Кара Дон Жуана

– Вы меня? – спросила она на плохом русском.

– Ты ведь Кара?

– Да.

– А я Андрей, ты меня не помнишь?

– Нет, – быстро ответила Кара, не взглянув на него.

– Мы познакомились на этом пляже пять лет назад…

Но девушка не стала его слушать – развернулась и, окруженная стайкой пацанят, унеслась в сторону рынка.

Немного смущенный Андрей вернулся за столик, быстро допил пиво и собрался уже покинуть кафе, как стоящий за стойкой бармен позвал его кивком головы.

– Я вижу, тебе девочка понравилась, – сказал он, когда Андрей подошел. – Так вот, она вечерами у пирса танцует. Если хочешь ее видеть, подгребай часам к десяти – не ошибешься…

Андрей поблагодарил сердобольного бармена, но для себя решил, что ни к какому пирсу вечером не пойдет – зачем? Да, когда-то Кара ему очень нравилась. Можно сказать, он был в нее по-настоящему влюблен – чисто, бескорыстно, как-то по-детски… Да-да, именно по-детски, ибо любовь к Каре была последним платоническим чувством, которое он испытал. После он увлекался только теми, кто мог подарить ему наслаждение… А что ему может дать Кара? Да ничего! Хотя она, безусловно, превратилась в роскошную девушку, и теперь ее можно было бы полюбить не только платонически, но нужен ли ему секс с немытой цыганкой? К его услугам холеные русские курортницы, пылкие местные красотки, раскрепощенные иностранки (вчера он познакомился с двумя кенийками), а он пойдет искать встречи с какой-то дикаркой? Ну уж нет! Пусть Кара остается в его юношеских воспоминаниях, именно там ей место…

Так он уговаривал себя целый день. Но в десять вечера, несмотря ни на что, приплелся к пирсу. Кара была там – танцевала перед десятком курортников. Та самая КАРА. Дерзкая маленькая чертовка с глазами серны. Она почти не изменилась. Повзрослела, конечно, но не настолько, чтобы ее не узнать.

Она танцевала цыганочку, а не «Умирающего лебедя». Так же бездарно, как раньше, но не так смешно. Вокруг нее вились ее маленькие чернявые сородичи, стуча в бубен, тряся кудрями, сверкая черными пятками. Когда выступление закончилось и подтанцовка кинулась собирать плату с зевак, Кара вышла на поклон с самодовольной, дерзкой физиономией уставшей от успеха примы. С этой же миной она приняла у Андрея деньги – он не стал давать их пацанятам, а протянул томно взирающей на толпу Каре. Но когда он отошел, она бросила на него совсем другой взгляд: озорной, веселый. И он понял, что она его узнала.

Подбодренный этим взглядом, Андрей собрался заговорить с девушкой, но она громко рассмеялась, оттолкнула его и бросилась бежать. А за ней, громко вереща, кинулись ее оруженосцы.

– Их табор у горной речки стоит, – сказал один из зрителей своей подруге. – Помнишь, мы ходили рассвет встречать, а вдалеке костры горели? Это были цыгане…

– Их в город не пускают, – включился в разговор еще кто-то. – Говорят, они наркотиками приторговывают… Да и вообще… Воруют, попрошайничают, грязь разносят. Не место им в курортной зоне!

– А я слышал, что их девушки проституцией занимаются…

– Да нет, они не по этой части! Кому такие грязнули нужны?

В обсуждение этой темы включились еще несколько человек, но Андрей не стал принимать в нем участие, он отделился от толпы, направившись в ту сторону, где, по его разумению, протекала речка, рядом с которой разбили свой лагерь цыгане. Вдруг он понял, что очень хочет видеть Кару. Хотя бы видеть, а там… Там будь что будет!

Цыганское стойбище он нашел довольно быстро. Еще издали он увидел яркое пятно костра. А подойдя ближе, разглядел палатки и людей, сидящих на земле. Они что-то ели, хлебая ложками из котелка, висящего над огнем. Андрей не увидел у костра ни одного взрослого мужчины, только женщин и детей (как потом оказалось, мужчины уже поели и отдыхали в палатках), но Кары среди них не было.

