Оценить:
 Рейтинг: 0

О творчестве братьев Стругацких

Жанр
Год написания книги
2020
Теги
1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
О творчестве братьев Стругацких
Наталия Николаевна Мамаева

Перед написанием любой книги необходимо определить некоторые методологические принципы, которыми будет руководствоваться автор.

Книга построена по простейшему хронологическому принципу: глава – произведение.

Автор не придерживается крайне распространенного ныне «биографического» метода и не стремится трактовать все, что написано авторами через их биографию.

Автор не пытается подменить литературоведение эмбриологией. Это разные науки. История создания большинства произведений хорошо известна. Известно, как они менялись, модифицировались, порой очень сильно. Но читатель имеет дело с законченным произведением. Оно и анализируется.

Естественно, каждый автор имеет свой взгляд на собственное творчество. Ещё более естественно, что каждый читатель (в том числе и критик) имеет право на свой взгляд на творчество этого самого писателя. Совершенно естественно, что эти взгляды не совпадают и совершенно неестественно, что их несовпадение все время вызывает бурную критику и возражения.

Наталия Мамаева

О творчестве братьев Стругацких

Введение

Критика – это наука…Как связать, соотнести истерику творца с потребностями общества. Ты понимаешь меня? Выявить соотношение между тяжкими мучениями творца и повседневной жизнью социума – вот что есть задача критики.

– Как ни определяй критику, пользы от нее никакой, вреда же от нее не оберешься…

Стругацкие А.и Б. Хромая судьба.

Перед написанием любой книги необходимо определить некоторые методологические принципы, которыми будет руководствоваться автор. Методологические принципы разумно разместить во Введении. Разумеется, Введение никогда принципиально не читают, за исключением следующих случаев:

1. никаких критических статей о данном авторе нет, так что есть надежда почерпнуть что-либо о нем хотя бы во Введении;

2. читать автора долго и занудливо, поэтому надо быстренько прочитать Введение и использовать полученную информацию;

3. читатель категорически не согласен с автором, и его интересует, кто это такой, и зачем он эту лабудень написал…

Так что Введение все-таки читают. Поэтому во избежание иллюзий, недомолвок и разочарований читателей обозначаем основные методологические принципы:

Чукча – не читатель, чукча – писатель. О творчестве А. и Б. Стругацких написано не слишком много, но все же написано. Многие из этих текстов существуют только в электронном виде. На наш взгляд, бумажная книга и электронная версия – это достаточно разные вещи. В интернете на равных существуют и очень серьезные статьи и замечания (в том числе и на форумах), и замечания типа «Повесть мне очень понравилась, несмотря на то, что мне показалась очень короткой». Поэтому на наш взгляд все-таки пока воспринимать интернет (даже официальные сайты) как серьезный источник затруднительно.

Если же обратиться к «серьезной» «бумажной» критике, то она очень немногочисленна и крайне разнородна. Свести её воедино, во-первых, затруднительно, во-вторых, это скорее задача сугубо научной монографии или учебника, а время создания учебника по Стругацким явно ещё не пришло. Эта книга представляет собой сборник эссе и не ставит своей задачей обзор критики творчества АБС или полемики с ней.

2. Помимо собственно «критики» Стругацких существуют достаточно многообразная «художественная критика». Во-первых, эта саморефлексия самих Стругацких, я не имею в виду «Комментарий к пройденному» и другие статьи, а говорю о самих текстах произведений. Во-вторых, в 1997-2002 гг. вышло три сборника «Время учеников», в которых «новое» поколение российских фантастов предлагало свое продолжение и соответственно свое видение произведений Стругацких. На мой взгляд, именно эта критика представляет наибольший интерес, тем более что общие тенденции здесь явно выражены.

Далее… в современной российской фантастике существует популярный автор, творчество которого фактически представляет собой развернутую критику, диалог, полемику, отрицание… творчества Стругацких – это С. Лукьяненко. Не всегда соглашаясь с вышеупомянутым автором в его оценках и мнении, мы будем активно на него ссылаться.

3. Автор не придерживается крайне распространенного ныне «биографического» метода и не стремится трактовать все, что написано авторами через их биографию. Разумеется, биография АБС в настоящий момент опубликована и хорошо известна, однако анализировать художественное произведение исходя из того, что Захар Купидонович говорил Сидору Аменподесповичу, и как это прокомментировала Гауссина Никифоровна», не входит в наши задачи.

