Егорка-пастух

– Что ж закон? – сказал один судья, – мы народ неграмотный… Что господь на душу положит, то и говорим… другое дело, мы закону не ослухаемся… Знамо, по мужичью!..

– А то кажное воскресенье тут сидишь, сидишь, – подхватил другой судья, – у меня вон картохи остались не рыты… всё в отлучке… А при чем мы тут? Вишь – решено Егорку пустить, а там говорят не так!..

– И то правда, – заговорило несколько голосов, – зачем же нас избрали? Кажинный раз бьем, бьем, а ничего не выходя…

– Вы что же забушевали? – воскликнул старшина. – Я, может, у земстве не жрамши три дня просидел, и то не супротивлюсь.

– Экой ты! – заговорили судьи, – ты вон мядаль имеешь, у посредственника у почете, по миру разъезжаешь – всягды сыт, доволен… опять жалованье получаешь…

– А подводы-то? – крикнул высокий мужик, – он ноне с обчества слизал полтораста цалковых; нанял работника: он и разъезжая и кстати паша…

– Стой! – закричал старшина, – нешто вас призвали о подводах рассуждать?

– Ну что ж ты нас держишь? – заговорили судьи, – дело порешили!

– Как порешили?

– Егорку простить… али неделю посидит, да и ладно…

– Вот что, судьи! – сказал старшина, – совсем пустить не годится… Я вам говорю, – какое-нибудь да наказание ему подобает… надо еще у Краюхина спросить, не будет ли он искать, если мы Егорку своим судом решим.

– Ну, зови Краюхина! – сказали судьи. Вошел Краюхин.

– Слухай, Петрей, – объявил старшина, – судьи по-ряшили Егорку выпустить… а я настоял, чтобы ему какое-нибудь наказание определить… Как ты хочешь? Отпороть его?..

– Нет, Захар Петрович, пороть не надо! уж лучше приприте его! а то он не даст свадьбу сыграть!

– Ты не будешь искать, если мы своим судом решим?

– Я боюсь, – сказал Краюхин, – как бы он после-то не выворотил…

– Судьи говорят, – продолжал старшина, – что ежели его к судебному отправить, хврошо, как его допекут!.. А если отпустят, тогда и держись…

– Это точно, Захар Петрович… он обозлится хуже. Мне бы только дал он в покое свадьбу сыграть… до праздника осталась одна неделя…

– Ну, на неделю его и посадить в чижовку! – заговорили судьи…

– Что ж, так, так, так! – подхватил Краюхин, – сажай его, Петрович, и ладно…

– Что ж ты, разве поладил с нареченным-то? – спросил старшина.

– Нет, Захар Петрович, – объявил Краюхин, – в суде толку мало! мы сошлись с ним опять… Стало быть, не хочем этого делать… Он вон там на крыльце… Господь нас надоумил обоих! видно, что ни дальше в лес, то больше дров…

– Это доброе дело! – сказал старшина, – а то поди возжайся… Еще судьи как бы осудили, не то по-твоему, не то no-свату. А ноне как судьи осудили, то на них жалоба не принимается. Сторож! веди сюда Егорку. А ты, Петрей, – обратился старшина к Краюхину, – выдь отсюда!

Сторож ввел пастуха.

– Ну, вот что, братец ты мой, – сказал старшина, стоя пред подсудимым, – по закону тебя надыть бы отправить к судебному, это, силич, в острог… а там невесть что будя!.. а вот судьи сжалились над тобой… жалуют тебя посадить в чижовку на неделю… так я тебе объявляю ряшение…

– Я и то, Захар Петрович, восьмой день сижу, – сказал Егор, – за что сажать-то? мало что сказано… ведь я так…

– Нет, Егор: ты не супротивься, – сказал богатый мужик, – это мы тебя помиловали…

– Значит, ты осужден на неделю в чижовку! – подхватил старшина, – сторож! веди его!

– Ну-ко пойдем, брат, к праздничку, – сказал сторож, подхватывая Егора под руку.

– Нельзя ли, братцы, ослобонить, – взмолился пастух, – что ж? ведь ничего не будет! Мне отсидеть не важная штука!

– Коли решено, ты не ослухайся! – сказал старшина.

– Ну да, ничего! Веди! – встряхнув головою, произнес пастух и вышел.

Все судьи встали.

– Пятрович! – заговорили некоторые, – плотву до другого воскресенья отложим… вишь, ночь на дворе. Пора расходиться… лошадям не месили…

– Что ж, пожалуй, – сказал старшина и обратился к писарю:-Евсигнеич! надо бы выпить.

– Вина вволю! – сказал писарь, – Краюхин привез полведра, да Еремин тоже за энто дело, помнишь? привез полштоф.

– Экие подлецы! – сказал старшина, – разве оно полштофом пахнет? А ты, Евсигнеич, мотри насчет бумаг, как бы какая не пропала.

– Кому они нужны? Народ бестолочь!

Судьи призвали в правление Краюхина и потребовали с него магарыч. Сторож принес полведерный бочонок. Все выпили, поздравив Краюхина с окончанием дела.

– Что, ребятушки! – говорил последний, закусывая кренделем, – завязался я эвтим делом, а уж горе меня уело, – не роди мать на свете!

– Что ж? ведь по-твоему решено, – говорили судьи.

– Решено-то решено, да Егорка-то разбойник! – возразил Краюхин, – через неделю-то он вольный казак! Ты и гляди: он, пожалуй, на похмелье-то, после свадьбы, как снег на голову!.. Да и девка-то ухо!.. – Краюхин затряс головой.

Все выпили еще по стаканчику и начали расходиться…

IX. Два свата

В сумерках Краюхин с сватом Кузьмою, бывшим на суде в качестве свидетеля, возвращались в деревню Воробьевку. Кое-где в домах светились огоньки, на улице слышались голоса судей… На дороге хляскала грязь и скрипели телеги воробьевских мужиков, ехавших за Краюхиным и Кузьмою. Сваты еле тащились и, сидя в одной телеге, беседовали между собой.

– Вот что, сват! – говорил Кузьма, – девка, я тебе скажу, на все взяла!.. Что молотить, что рукодельем, – а умна-то: выродок выродился! я на нее не нарадуюсь…

– Затем-то, сват, мы и гонимся, потому сами видим…

– У нас с тобой чтоб было хорошо, – продолжал Кузьма, – я уж у ней допросился… Ты на нее не смотри… Как пастуха засадили в чижовку-то да как узнала она, что его отставили от должности – вдруг присмирела. Да и я-то молвил: что ж я теперь, дочка, куда от тебя пойду? побираться али в работники? При старости я и пойду за тебя страдать? Нам свату отплатиться нечем!

– Ну что же она на это?

– Она это говорит: «Потому что я не знала этих де-лов… вы мне тогды не сказали, как наперва запивали… По мне, дом жениха будь хоть золотой! Кабы я плохая девка была?.. а ты за слюнтяя пропил!» А опосле видит, некуда податься!..