– Ну, прекрасно, прекрасно, кушайте на здоровье, лапушки мои… Ты что-то хотела заказывать на горячее?
– После таких закусок? Мы не очень много едим.
– А вы и не ешьте закусочки! Так, попробуйте то, это… Знаешь, а на горячее… – Он подозвал официанта, который наготове все это время стоял в стороне.
Официант с грубоватым рябым лицом подошел к нам неожиданно плавной походкой. Женя спросил, быстро взглянув на его табличку:
– Коля, у нас сегодня рыбка свежая? Белая?
– Узнаю, момент.
– Узнай… Ай, пойду сам… Ну вот как человек не знает – свежая рыбка или нет? А если придут гости без меня и наедятся? Вы рыбу будете?
– Будем. Не беспокойся так, пожалуйста, – я с любопытством наблюдала за Женей и немного жалела, что вижу его в таком качестве, уже написав статью. – Надо было тебе раньше так за мной ухаживать.
– Ты была бы необъективна! – Женя засмеялся, выразительно глядя мне в глаза.
Посетители, наверно, думали, что я… Мне даже не хватает фантазии предположить, кем надо быть, чтобы Женя Локтев, настоящая звезда и легенда наших первых театральных антреприз, герой многих лучших фильмов и спектаклей, так за тобой ухаживал. Ну статья, ну «Размер»…
Женя вернулся через минуту, потирая руки и словно стряхивая при этом капельки с кончиков пальцев. Я видела его в одном шекспировском спектакле в очень смешной роли. Именно так он там и делал.
– К вам больше никто не придет? Родственник ваш? – я вдруг заметила его внимательный взгляд.
– Тот? Нет.
– А другой? – он засмеялся.
А я растерялась.
– Н-нет… Тоже нет. Он у нас один, такой родственник. Это был Варин отец.
– Муж?
– Нет, – я вздохнула. – Бывший… жених.
– Тогда, если Варя не возражает, я с вами тоже покушаю. Ай… – он сел на придвинутый официантом Колей стул.
Как только Коля сообразил, что хозяин хочет сесть? Стоял-стоял далеко, смотрел и вдруг метнулся к нам и отодвинул стул. Ловко подставил его Жене, чуть поклонился и отошел.
– У меня – просто невероятно – два выходных вечера подряд. Ты думаешь, я для прессы жаловался, что выходных дней у меня бывает два-три в году? Кроме двух недель отпуска, если удается отбояриться от съемок… Но сейчас так трудно отказываться. Все самые лучшие режиссеры опять снимают. Денег у всех много, дают на съемки… сам вот уже так назарабатывался, что иногда снимаюсь почти… – Женька понизил голос и произнес одним из своих самых смешных голосов, – … даром. Если фильм хороший. Сейчас вот, например.
– Про что фильм?
Женя улыбнулся.
– А всего лишь про любовь. Ни пистолетов, ни умничанья… Но так как-то знаешь… без соплей, очень все просто и искренне. Я случайно прочитал книгу, когда ехал в поезде в Питер на съемки. Маялся ночью, не спалось. Увидел – у соседки книжка лежит, взял и просто зачитался… А потом мне вдруг предлагают роль в сценарии с таким же названием. Я запомнил, не спутаешь – «Женькина любовь». Представляешь себе? Там, правда, Женька – девушка, главная героиня… Не важно. И когда я узнал, кто режиссер – такой мастер многосерийных уродцев… Я представил, что он накроит в два прихлопа – три притопа… Опа-опа – вышла – …! Пам-парабарам-пам-пам! – Женя станцевал руками изящный матросский танец у себя на коленках и бедрах. – Так я сам с продюсером поговорил, людей нашел с деньгами, режиссера привел, хорошего очень, я у него два раза снимался. Роляку там себе присмотрел, классную… Буду играть композитора, похожего на симпатичного тролля, который хочет жениться на чужой девушке. Чужой, но очень красивой и вдобавок беременной. А она ему отказывает… Варенька, тебе не скучно с нами? – спросил он Варю.
Девчонка моя запихивала в рот, не глядя, одну за одной маслины, фаршированные чем-то нежным и непонятным, и смотрела на Женю, как на живого Волшебника Изумрудного Города. Я пыталась несколько раз привлечь ее внимание, но совершенно безуспешно.
– Мне? – Варя замахала рукой, потому что чуть не подавилась. – Нет! Не скучно! А вы не похожи на старого тролля.
– И так не похож? – Женя сделал очень смешное лицо, оттопырив нижнюю губу, отогнув уши и сначала собрав глаза у носа, а потом разведя их в разные стороны.
– Так похож…
– А на кого я вообще похож, Варюша?
– На мужчину, – ничтоже сумняшеся ответила Варька.
Женька засмеялся.
– Тут уж как вышло, я не виноват.
– Варюша, а знаешь что… – я сама не знаю, почему я тогда это сделала. – Жень, а у вас есть какие-нибудь автоматы… однорукие пираты?
Женя посмотрел на меня.
– Нет, к сожалению, ни бандитов, ни пиратов… Но… есть зато… Ты не видела еще нашего крокодила?
– Крокодила? – Варя застыла с приоткрытым ртом.
– Дожуй, пожалуйста! Закрой рот и дожуй, – попросила я.
– Сейчас мы тебе маленькую экскурсию устроим… У нас тут еще на втором этаже есть такое… Вот смотри, я сейчас позову дядю, он не очень красивый, правда?
Варька чуть сморщилась и кивнула.
– Вот, видишь, какая ты. Я точно такой же. Не люблю уродства. Но зато он умный и добрый. Коля! – он подозвал рябого официанта. – Иди сюда. Проведи, будь другом, маленькую леди по нашим кунсткамерам.
Когда Варя послушно ушла с Колей, не очень, правда, довольная, я заметила:
– Как ты все понимаешь… Это от игры на сцене, да? Привычка?
– Да ты что! – Женя засмеялся. – Такие партнеры бывают! Ничего не видит, не слышит, спроси на сцене: «Тебя как зовут, по-настоящему, как?», он никогда не скажет, в зажиме. Не-ет! Это я просто тебя как-то понимаю.
– Жень, я только прошу… Не обижайся… Я хочу задать тебе один вопрос… Только я сейчас не журналистка. Веришь?
Женя вздохнул:
– Верю, а что мне остается?
– Мне почему-то раньше не приходило это в голову, только сегодня… – Я посмотрела в его грустные клоунские глаза, знаменитые, которые очень легко нарисовать в виде карикатуры – небольшие, чуть разные по размеру, с опущенными внешними уголками.
И он посмотрел мне в глаза.
– Не бойся, спрашивай.
– Ты ведь… жалеешь, что похож на мужчину, правда?