4. Автор не пытается подменить литературоведение эмбриологией. Это разные науки. В настоящее время опубликован «Комментарий к пройденному» Б. Стругацкого, существует автобиографическая книга А. Скаландиса «Братья Стругацкие», где достаточно подробно проанализирована история создания большинства произведений. Известно, как они менялись, модифицировались, порой очень сильно. В принципе, логику авторской мысли проследить можно, но на наш взгляд не нужно. Читатель имеет дело с законченным произведением. Разумеется, такие исследования ценны для психологов, изучающих художественное творчество, но на наш взгляд, они только мешают восприятию целостного произведения. Важно не то, что автор хотел сказать, важно то, что он сказал.

5. Естественно, каждый автор имеет свой взгляд на собственное творчество. Ещё более естественно, что каждый читатель (в том числе и критик) имеет право на свой взгляд на творчество этого самого писателя. Совершенно естественно, что эти взгляды не совпадают и совершенно неестественно, что их несовпадение все время вызывает бурную критику и возражения. Строго говоря, писателям вообще не рекомендуется читать критические статьи о самих себе. Боюсь, что писать – тоже. Поэтому при написании книги автор сознательно не пыталась обращаться к мнению АБС о себе. Ценность любого художественного произведения заключается именно в том, что оно вызывает самые разные взгляды и отклики, в том числе достаточно неожиданные и парадоксальные. Возможно, это не всегда интересно и полезно читать авторам, но достаточно любопытно другим читателям.

5. Любое критическое произведение может строиться по разным принципам. Можно идти по хронологии, можно идти по темам, можно идти по внутренней логике самого критика. В результате появляется книга, название одной из глав которой звучит, например, следующим образом следующим образом: «И голос прозвучал…». После чего читателю остается только гадать, о чем именно идет речь в данном разделе. Разумеется, идти по темам – работа для критика более легкая и более перспективная. Но, во-первых, у читателя может быть свое видение тем, во-вторых, обозначать название главы как «Экологическая тема в творчестве Стругацких» – это, по меньшей мере, школярство, в-третьих, обозначать эту же тему как «И грянул гром…» – это значит не уважать читателя. Он не обязан понимать аналогии и движения хитрого разума критика. Поэтому книга будет построена по простейшему хронологическому принципу: глава – произведение. Сквозные темы будут обозначаться в соответствующих главах, что, конечно, вызовет неизбежные повторы, но даст возможность читателю ориентироваться в тексте.

Этап нулевой (от ранних рассказов к «Стране багровых туч»)

Я нашел, как применить здесь не стирающиеся шины из полиструктурного волокна с вырожденными аминными связями и неполными кислородными группами.

«Понедельник начинается в субботу»

Вопреки принципам, заявленным во Введении, без литературной эмбриологии все-таки не обойтись. Лично для меня «настоящие Стругацкие» начинаются с «Пути на Амальтею», хотя это, конечно, совершенно субъективное мнение. Для кого-то эта грань проходит по более раннему произведению – «Страна багровых туч», для кого-то – по более поздним, например, по «Радуге» и «Трудно быть Богом». Сам Борис Натанович, как известно, писал, что «настоящие Стругацкие» начинаются с произведения «Попытка к бегству». Тем не менее, если следовать хронологии, вначале были первые рассказы, большинство которых опубликовано в различных собраниях сочинений. Затем «Страна багровых туч» и, наконец, трилогия, описывающая мир Полдня, которой будет посвящена следующая глава.

Перескакивать через этап в книге, построенной по хронологическому принципу, что также декларировалось во Введении, невозможно. Но, к сожалению, сказать о первых рассказах Стругацких ничего, кроме того, что они являются крайне слабыми, нельзя. Впрочем, авторы сами уже все сказали и отнюдь не в «Комментарии к пройденному», а совсем в другой книге: «Фантастика в те поры ещё только-только начинала формирование свое, была неуклюжа, беспомощна, отягощена генетическими болезнями сороковых годов» («Хромая судьба»). Что касается ещё более ранних повестей, написанных Аркадием Стругацким, то по этому поводу сказано немного ниже там же: «Жалок и тосклив был вид стопки, воплотивший в себе дух и мысль неведомого мне Халабуева. Три тощеньких номера «Прапорщика» с аккуратными хвостиками бумажных закладок и одинокая тощенькая же книжечка Северо-Сибирского издательства, повесть под названием «Стережем небо!»».

