Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров

Как же не хватает сейчас на заднем седле Кир-ра!..

Я выжимал все, что можно, из спирали и небесного камня, но оторваться практически не было шансов – запас скорости Камо-те был все еще высок. Если бы дотянуть до края острова, я мог бы попытаться нырнуть вниз, но враг настигнет меня раньше… Эти несколько сотен шагов не преодолеть.

Мысли вертелись в голове с бешенной скоростью, а внизу живота плотным комком сжимался страх. Остановить все… Все остановить и вернуться в то время, когда ничего этого не было.

За несколько мгновений до того, как храмовая птица с огромной силой ударит клювом мой хвост, я вдруг осознал: мы должны разбиться вместе. Я должен любой ценой утащить чужака с собой вниз. Удивительно, но эта мысль сразу погасила страх. Ему на смену пришел какой-то болезненный азарт, и я всем весом навалился на хвостовой рычаг.

Птица заскрипела и завалилась на хвост, быстро теряя скорость. Мощный встречный поток воздуха гнул крылья, рискуя переломить их, но, вместе с тем, моментально подбросил машину вверх на два или три шага. Еще мгновение назад удар острого наконечника клюва Камо-те должен был прийтись прямо в основание моего хвоста, но теперь я оказался немного выше.

И… Мне повезло. Противнику не хватило опыта и, возможно, смелости. Из этого столкновения храмовник все равно мог выйти победителем, но в последний момент испугался, не захотел рисковать, рванул рычаг, пытаясь уйти от столкновения, хоть было и слишком поздно.

Сильный толчок, скрежет металла, Ши-те еще сильнее наклонилась назад, и я ухватился за рукоятку, ожидая, что через пару мгновений последует неизбежный удар о какую-нибудь умму… Но этого не произошло. Птица качнулась вперед, и энергичным движением рычага я помог ей выровняться.

Когда я понял, что все еще лечу, а удар был лишь по касательной, откуда-то сзади послышался громкий удар и скрежет. Храмовая птица коснулась земли, потеряла одно крыло и по инерции скользила по открытой площадке, высекая искры, оставляя на земле фрагменты оперения и обшивки корпуса. Она остановилась через несколько десятков шагов – прямо напротив какой-то уммы.

Это было похоже на чудо, но… Я снова победил. И до сих пор жив.

Разворачиваясь по широкой дуге, приподнимаюсь в седле и осматриваю хвост. Несколько перьев погнуты, но механизм до сих пор слушается рычага. В этот короткий отрезок времени я уже вылетел за пределы проекции, и потеря управления означала неизбежное падение в Ничто.

Пока я поворачивался носом к острову, три другие храмовые птицы уже удалялись в сторону Заката. Впрочем, по этому поводу у меня не было никаких иллюзий: каждая из них наверняка разрядила над островом свой самострел.

Уже на земле я узнал, что две из трех стрел, выпущенных с воздуха, не нанесли никакого существенного вреда, хоть и смертельно напугали людей, в чью сторону было направлено оружие. Но везение не может быть постоянным явлением, и один храмовник все-таки попал в цель. Его самострел тяжело ранил механика с плавильных ям: стрела попала чуть ниже бедра, переломила кость и прошла навылет. Несчастный должен был лишиться жизни из-за потери крови, но ему вовремя помогли. Весь вечер и последующую ночь человек был среди отражений. Знающие люди говорили, что в любой момент он может совсем оставить свою оболочку, но пока держится…

Не в лучшем положении был и наездник разбившейся Камо-те. На пути ее падения не оказалось ни одной уммы, и храмовник сохранил жизнь. Впрочем, тяжелые травмы наездник получил еще раньше, при столкновении с Ши-те. От удара о хвост моей птицы тяжелый механизм самострела сорвался с турели, раздробил плечо чужака и несколько ребер.

Волей случая или силой Вмешательства оба раненых – тот, что лишает жизни, и его цель – этой ночью оказались в одной умме, в шаге от того, чтобы оставить свои оболочки и вернуться к Началу.

А я… Наверное, мне не на что жаловаться. Я не получил даже царапины, а ореол героя стал только ярче. Все были уверены в том, что наездник Ши-те сбил еще одну храмовую птицу. Я пробовал вяло сопротивляться: говорил, что это произошло случайно, что моя роль в этом не так уж велика… Но никто даже не хотел слушать.

В какой-то момент я понял, что никому не хочется знать, КАК именно это случилось. Людям нужен образ защитника, и, если бы в небе над Огненным островом не было меня настоящего, они бы просто выдумали другого героя.

Да, мне и вправду не на что жаловаться. Но ощущение отвращения и осознание ужаса всего происходящего не проходило. Наверное, к этому невозможно привыкнуть. Или возможно?

– Что происходит? Что происходит, а? – почти кричал я в умме Закона.

– Сядь, – сказал Мику-ра. Еще один законник смутился и вышел из помещения. Остался лишь Сог-ра, как бледная тень Мику-ра. Его уж не смутить так просто. Он посмотрел на меня так, словно речь шла о чем-то обычном, обыденном. Посмотрел и вернулся к своим таблицам.

– Знаешь, я не хочу садиться. Просто скажи мне, что происходит. Хорошо, я – наездник, я делаю то, что могу. Ладно, ты меня предупреждал, а я знал, что МОЖЕТ быть. Но это… Это превратилось в какое-то безумие – безумие без слов. Как будто так и надо: они прилетают и пытаются лишить жизни нас, меня, а мы отбиваемся как можем. Как будто так и надо. Ты же законник, верно? Расскажи мне, что происходит!