Оценить:
 Рейтинг: 0

#После Огня

Год написания книги
2016
Теги
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 15 >>
На страницу:
8 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Дыхание девушки становилось все тяжелее, плечи поникли, словно небо надавило на них всей своей тяжестью. Глаза начали медленно закатываться, обнажая светящиеся в темноте белки. Судорога волной прошла по телу Крылатой, а медальон настороженно завибрировал под курткой. Но Алиса этого не чувствовала.

Она почти поддалась силе небесных всполохов, когда ее пробудила далекая песня, будто кто-то, очень знакомый Алисе, кто-то родной пел ей что-то на знакомый мотив. Через дурманный сон девушка силилась расслышать, о чем именно поет этот голос. Но все ее усилия были тщетны, песня не приближалась, но длила свои ноты, тянула их, а вслед за ними вытягивала Алису из небытия.

Крылатая отчаянно боролась со сном, но тяжелая голова так и норовила упасть на грудь, пока девушка вслушивалась в далекое пение. Уже проваливаясь в спасительную дрему, Алиса вдруг поняла, что голос, доносящийся со стороны скал, до боли похож на давно забытый голос матери, а песня вдруг оказалась старой колыбельной, прячущейся в закоулках ее собственной памяти.

Спи, моя птаха, спи, солнце ушло за скалы.
В мире моей любви пахнут так пряно травы.
Спи, не видать огня, боли, печалей, страха
Там, где люблю тебя. Спи, засыпай же, птаха.

Прислонившись к холодному камню, кутающаяся в куртку Алиса уснула так крепко, как она засыпала только в материнских объятиях много лет назад.

Этот глубокий и спокойный сон не смогла нарушить даже песчаная буря, что разыгралась ближе к полуночи на востоке. Палевого окраса, битый в боях охотник с самого утра шел, будто по натянутой нити, прямиком к серому валуну, под которым мирно спала Алиса, но за сотню метров до цели зверь вдруг повел носом и припустил в противоположном направлении. Вестница спала, подложив под щеку кулак, а пустыня вокруг нее замерла, словно кто-то укрыл своими ладонями девушку от всех бед, таящихся в темноте. И лишь одни внимательные глазки не отрываясь глядели на Крылатую этой ночью.

Молодой лис, поджав вывихнутую лапку, сидел у самого выхода из норы. В спешном беге от Вихря его родня устремилась подальше от скал, а сам лис во всей этой суматохе споткнулся о неразумного щенка, который, раскрывая красный ротик, беззвучно звал кормилицу, и ударился лбом об острый камушек.

Когда сознание вернулось в его шумящую голову, родня была далеко, а Вихрь бушевал у северного выхода из подземного лабиринта лисьих пещер. Зверьку ничего не оставалось, как, прижимая ушки, закопаться в рыхлый песок и замереть. Вскоре шум снаружи пещеры стих, а лис забылся тревожным сном. Разбудило его чувство голода. Лис, ковыляя на трех здоровых лапах, проверил оставленное жилище, но предусмотрительные лисицы сумели забрать с собой все, что могло быть использовано в пищу.

«Ни тебе сушеных тарантулов, ни тараканчиков, даже коренья и те утащили…» – недовольно ворчал себе под нос молодой лис, все ближе подбираясь к выходу.

Безжалостное солнце еще не поднялось над пустыней, и зверек понимал, что если он промедлит, то лишится последней возможности найти что-то съедобное наверху. Как поступить дальше, он пока не решил. Родня была уже так далеко, что он бы и на четырех здоровых лапах никого не нагнал, что уж говорить о трех. Шансов выжить становилось все меньше, но если прямо сейчас не подкрепить силы, то к следующему закату он превратится в холодный трупик.

Осторожно, стараясь не наступать на поврежденную лапку, иначе безжалостная боль пронзала все его тельце, лис выбрался наружу. Небо освещали всполохи. Каждая ночная лисица, даже самая несмышленая, знала, что сияние, насыщенное электричеством Вихря, пусть и оставалось завораживающим зрелищем, в то же время несло смерть всему живому. Околдованные его красотой, зверьки замертво падали на песок, вытягивая узкие мордочки, из пасти у них шла белая пена, а глаза закатывались так глубоко, будто переворачивались в глазницах.

Обычно Вихри не приходили внезапно, лисицы успевали спрятаться поглубже, закопать все входы и щели, и так пережидали ураган. Ночи после сияний были ночами без привычных танцев на песке. Ночами тихого скуления. Все собирались в глубоком зале, тесно прижимались друг к другу, ожидая горячее солнце, что разгонит с небесного полотна беспощадные огни.

Но сегодня у молодого лиса не было выбора. Стараясь не смотреть даже краешком темных глазок вверх, он огляделся вокруг. Серый валун, на котором так приятно было погреться ранним закатом, высился впереди. Лис не сразу разглядел, что у валуна кто-то лежит. Тело казалось безжизненным, оно не дышало и не двигалось в темноте.

