Журнал «Фантастика и Детективы» №7 (19) 2014

Так и случилось в самом скором времени: блистающий новизной отделки кэб повез нас между старинных зданий университета, а затем свернул в аллею и остановился перед красивым особняком, вокруг которого зеленели газоны, а на стенах цвела алая глициния. Было ясно, что профессор Пресбери высоко ценит комфорт – и даже, пожалуй, некоторую пышность своего жилища. Как только мы приблизились к дому, в одном из окон возникла голова, окаймленная гривой седых волос. Какое-то время нам пришлось ожидать снаружи, под внимательным взглядом, рассматривавшим нас сквозь прицел больших очков в роговой оправе. Но минуту спустя мы были допущены в святая святых этого дома – в кабинет профессора. А вскоре перед нами предстал и его загадочный хозяин, из-за необычных поступков которого мы и явились сюда из Лондона.

Должен сразу признать, что ни облик знаменитого ученого, ни его манеры не давали ни малейшего повода заподозрить его в экстравагантном чудачестве. Скорее, напротив: благообразный пожилой джентльмен в строгом сюртуке, высокий, солидный, с резкими чертами лица и исполненной внутреннего достоинства осанкой, присущей опытным лекторам. Выразительнее всего мне показался его взгляд: цепкий, не упускающий даже мельчайшей детали – и умный, чертовски умный.

Он бегло посмотрел на наши визитные карточки:

– Садитесь, пожалуйста, господа. Чем могу быть вам полезен?

Холмс ответил вежливой улыбкой:

– Именно об этом хотел бы я узнать у вас, сэр.

– У меня, сэр?

– Гм… Допускаю, что случилась какая-то ошибка. Но мне через посредника была передана информация, что профессору Пресбери из Кэмфорда срочно требуется моя помощь.

– Даже так? – мне показалось, что пристальный взгляд серых глаз профессора мгновенно утратил доброжелательность. – Значит, вам была «передана информация»? Не могу ли я поинтересоваться – кем именно?!

– Прошу извинить меня, профессор, но именно это является конфиденциальным. Однако, если эти сведения ошибочны – не смею на них настаивать. Мне остается лишь попрощаться с вами, разумеется, предварительно принеся свои извинения.

– Ну, нет уж! Я не намерен оставлять подобные случаи без внимания: особенно теперь, когда вы до такой степени возбудили мой интерес. Можете ли вы представить мне какое-либо письменное подтверждение ваших слов? Письмо, телеграмму? На худой конец – простую записку?

– Нет.

– Не будете же вы утверждать, будто я сам вас сюда пригласил?

– Я бы не хотел отвечать на такие вопросы, сэр.

– Да ну? – с издевкой заметил профессор. – Ладно, на этот-то вопрос я могу получить ответ и вопреки вашему согласию!

Он дернул за шнурок звонка. Менее чем через минуту на пороге кабинета возник наш лондонский знакомый.

Иллюстрация к рассказу Игоря darkseed Авильченко

– Входите, мистер Беннет. Вот эти два джентльмена, явившиеся из Лондона, уверяют, что их сюда приглашали. Вы ведете всю мою переписку. Значится ли у вас корреспондент по имени Холмс?

– Нет, сэр, – потупившись, ответствовал Беннет.

– Итак, вопрос решен, – профессор уставил на моего спутника свирепый взгляд. – Должен сказать, джентльмены, – он резко подался вперед, опершись костяшками пальцев о столешницу, – что ваше появление теперь выглядит вдвойне подозрительным!

Холмс пожал плечами.

– Мне остается лишь извиниться перед вами за наш ошибочный приход.

– Этим вы не отделаетесь, мистер Холмс! – резко завизжал пожилой джентльмен, и его лицо вдруг исказила гримаса немыслимой ярости. Он заступил нам путь к двери, бешено размахивая в воздухе кулаками. – Не думайте, что вам удастся так легко отсюда уйти!

В дикой злобе, с какими-то странными ужимками, он обрушил на нас потоки брани. Уверен, что нам бы только силой удалось пробиться к выходу, не вмешайся мистер Беннет.

– Дорогой профессор, – закричал он, – подумайте о своем положении в обществе! Что скажут о вас в университете! Мистер Холмс – человек, пользующийся в Лондоне доброй известностью. Нельзя так вести себя с ним из-за какого-то недоразумения!

Наш слишком неприветливый хозяин угрюмо сделал шаг в сторону. После всего, что сопровождало нашу встречу, было большим облегчением снова очутиться в тени университетской аллеи. Но Холмса это происшествие, по-видимому, лишь позабавило:

– У нашего маститого ученого явно не в порядке нервы, – заметил он. – Допускаю, что мы, вторгаясь к нему, были не очень тактичны, однако же, смогли пронаблюдать его в непосредственной близости. Что и было необходимо. Но слышите, Ватсон – он отправился в погоню за нами! Как видите, ярость действительно не позволила ему оставить нас в покое.

