в душу набираются они снизу через чувства и держатся в воображении чувственных вещей, которое приводится в движение чувствами же, особенно глазами».

На жизнь души, как указывает прп. Ефрем Сирин, влияют душевные и телесные чувства, душевные и телесные добродетели и пороки.

Такие силы души, как ум, разум (рассудок), мнение (смысл), воображение и чувствование, называются душевными чувствами. Зрение же, обоняние, слух, вкус, осязание именуются телесными чувствами. Имеются в душе четыре родовых добродетели: мужество, благоразумие целомудрие, справедливость, от которых рождаются вера, надежда, любовь, молитва, смирение и многие другие душевные добродетели. В противность им такие основные душевные страсти, как забвение, леность и неведение, омрачают ум и умножают в человеке многие другие страсти.

Все же страсти, пороки, всякое зло были чужды первозданному творению благого Бога, а после грехопадения «душа (грехолюбивая), как стеною будучи ограждена и окружена духами злобы, связуется узами мрака» лишается благодати и делается жилищем демонов.

Если душа воспоминаниями о земных предметах услаждается, то она одну находящуюся прелесть заменяет другой и повергается в срамные помышления, так что можно дома сидеть, а услаждаться в мысленных грехах, ибо по Писанию: Всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28).

Поэтому отцы и говорят, что есть блуд, телом совершаемый, и есть блуд (нечистой) души, с сатаной общающейся, то есть находящейся в противоестественном – плот ском со стоянии. Поступающие же по естеству называются, по апостолу, в рассуждении прп. Ефрема Сирина, людьми душевными. Человеку же, чтобы стать духовным, нужно естество преобразовать в дух. Для этого душа и соединяется с телом и посылается в мир на испытание в любви Божией, ибо, по поучению прп. Исаака Сирина, «полезнее для тебя позаботиться о том, чтобы падшее в душе твоей от страстей восставить возбуждением помышлений своих к Божественному, нежели воскрешать мертвых».

Когда душа начнет противиться греху, тогда явной бывает помощь от Бога. Отцы поучают, что когда ты затворишь «все двери души своей», то есть чувства, то раздражительную силу души направляй на внутреннюю брань против внешнего нашего человека, то есть грех, на самого себя, а также и не диавола, как сказано: гневайтеся и не согрешайте (Пс. 4, 5), на брата же своего нет причин на гнев. Силу же делательную всегда устремляй к Богу и добродетели, а мысленную силу поставь госпожой, чтобы владычественный ум с мудростью и благоразумием господствовал над обоими силами души и телом, ибо силен обуздати все тело (Иак. 3, 2). Все доброе и злое силами раздражительной, желательной и мысленной совершаются и в душе, и в теле. У добродетельной души от собрания ума в сердце приходит внимание, от собранности воли бодренность и собрание чувств порождают трезвение.

Бог тогда укрепляет душу в ее брани с сатаной, умиряет страсти и вводит в духовно-христи анскую жизнь, попуская бесам искушениями обучать боголюбивую душу рассудительному познанию добра и зла; «боголюбивая же душа, ята будучи узами любви к Богу, ни во что вменяет страдания, но услаждается прискорбностями и цветет во злосмрадии».

Если же душа не с любовью принимает искушения от ближнего, но страдает, то это, по словам блаженного аввы Зосимы, «есть признак (того), что душа твоя больна», ибо «когда любовь к Богу наполняет душу, тогда всякая брань и все муки за вожделенного Господа более услаждают ее, чем уязвляют». Когда же приблизится время воскреснуть «духовному человеку», тогда приходит мир от помыслов, радость, бодрствование, ведение брани, и душа отображается в благообразии, красоте и правде первозданного творения, и бывает уже она, по словам прп. Антония Великого, «вся добродетель», и может ум ее «сделаться прозорливым и видеть более демонов, имея в себе дающего откровения Господа». Возвещая такое богомуд рое учение о богоподобной душе, любомудрые отцы призывают христолюбцев к молитвенному подвигу, взывая: «Умудрись прежде расторг нуть страстные союзы души с телом, не дай душе умереть, но напитай ее словом Божиим, псалмами, пениями и песнями духовными, надеждою и помышлениями о будущих благах. Все это и подобное этому есть пища и жизнь для души». «Как это тело наше, – пишет авва Евагрий, – по удалении души бывает мертво и смрадно, так и душа, в которой не действует молитва, мертва и смрадна».