«Наверное, Вихрь принес сюда свою жертву и выплюнул ее, как падальщики выплевывают пережеванные колючки», – решил лис, посидел еще немного и отправился разузнать, не осталось ли чем поживиться после Вихря.

Когда до темной бездыханной фигуры оставалась пара коротких перебежек, лис почуял пленительный аромат съестного. У бледной лапы лежащего на земле существа валялся кирпичик чего-то пахнущего грибами – землисто, терпко и сытно. В своей недолгой жизни лис ел грибы один раз, когда разведчик притащил такой же брусок в нору, восторженно пища, что, мол, еда упала на него с небес. Божий ли подарок то был – неизвестно, но вкус малюсенькой крошки, доставшейся ему тогда, он запомнил отчетливо. И вот сейчас, только лапу протяни, целый грибной кусок манил зверька своим ароматом. Пасть лиса в секунду наполнилась слюной, а в желудке тоскливо забурчало.

«Успокоиться. Выждать. Схватить. Убежать», – молниеносно пронеслось у него в голове.

Одним прыжком, не замечая, как невыносимо болит вывихнутая лапа, лис подскочил к бруску и схватил его в зубы. Перед глазами расплылись круги, одурманенный близостью еды, он забыл о намерении убежать, уселся рядом с безжизненной ладонью, поджав больную лапку, и принялся отрывать, разжевывать и глотать упоительно вкусные кусочки.

* * *

Алисе снилось, что она лежит в своей детской кроватке, теплой ладонью мама гладит ее по волосам и поет свою колыбельную песню сильным, но нежным голосом:

Спи, моя пташка, спи, ночь – это тоже птица.
В мире моей любви горюшка не случится,
В мире моей любви станут крылаты люди.
Спи, моя птаха, спи, пусть тебя не разбудит
Ветра проклятый вой, холод ночи искрится,
Помни, что я с тобой, помни – ты тоже птица.

Затемненная комната кружилась перед глазами Алисы, но это ее не пугало, наоборот, все тело наполнил покой, каждая клеточка растворилась в мамином голосе. Алиса чувствовала, как теплая простынь нежит спину, а под рукой примостился ее любимый игрушечный лис, потрепанный, но целый.

Спи, моя птаха, спи, утро придет нескоро,
Меркнут в горах огни, солнце за косогором
Спряталось, утра ждет. Спи, моя пташка, сладко.
Время идти вперед будет, но только завтра,
В край, где деревьев лес, так же, как ты, крылатых,
Спи, моя пташка, здесь ты родилась когда-то,
Чтобы спасти всех нас, смерть победить водою,
Спи, моя пташка, час сна твоего укрою
Тоненькой пеленой – нет, ни огня, ни страха.
Спи, я всегда с тобой. Я – твои крылья, птаха.

Алиса силилась понять, о чем поет мама, о каких крыльях ведет она песню, почему от этих слов по детскому ее тельцу бегут колкие мурашки. Она подняла глаза на мать, а та зыбкой картинкой уже растворялась в темноте комнаты, с нежной улыбкой смотря на перепуганную дочь…

Алиса открыла глаза. Над головой раскинулось предрассветное небо. Комнатка, знакомая ей с рождения, бесследно исчезла, вместо мягкой постели спина девушки опиралась на холодный камень, и только старая игрушка продолжала послушно сидеть у ладони.

«Чарли», – вспомнила Крылатая.

Игрушку ей подарила мама на пятый день рождения. Они долго выбирали имя лису и, весело хохоча, сошлись на Чарли. А после маминой смерти все вещи из дома, кроме старой муфты, пришлось отдать Городу. Больше Алиса не видела игрушечного лиса. Но сейчас он сидел рядом с ней, забавно прижимая одну лапку к животу, чуть приподняв уши. Лис казался живым настолько, что Алиса, еще не проснувшаяся полностью, протянула к нему руку и ткнула пальцем в мягкий бочок. Вместо искусственного тельца палец уперся во звериный мех. Теперь Алиса чувствовала в воздухе запах теплого дыхания зверька и… сухих грибов.

Лис тонко взвизгнул, выронив из пасти последний кусочек пайка, и, подпрыгнув от страха, понесся к норе. Он совершенно забыл о вывихе, но как только вес его тела пришелся на поврежденную лапу, она подогнулась, а лиса ослепила вспышка боли. Не издав даже писка, он упал на холодный песок.

Сердце испуганно трепетало у Алисы в груди, когда она осторожно приблизилась к замершему тельцу. Пушистый мех не скрывал худобу и молодость зверька. Размером чуть больше ее ладони, лис пушистой горкой лежал на песке. Неестественно вывернутая передняя лапка сразу привлекала взгляд. Девушка несмело дотронулась до зверька, но тот не очнулся. Его впалые бока еле заметно поднимались и опадали в такт слабому дыханию.

