Применение положений части первой ГК РФ при регулировании семейных отношений: проблема соотношения гражданского и семейного законодательства

Признанные безумными или сумасшедшими передавались родственникам, а при отказе родственников – в дома для умалишенных (ст. 375). Над имуществом лица, признанного сумасшедшим или безумным, устанавливалась опека (ст. 376), а его гражданская деятельность прекращалась: он не мог вступить в брак, заключить договор, составить завещание и т. д. Со времени признания лица страдающим умственным расстройством все акты, совершенные в этом состоянии, признаются недействительными[40 - Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Кн. 1 / сост. И. М. Тютрюмов; науч. ред. В. С. Ем. М.: Статут, 2004. С. 56.].

Если помешательство прекращалось, то по результатам нового освидетельствования, которое осуществлялось в порядке, аналогичном изложенному выше, восстанавливалась свобода гражданской деятельности лица (ст. 378).

Д. И. Мейер с сожалением отмечал, что российское законодательство не различает степени помешательства, не содержит понятия «светлых промежутков» (lucidaintervalla), известного еще римскому праву, не регулирует отношения, связанные с временным и периодическим помешательством, когда в остальное время умалишенный зрело анализирует свои действия, которые должны признаваться действительными. В результате сумасшедшие или вовсе не признаются сумасшедшими, в таком случае их права могут быть нарушены во время помешательства, или признаются сумасшедшими, и тогда игнорируется их нормальное состояние.

Фактически, Д. И. Мейер гениально предвосхитил содержание упоминавшегося нами постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27.06.2012 № 15-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И. Б. Деловой» о том, что необходимо дифференцировать гражданско-правовые последствия наличия у гражданина нарушения психических функций при решении вопроса о признании его недееспособным, соразмерно степени снижения способности понимать значение своих действий либо руководить ими.

Если бы законодатели прислушивались к мнению ученых, то еще в XIX в. в российское законодательство могли быть включены нормы, которые введены в действие только в XXI веке!

Существенно опережало законодательство и психиатрическая наука. Работы В. П. Сербского, С. С. Корсакова, И. П. Балинского и других могли бы внести значительный вклад в нормотворчество и правоприменительную практику.

Также Д. И. Мейер полагал, что по общему смыслу законодательства и учитывая, что для сделок необходимо свободное проявление воли, сумасшествие, хотя и не признанное в установленном порядке, а также временное умопомешательство (вследствие аффекта, опьянения) может служить основанием для признания недействительными юридических действий, совершенных лицом в этом состоянии[41 - Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Кн. 1. С. 126.].

Правительствующий Сенат первоначально (в решениях за 1869 г. и 1870 г.) придерживался практики, согласно которой недействительными могут быть признаны сделки только лиц, объявленных сумасшедшими в установленном порядке; но затем (в решениях за 1872 г., 1873 г., 1877 г., 1879 г.) Правительствующий Сенат стал придерживаться позиции, согласно которой недействительными могут быть признаны также сделки лиц, которые в установленном порядке не объявлены сумасшедшими, но в момент совершения сделки находившихся в состоянии помешательства или временной потери сознания, вследствие чего они были лишены способности выражать сознательно волю[42 - Анненков К. Указ. соч. С. 201.]. В настоящее время эта позиция объективирована в ст. 177 ГК РФ.

Послереволюционное законодательство принципиально нового регулирования правового статуса лиц, страдающих психическими расстройствами, которые не могли понимать значение своих действий и (или) руководить ими, не устанавливало.

Процедура признания гражданина недееспособным регулировалась положениями постановления Наркомюста РСФСР от 08.06.1918 «Об освидетельствовании душевнобольных (Инструкция)»[43 - СУ РСФСР. 1918. № 40. Ст. 515.].