К моему облегчению, вместо разъяренного профессора из-за поворота аллеи выбежал его ассистент. С трудом переводя дух, он остановился напротив нас:

– Мне так тяжело было наблюдать за этой сценой, мистер Холмс! Я должен извиниться перед вами.

– Не волнуйтесь, юноша! Человека моего рода занятий привык сталкиваться и с худшим.

– Но я действительно никогда не видел профессора в таком возбужденном состоянии! С ним просто боязно находиться рядом. Вы понимаете теперь, почему мы с его дочерью так беспокоимся? При этом о помрачении ума речь не идет: его рассудок совершенно ясен!

– Даже чересчур! – кивнул Холмс. – В этом и состоит моя ошибка. Как видим, память у него существенно крепче, чем я ожидал. Между прочим, нельзя ли, раз мы уже здесь, взглянуть на окно комнаты мисс Пресбери?

– Вот оно, посмотрите. Второе слева, – показал мистер Беннет, когда мы, пробравшись через кусты, вышли на участок, откуда был хорошо виден весь особняк.

– Ого, туда совсем не просто залезть. Хотя… Посмотрите: снизу тянется плющ, а над ним, вон там, водосточная труба. Все это, что ни говори – точки опоры.

– Я бы, честно говоря, не смог туда влезть, – признался мистер Беннет.

– Разумеется! Для обычного человека это, безусловно, будет крайне рискованным делом.

– Мистер Холмс, я должен сделать вам еще одно признание. Мне удалось добыть координаты того господина, которому профессор отправляет письма по лондонскому адресу. Сегодня утром мне удалось скопировать адрес. Поступок, позорящий честь личного секретаря – но что мне еще оставалось!

Холмс взглянул на адрес – и спрятал бумажку в карман:

– «Дорак»? Интересное имя! Славянское, как я думаю. Пожалуй, это – важный элемент. Возвращаемся в Лондон сегодня же: не вижу смысла оставаться здесь. Арестовывать вашего шефа не за что – он не совершил ничего преступного. Поместить его под наблюдение врачей тоже нет никаких оснований: невозможно доказать, что его разум пошатнулся. Остается лишь тактика выжидания…

– Но как же нам с Эдит быть?

– Наберитесь терпения, мистер Беннет. События, думается, начнут разворачиваться очень быстро. Если я хоть что-то правильно понимаю – перелома можно ожидать во вторник. В этот день мы, разумеется, прибудем в Кэмфорд. При всем том могу признать, что обстановка в доме крайне напряженная. Так что, если у мисс Пресбери есть возможность продлить свою отлучку…

– Это несложно.

– Тогда пусть она останется в Лондоне до тех пор, пока мы не убедимся, что опасность полностью миновала. А ваш шеф пусть пока ведет себя, как его душе угодно, не надо ему возражать. Насколько я понял, когда он в хорошем расположении духа, с ним вполне можно ладить…

– Смотрите, вот он! – испуганно прошептал Беннет.

Мы увидели сквозь листву, как в дверном проеме возникла высокая, статная фигура профессора. Он стоял, чуть наклонившись вперед и как-то странно покачивая свешенными вдоль корпуса руками. Оглядываясь туда-сюда, вертел он головой из стороны в сторону. Беннет тут же махнул нам рукой в знак прощания и, скрывшись за деревьями, вскоре вынырнул из-за крон деревьев рядом с профессором. Они отправились в дом, говоря о чем-то друг с другом и жестикулируя – слов не было слышно, но очевидно было, что разговор у них напряженный и, пожалуй, даже яростный.

– По-видимому, сей досточтимый джентльмен догадался, что происходит, – заметил Холмс, когда мы возвращались в гостиницу. – После этой краткой встречи у меня сложилось впечатление, что профессор – личность на удивление ясного ума и прекрасной логики. Легко вспыхивает, как порох, но тем не менее я его понимаю: трудно не взорваться, когда за тобой следят детективы – и вдобавок, что нетрудно заподозрить, их послали именно твои домочадцы. Тревожусь за нашего Беннета: должно быть, ему приходится туго.

По дороге Холмс заглянул на почту и послал какую-то телеграмму. И, к вечеру получив ответ, показал его мне:

«Ездил на Коммершл-роуд, видел Дорака. Пожилой чех, любезен и обходителен. Хозяин большого универсального магазина.

    Мерсер».

– С Мерсером у вас не было случая познакомиться, – сказал Холмс. – Он обычно выполняет для меня мелкие поручения. Я стремился узнать хоть что-нибудь о человеке, с которым профессор ведет свою тайную переписку. Он чех – и, очевидно, это имеет отношение к поездке в Прагу.