– Эй, красивый! – окликнула Андрея одна из цыганок. – Тебе чего?

– Ничего… Просто мимо шел…

– Да ты не стесняйся! Если дури надо, так и скажи…

– Нет, не надо, спасибо, – пробормотал Андрей, чувствуя себя полным идиотом. – Я правда мимо шел…

Тут с земли поднялась низкорослая усатая цыганка с бутылкой красного вина в руке и, каркнув что-то на родном языке той, что предлагала дури, подошла к Андрею.

– Я знаю, – заговорила она почти без акцента, – чего тебе нужно… Ты к моей дочери пришел.

– Нет, вы ошибаетесь.

– Ее Карой зовут. Ты ведь к ней?

– А откуда вы…

– По глазам вижу! Те, кого моя Кара околдовала, совсем по-другому на мир смотрят… – Она широко улыбнулась, обнажив плохие зубы, затем сделала большой глоток из бутылки, вытерла рот рукавом грязной кофты, рыгнула. – Вся в меня пошла, зараза! Я такой же была… Нет, я была лучше! Я петь умела, танцевать, в ансамбле выступала… Однажды меня чуть в кино не сняли… – Она опять рыгнула, и Андрей понял, что женщина изрядно пьяна. – А девка моя в папашу своего пошла – ни петь, ни танцевать!

– Кем он был, ее отец?

– Черт его знает! Моряком вроде… Он не наш. Русский. Влюбился в меня, жениться хотел, да я не пошла… Зря, наверное! Меня, когда узнали, что я брюхатая, из ансамбля выгнали… Помотаться пришлось, пока своих нашла… Я ж из табора девочкой сбежала. Артисткой стать хотела. – Она залпом допила вино, швырнула бутылку в кусты. Постояла, покачиваясь, несколько секунд, потом спросила: – А тебе чего от девки моей надо?

– Так… Поговорить.

– Да ладно врать-то! Скажи, что конкретно хочешь! Она все подряд не делает.

– В смысле? – не понял Андрей.

– На анальный и групповой можешь не рассчитывать, – с цинизмом бывалого сутенера выдала мамаша. – А чисто потрахаться – это пожалуйста!

Андрею стало противно. Он никогда не слышал из уст матерей таких предложений. Но пьяная цыганка не отставала:

– Ну так что? Берешь девку на ночь? Или тебе часа хватит? – Она цепко ухватилась за его локоть. – За час десятка. За ночь тридцать… Если у тебя, конечно, есть баксы… В рублях дороже будет…

Баксы у Андрея были. Он вытащил из портмоне пятьдесят долларов, брезгливо сунул их цыганке и спросил нетерпеливо:

– Где Кара?

– Обожди минутку…

Она обернулась и крикнула что-то мальчишке, играющему с собакой возле палатки. Тот оттолкнул пса и нырнул в брезентовое убежище. Через минуту из его нутра показалась еще более взлохмаченная, но по-прежнему украшенная цветком (уже подвядшим) голова Кары. Мать жестом подозвала дочь к себе, а когда та подошла, шепнула ей на ухо несколько слов, после чего удалилась к костру.

Оставшись наедине с Карой, Андрей заговорил:

– Я заплатил твоей матери за всю ночь, так что можем гулять до утра. – Он смущенно улыбнулся. – Куда бы ты хотела пойти?

– К тебе домой, – спокойно ответила она. – Там нам будет удобнее…

– Удобнее? – тупо переспросил Андрей.

– Ну да… Я не люблю делать это на пляже… Там жестко и холодно…

– Ты часто это делаешь?

– Редко. Только с теми, кто мне нравится. Я сама выбираю, с кем спать… – Она потянула его за руку. – Ну что, пошли? Если не хочешь вести меня к себе домой, давай пойдем на «Поляну любви» – там все это делают.

– Может, просто погуляем?

– Как это «просто»? Ты заплатил пятьдесят долларов за прогулку?