Указанная инструкция предусматривала, что заявление об освидетельствовании лиц, страдающих умственным расстройством, подаются во врачебный отдел либо учреждение, его заменяющее, при губернском Совете рабочих и крестьянских депутатов по месту жительства лица, в отношении которого подается заявление. Заявление могли подать родственники, опекуны и попечители лиц, страдающих умственным расстройством, совместно проживающие с ним лица, а также учреждения, в котором больной служит или находится. Производство освидетельствования возлагалось на врачебную комиссию, которая собиралась в составе заведующего врачебным отделом или его помощника и не менее чем трех врачей-специалистов. Заседание врачебной комиссии проводилось с участием больного, заявителей, представителя муниципального отдела губернского Совета рабочих и крестьянских депутатов, местного народного судьи, которые должны были быть извещены врачебной комиссией о времени и месте заседания. Врачебной комиссии предоставлялось право пользоваться «всеми приемами, принятыми в медицине для распознания душевной болезни лица».

Над имуществом и личностью лица, признанного врачебной комиссией душевнобольным, учреждалась опека, информацию о чем опекунское учреждение должно было опубликовать в местной газете.

В случае выздоровления лица, сам больной, учреждение, в котором он находится, его родственники, опекуны или попечители, а также совместно проживающие с ним лица могли ходатайствовать о переосвидетельствовании, для которого устанавливалась процедура, аналогичная процедуре признания лица душевнобольным.

Определение врачебной комиссии о признании лица душевнобольным могло быть в течение месяца обжаловано в местный народный суд по местожительству лица, признанного душевнобольным. Суд мог согласиться с выводом комиссии или постановить о переосвидетельствовании лица в ином составе врачебной комиссии. При этом постановление суда по вопросу об обжаловании решения врачебной комиссии было окончательным и дальнейшему обжалованию не подлежало.

Положения указанной инструкции практически полностью повторяются в Инструкции об освидетельствовании душевнобольных, являвшейся приложением к Кодексу законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 г.[44 - СУ РСФСР. 1918. № 76–77. Ст. 818.], согласно ст. 67 которого вступающие в брак должны быть в здравом уме, а в силу ст. 193 указанного Кодекса страдающие душевной болезнью подлежали опеке.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г.[45 - СУ РСФСР. 1922. № 71. Ст. 904.] в ст. 31 впервые, хотя и лаконично, но вполне определенно разграничил в качестве оснований недействительности сделки: 1) совершение сделки лицом, лишенным дееспособности в установленном порядке и 2) совершение сделки лицом, временно находившимся в таком состоянии, когда оно не может понимать значения своих действий. Отметим, что во втором основании закрепляется только интеллектуальная составляющая расстройства, но не волевая.

В статье 6 Кодекса законов о браке, семье и опеке 1926 г.[46 - СУ РСФСР. 1926. № 82. Ст. 612.] устанавливалось, что не подлежат регистрации браки между лицами, если хотя бы одно из них признано слабоумным или душевнобольным в установленном порядке.

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1923 г.[47 - СУ РСФСР. 1923. № 46–47. Ст. 478.] предусматривал, что с исками лиц, признанных недееспособными или ограниченными в дееспособности, о признании сделок, совершенных в предшествующих такому признанию период, могут обращаться их законные представители (ст. 13, 15).

Для проверки доводов о совершении сделки лицом в состоянии, когда оно не могло понимать значение своих действий (ст. 31 ГК РСФСР 1922 г.), по делу могла быть назначена экспертиза в порядке, предусмотренном ст. 152 ГПК РСФСР 1923 г.

В соответствии со ст. 15 ГК РСФСР 1964 года[48 - Ведомости ВС РСФСР. 1964. № 24. Ст. 407.] гражданин, который вследствие душевной болезни или слабоумия не может понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признан недееспособным судом в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Недееспособному гражданину назначался опекун, который совершал от его имени все юридически значимые действия. В случае выздоровления гражданина суд мог признать его дееспособным. Статья 16 указанного Кодекса содержала основания ограничения дееспособности гражданина.

Статья 56 ГК РСФСР 1964 года предусматривала институт недействительности сделки, совершенной гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в состоянии, когда он не мог понимать значение своих действий или руководить ими. Сделка могла быть признана недействительной по иску такого гражданина. Иные лица процессуальным правом на предъявление иска не обладали. В качестве правового последствия недействительности предусматривалась двойная реституция, а также возмещение расходов гражданину дееспособной стороной, которая в момент совершения сделки знала об обстоятельствах ее совершения.