Короткого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: если немедленно не помочь лису, он погибнет еще до первых рассветных лучей. Надо было вправить вышедший сустав да перевязать его покрепче. Но на плечах Алисы уже была одна неподъемная ноша, брать на себя ответственность еще и за жизнь зверька, пусть даже такого маленького, казалось ей сумасшествием. Она постояла около лиса, размышляя, что лучше всего было бы сейчас заняться своими бедами, но совесть оказалась сильнее голоса разума. Шумно выдохнув, Алиса опустилась на колени у безжизненного тельца и принялась осматривать поврежденную лапу.

За то время, что прошло после вывиха, лапа сильно опухла. Алиса медленно ощупала каждое сочленение, радуясь, что зверек еще не пришел в себя. Во время испытания она выбрала курсы первой помощи и знала, как вправлять конечности. Осторожно, но решительно девушка слегка прижала одной рукой тельце лиса к песку, а второй крутящим движением поставила на место поврежденный сустав. При этом раздался противный щелчок, но зато теперь лапа не топорщились страшным изгибом. Лис жалобно заскулил, но глаз так и не открыл. Оставалось только перевязать лапку, чтобы дать ей успокоиться. Алиса оторвала полоску ткани от своей нижней рубашки, туго забинтовала лапу и наконец выдохнула.

Солнце уже всходило. Вожак не вернулся. В голове у девушки звучала странная песня из сна, а крылья прятались внутри. Указание о том, куда лететь дальше, покоилось в книжице Вожака, но Алиса никогда прежде не бралась читать карты. Казалось, судьба насмехается над ней, подбрасывая все новые испытания, хотя и со старыми Вестница пока еще не справилась.

– Надо разбудить крылья, остальное – потом, – решительно проговорила она, поднимаясь.

Единственное решение, что приходило на ум, высилось позади нее – серый валун сложно было назвать подходящим, но других вариантов не предвиделось. Алиса забралась по каменистому боку и встала на его верхушке. Крепко зажмурившись, девушка попросила Крылатых богов о помощи и шагнула вниз.

Песчаная земля ударила ее в ступни, и девушка рухнула на четвереньки. Ладони обожгло. Алиса отряхнулась и встала. Валун равнодушно блестел на солнце.

* * *

Лис очнулся за пару часов до заката, в лапке пульсировала боль, но уже затихая, не пронизывая все тело. Скосив глаза, он увидел, что кто-то вправил ему сустав и перевязал лапу светлой тканью. И этот кто-то был еще здесь: лис услышал шорох его шагов по песку, потом звук возни у камня и почти сразу – гулкий стук, какой бывает при падении. Зверек осторожно повернул голову и увидел человеческого детеныша.

Это определенно была самочка, растрепанные русые волосы налипли на раскрасневшееся лицо, вся одежда была в песке, а глаза сверкали яростью, но пахло от человека смертельной тоской. И немножко грибами. Самочка забиралась, оскальзываясь по гладким бокам, на верх камня, жмурилась и шагала с него в пустоту, чтобы упасть на песок, перекатываясь с ушибленных колен на спину. А потом все повторялось. Руки человека были в крови, лис чуял ее тяжелый запах, и шерсть приподнялась на рыжем загривке.

Лисицы передавали из поколения в поколение байку о том, как раньше человек был хозяином этих земель, когда они были плодородными и наполненными водой. Но человек слишком любил кровь. Эта жажда затмила ему разум, говорили лисицы, он хотел крови земли, крови тварей, что по земле ходят, крови братьев своих и даже крови своих Богов. Но пришел Огонь, и он утолил их жажду.

Лисы никогда не убивали ради крови и забавы – только чтобы выжить. Но кто знает, что там в голове у потомка кровожадного рода?

Лис испуганно замер, продолжая наблюдать за странным ритуалом. Но после особенно гулкого падения самочка осталась лежать на песке. Ее плечи задергались, а сама она издала странный вой, полный отчаяния. Лису стало ее жаль.

«В конце концов, – думал он, подползая к поверженному человеческому детенышу, – она вправила мне лапу, хотя могла убить. К тому же, когда у тебя есть вкуснейшие грибы, зачем тебе звериная кровь?»

Алиса окончательно выдохлась. Целый день она упорно шагала с камня в пустоту, но крылья продолжали спать. Пот заливал ей глаза, ладони были сбиты в кровь, а про посиневшие и опухшие колени девушка старалась не думать. Все отчетливее становилась мысль, что она продолжит путь пешком. И погибнет, конечно. Но бросить исполнение задания Города было хуже смерти. Пусть крылья ее не слушаются, но она остается Крылатой. Кто знает, может быть, ей повезет добраться до гор и найти камень повыше. А сейчас надо было отдохнуть, чтобы завтра еще до рассвета изучить карту и пойти, положившись на милость пустыни.
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 15 >>
На страницу:
8 из 15

Другие электронные книги автора Олли Вингет