Жизнь души, ее молитвенное состояние и степень совершенства зависят от расположения совести, которая, как рассуждают отцы, определяет отношение человека к Богу и Его творению.

Хранение совести в молитве

Совесть есть и естественный закон, просвещающий ум и показывающий ему, что добро и что зло. Следуя этому закону совести, патриархи и все святые Ветхого Завета, еще прежде писаного закона, угодили Богу. Совесть наша говорит нам, что нужно делать, и называется в отеческих писаниях соперником, потому что сопротивляется злой человеческой воле, когда творим то, что не угодно Богу. Об этом святой авва Дорофей пишет: «Поэтому Господь и назвал ее соперником и заповедует нам: Буди увещеваяся с соперником твоим скоро, дондеже еси на пути с ним (Мф. 5, 25), то есть в мире сем, как говорит св. Василий Великий». Далее святой авва Дорофей рассуждает о том, что следует всегда хранить свою совесть к Богу и не пренебрегать Его заповедями даже в глубине души, втайне. Также и к ближним нужно хранить совесть, то есть не делать то, что оскорбляет или соблазняет их делом, словом, видом, взором. Даже с вещами добрая совесть научает обращаться бережно, хранить их и не портить. Что стыдно делать перед людьми, то нужно стыдиться даже помышлять тайно, с услаждением в сердце, ибо, как дерево познается по плоду, так и чистота совести – по созерцанию ума. И это есть признак свободы духа в человеке.

Для человека с чистой совестью будет свят каждый человек, но пока обличает его совесть в чем-либо противоестественном, до тех пор чужд он свободы. Ибо когда есть обличающий, есть и суждающий, а где есть осуждение, там нет свободы.

Поэтому погрешающие против веры и любви испытывают мучение совести, и, если не покаются, мучение совести переходит с нами в другую жизнь и там продлится вечно, ибо грехами своими они навлекают на себя гнев Божий, который есть ничто иное, как сокрушение или пресечение подаяния Божественных даров благодати. Поэтому и поучает прп. Иоанн Кассиан бояться того, «чтобы день Господень, наступив, как тать в нощи, не застал нашей совести запятнанною “стяжанием” мирским».

В нашей жизни Человеколюбивый Бог своей благодатью возбуждает нашу совесть или Сам, или через Ангела Хранителя, данного нам при крещении.

Примирение совести с Богом совершается через молитву и покаяние так, что отцы некоторых видели шедших ко храму в окружении бесов, а после молитвы выходящими из храма уже со святыми Ангелами. Так велика сила благодатного покаяния. Только на пути покаяния и молитвы душа обретает веру и степени восхождения к духовной жизни. Как же учат отцы о покаянии?

Покаяние

Покаяние есть возобновление крещения, или вторая благодать. Как плод веры и страха, как благодать на благодать, людям по крещении дано покаяние, или второе рождение от Бога.

В Божественном крещении, как учат святые отцы, Бог дарует туне, только по вере, отпущение прегрешений, освобождение от прародительской клятвы и освящение наитием Святого Духа. Благодать крещения дает каждому из нас «мнас» (монета) для преумножения и возделования, чтобы, как учит апостол, возрастать до полноты духовного возраста, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4, 13), ибо младенец телом и внутренний наш человек духовный в трудах, скорбях, печалях, сокрушении сердца и искушениях обязан вести борьбу с духовным миродержителем тьмы, чтобы получить совершенную благодать, как совершенно утвержденных в вере и доказавших ее делами, – благодать, о которой возвещается: Вселюся в них, и похожду (2 Кор. 6, 16).