Процедура признания гражданина недееспособным и ограниченно дееспособным регламентировалась гл. 29 ГПК РСФСР 1964 года[49 - Там же.] и предусматривала возможность подачи заявления членами его семьи, профсоюзов и иных общественных организаций, прокурора, органа опеки и попечительства, психиатрического лечебного учреждения. В порядке подготовки дела к судебному разбирательству при наличии достаточных данных о душевной болезни или слабоумии гражданина суд должен был назначить по делу судебно-психиатрическую экспертизу. В исключительных случаях при явном уклонении гражданина от прохождения экспертизы суд мог назначить принудительную судебно-психиатрическую экспертизу в судебном заседании с обязательным участием прокурора и психиатра.

Нормы ст. 56 ГК РСФСР 1964 г. применяются судами и в настоящее время, если, например, оспариваются завещания, составленные в период действия названного Кодекса. Так, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в апелляционном определении от 10.10.2016 по делу № 33-13717/2016, отказывая в удовлетворении требований о признании завещания недействительным, указала, что согласно ст. 56 ГК РСФСР предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной гражданином, находившимся в момент ее совершения в состоянии, когда он не мог понимать значение своих действий или руководить ими, однако из заключения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы следует, что наследодатель на момент составления оспариваемого завещания не обнаруживал грубых признаков нарушения способности осознанного принятия решения, мог самостоятельно их принимать и давать критическую оценку последствиям своих действий, контролировать поведение, прогнозировать последствия составленного завещания и был способен в любой момент изменить свое решение[50 - Справочная правовая система «КонсультантПлюс». ИБ «Судебная практика».].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 05.01.1988 утверждено Положение об условиях и порядке оказания психиатрической помощи[51 - Указ Президиума ВС СССР от 05.01.1988 № 8282-XI «Об утверждении Положения об условиях и порядке оказания психиатрической помощи» // Ведомости ВС СССР. 1988. № 2. Ст. 19.], которым устанавливались условия и порядок оказания специализированной медицинской помощи лицам, имеющим психические расстройства, а также гарантии охраны их прав и интересов и меры по защите общества от действий таких лиц.

Практически без изменений положения ГК РСФСР 1964 г. воспроизведены в ГК РФ 1994 г.

В 1992 году принят Закон Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»[52 - Закон Российской Федерации от 02.07.1992 № 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 33. Ст. 1913.], который, в том числе, устанавливает порядок диагностики и лечения лиц, страдающих психическими расстройствами (ст. 10).

Таким образом, проведенное исследование показывает, что правовое регулирование отношений, связанных с совершением юридически значимых действий лицами, которые не признаны недееспособными и не ограничены в дееспособности, но в момент совершения действий не понимали их значение или не могли ими руководить, на протяжении всей истории нашего государства существенно отставало от достижений психиатрической и цивилистической науки, науки гражданского процессуального права, не позволяло оценить реальную способность лица к совершению юридически значимых действий и не защищало должным образом права лиц с психическими расстройствами (как постоянными, так и временными) и людей, с ними проживающими и взаимодействующими. Поэтому научные исследования в указанной сфере имеют большое теоретическое и практическое значение.

Надо полагать, что установление способности лиц с особенностями правового статуса понимать значение своих действий – категория с позиции права межотраслевая, а в целом социально-правовая, включающая в себя многие сферы жизн едеятельности человека, различные сфера научного познания.

Данное понятие в целом сопровождается правом, ибо касается социально-правового статуса гражданина (физического лица).

Список литературы

1. Анненков К. Система русского гражданского права. Т. 1. СПб., 1899. С. 201.

2. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д: Феникс, 1995. С. 235.

3. Законы гражданские. Т. X. СПб.: Законоведение. 1909.

4. Мейер Д. И. Избранные труды: в 2 т. / вступ. слово д-ра юрид. наук, проф. Крашенинникова. Т. 1. М.: Статут, 2019. С. 124–127.

5. Мейер Д. И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2000.

6. Морозов Г. В., Лунц Д. Р., Фелинская Н. И. Основные этапы развития отечественной судебной психиатрии. М.: Просвещение, 1976. С. 7.

7. Пахман С. В. Обычное гражданское право в России. М.: Зерцало. 2003.

8. Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Т. 1. М.: Статут, 2003.

9. Синайский В. И.