Св. Максим Исповедник говорит, что мы должны сотворить плоды покаяния, которые рождают бесстрастие души. Бесстрастие есть совершенное изглаждение греха. Все труждающиеся и обремененные (Мф. 11, 28) грехами только покаянием приходят к Богу. Каждый имеет нужду в покаянии, в новом рождении от Бога, хотя бы он лишь час всего прожил на земле. Покаянием царь Давид, после того как он пал в грех блуда и убийства, опять получил пророческий дар, царь Манассия получил спасение, хотя пятьдесят лет до этого отклонял Израиля от истинного Бога, покаянием верховный из апостолов по отречении от Господа, употребив врачевство слез, опять воспринял достоинство апостольства.

Всем подавая пример покаяния, даже при верхе добродетели апостол Павел считал себя первым грешником. Прп. Феогност, рассуждая о покаянии, пишет: «Не будем мы наказаны в будущем веке за то, что грешили, и не будем осуждены по сей причине, получив естество изменчивое и непостоянное, но за то, что, согрешив, не покаялись и не обратились от злого пути ко Господу, получив власть и время имея на покаяние».

Покаяние нужно и совершенным, а не только большим грешникам, ибо Господь вменяет за грех воззрение на жену с вожделением, уподобляет убийству гнев на ближнего и требует ответа за праздное слово. Кто же тогда не должник перед правдой Божией, до самой смерти, когда весь мир держится покаянием, ибо всякий грех есть смерть, коль скоро не очищен покаянием.

Хотя Господь туне простил разбойника за одно исповедание веры словом на кресте и обетовал ему Царство, но в душах кающихся Дух Святой вселяется не иначе, как после многих трудов, так что, по словам св. Марка Подвижника, «согрешившему нельзя избежать воздаяния (благого) иначе, как соответствующим греху покаянием».

Грехом мы теряем данное нам в крещении освящение. Поэтому, по рассуждению прп. Симеона Нового Богослова, «уже покаянием, исповедью и слезами – соответственно, делами получаем опять сначала отпущение прегрешений, а потом и освящение вышней благодатью».

«Страсть, несомненно, подлежит или равносильному (противоположному) покаянию, или будущей муке», – говорит преподобный Филофей Синайский. Такое же суждение мы видим и в учении св. Максима Исповедника, который говорит, что «согрешившему невозможно избежать грядущего суда без добровольных в этой жизни болезненных трудов или без страданий от невольных бед». Впрочем, и сам прп. Симеон Новый Богослов в своем 56-м Слове о вере говорит о том, что Бог за одну только горячую веру, даже без подвигов и больших трудов, подает иногда христианину благодатные дарования. Другие отцы говорят о том, что скорби ума (при умном делании молитвы Иисусовой) могут заменить телесные скорби. Признаком же того, что грех изглажен из нашего естества, служит состояние отвращения к нему или мирное, без терзания и смущения совести, состояние при воспоминании о подобных грехах, содеянных нами или другими. Бог принимает и наше сердечное покаяние в простительных грехах, совершаемых языком, слухом, очами, тще славием, печалью, так что причащение нами Святых Христовых Таин и при таком нашем исповедании пред Богом в душе бывает нам в очищение грехов, а не в суд, ибо Господь Сердцеведец взирает на сердца наши.

Невидимое, сокрушенное, мысленное, умное, тайное покаяние перед Богом в борьбе с помыслами и греховными ощущениями принимается как жертвоприношение умной воли, ибо есть выявление самовластия. Должно быть истинное покаяние с сокрушенным сердцем, а если совершается обрядовое покаяние, без изменения неугодной Богу жизни, то это не покаяние, а самообман, самообольщение, в котором выражается темное, непросвещенное язычество.

Бог взирает на наше сердце, на склонение нашей воли, поэтому отцы говорят, что, когда кончится день и настанет вечер, размышляй с собой, приводя на память все тобою содеянное, как с помощью Божией провел день.

Надо предавать поруганию даже греховные помыслы через исповедание, ибо они ослабевают, а то и исчезают, как только бывают оглашены. Невозможно получить прощение греха преж де исповедания его духовному отцу, к которому нужно иметь веру, и, как поучает старец Симеон Благоговейный, «что он будет говорить тебе, принимай то, как из уст Божиих, с полным убеждением (в истине того непреложной)», другому же никому об этом не передавай и не допускай неверия отцу своему. Исповедать грехи все равно, что возвратить чужие вещи.

Если кто противоречит духовным отцам, как свидетелям Божиим, тот изгонит из себя Духа Божия и погубит свою душу. Благо тому, кто обрел богомудрого духовного отца и пребывает в вере к нему, как опытно изведавшему болезни и труды деятельной добродетели.

Умудренные Духом богомудрые отцы поучают нас все прощать и при различных обидах от людей не скорбеть, а радоваться, что имеем случай простить согрешившему и получить прощение своих собственных грехов, прямо указывая, что в этом есть истинное боговедение, плодоносие веры, несение креста; даже тогда когда нас обижают, надо обвинять себя. А для достижения такой благодати нужно вести непрестанную внутреннюю брань в чувстве смирения и покаяния, чтобы обновился внутренний человек.

Краткая покаянная благодатная молитва Иисусова, читаемая благоговейно в чувстве сердца, выявляет тихий страх присутствия Божия, раскрывает греховность, в которую облекли демоны нашу боголепную душу. Человек тогда познает, что только жизнь по заповедям Божиим приводит к совершенству.

Заповеди

Заповеди Божии есть свет и жизнь, есть воля Божия. Заповеди Божии выше всех сокровищ мира. Кто стяжал их, тот внутри себя обретает Бога. Заповеди даны всем христианам и всякий христианин должен их исполнить, ибо тяжкими являются не заповеди Божии, а наши злые пожелания. Подвизавшийся в хранении заповедей Божиих становится причастником Божественной жизни, ибо тогда начинает царст вовать в нем закон духа жизни о Христе Иисусе, пленяющий его во всецелое послушание заповедям Христовым.

Дары Духа даются по мере делания заповедей по правде Божией, ибо только Бог «знает и душевное расположение каждого, и силу, стремления и дарования, телосложение и способности».

Святой Марк Подвижник говорит, что «от крещения по дару Христову нам дарована совершенная благодать Божия к исполнению всех заповедей». Исполнение же заповедей бывает либо по страху, либо по любви. Так учат богомудрые отцы.

Страх Божий

Есть совершенный страх – любовь, при котором исполняется воля Божия из любви к Богу: без такого страха не стяжать любви, поэтому и взывает святой Исаак: «Бойся Бога из любви к Нему». Вера располагает нас к истинному страху Божию, а надежда, преодолев рабский страх, приводит человека к любви Божией. Об этом богомудрый святой Феодор Едесский так рассуждает: «Если мы из страха наказания не делаем грехов, ясно, что мы, имея грехолюбивое расположение, конечно, делали бы их, не останавливаясь; если же не по страху наказания, но по отвращению к самим грехам воздерживаемся от них, то действуем по любви к Владыке своему, боясь прогневать Его… такой страх чист, потому что бывает из-за самого добра, и он очищает души наши, равносилен сути совершенной любви». К такой сыновней блаженной любви, рождающейся у святых, христианин приходит от рабского страха, когда он трепещет геенских мучений или строгости законов, и от страха затем уже присущего наемнику, надеющемуся на будущее воздаяние. Итак, идет восхождение совершенствования от страха мук геенны и наказания к надежде благ и воздаяний, от надежды на степень любви к Богу, или любви к самим добродетелям, так что иной от страха погашает в себе пламень страстей, а иной с омерзением отвращается от самой порочности и нечистоты, любя Бога и добродетель.