Главное чувство, которое вызывают эти произведения – это удивление, что авторы начинающие столь банально и посредственно, так быстро выросли из детских штанишек советской фантастики 1950-ых и вообще из фантастики как развлекательного жанра. Если отбросить некоторые реалии, четко позволяющие отнести время действия к пятидесятым, можно заметить, что большинство современных фантастов, в том числе и учеников и последователей АБС, начинают с того же, но так и не преодолевают этот ранний этап, разве что количественно, переходя сразу от небольших рассказов, опубликованных в журнале «Если» к полномасштабным трилогиям в стиле фэнтези, написанным, впрочем, тем же языком и с тем же набором идей.

Первое «большое» произведение братьев (если не считать повесть «Извне»), не слишком далеко ушло от ранних рассказов. В. Кайтох, с которым автор далеко не всегда согласна, характеризует эту повесть совершенно точно: «Повесть должна была быть и высокохудожественной (то есть иметь «не схематичных» героев), и «научной, то есть популяризирующей наисовременнейшие знания, и развлекательной, держащей читателя в напряжении. Она должна была также исполнять социалистическую мечту о наиболее полном видении будущего общества». Согласимся с Кайтохом, что повесть действительно спасает только «юмор, настоящая индивидуализация языка, стремление к представлению обычных, человеческих жизненных ситуаций». И не согласимся с ним, в том что повесть спасает «приключенческая начинка», из-за которой она «до сих пор читается». Приключенческая начинка как раз является довольно слабой.

Для автора рубеж, после которого можно говорить о возникновении талантливых писателей, проходит между «Страной багровых туч» и «путем на Амальтею». При этом критерий разграничения является более чем индивидуальным. Первую повесть читать невозможно, вторую можно читать и перечитывать даже в наше время, даже зная её наизусть. Разумеется, такой критерий никоим образом нельзя назвать научным. Поэтому попытаемся разобраться – что же изменилось в следующем произведении Стругацких. Напомним, что одну повесть от другой отделяет всего один год. «Страна багровых туч» была издана в 1959 году, «Путь на Амальтею» – в 1960. Тем не менее, многое изменилось.

Во-первых, герои стали живыми. Если до этого герои были во многом ходячими схемами с некоторыми индивидуальными чертами, да и то всю индивидуальность извлекал из них Юрковский благодаря своей неорганизованности, то сейчас все герои стали действительно полнокровными личностями, а не «вдохновенными до полупрозрачности изобретателями». Герои заговорили нормальным человеческим языком, что, правда, ужасно раздражало консервативных читателей и критиков тех лет. Практически исчезли нудные описания высокочастотной вспашки и фотонных звездолетов на атомной тяге. Пафос высказываний героев был сведен к минимуму, и от него перестало разить официозом. То есть была написана нормальная качественная приключенческая повесть, не состоявшийся роман-катастрофа, в котором спасение приходит в последний момент. Герои ее не грешили ни излишней правильностью, не демонстрировали, что они являются супеменами, не произносили речей и занимались достаточно понятной читателю работой (изучали звезды и водили звездолет). Уже не столь принципиально, где именно изучаются звезды – на Амальтее или в Средней Азии, и на чем едут продукты – на грузовике или на звездолете.

Это была хорошая остросюжетная приключенческая повесть, хотя, возможно, Кайтох прав, трактуя её как повесть производственную. Во всяком случае, она была свободна от нудных описаний производственного процесса и никому не интересных внутренних проблем героев, характерных для большинства действительно производственных повестей, написанных в то же время в духе соцреализма.

Фантастический элемент был сведен к минимуму, что как ни парадоксально превратило «Путь» в хорошую фантастику, поскольку избавление от пережитков фантастики 1930-50-х годов сделало повесть только лучше. Но при этом в повести ещё отсутствуют столь характерные для творчества Стругацких философско-фантастические рассуждения, когда некое фантастическое допущение или сюжет ценно не само по себе, а лишь как способ обсуждения некоей философской, социальной или научной проблемы. В «Возвращении» фантастические эпизоды уже будут выполнять эту функцию. В «Пути на Амальтею» главным является не эволюция фантастического элемента, а эволюция элемента бытового.

Попытка к бегству

Возлюби дальнего своего

Первоначальное название повести.

Сами авторы полагали, что «настоящие Стругацкие» начинаются именно с этой повести» («Комментарий к пройденному»). С этим можно поспорить, например, на мой взгляд «настоящие Стругацкие» начинаются со следующей повести «Далекая радуга», а «Попытку к бегству» все-таки следует отнести к ранним произведениям. А вот переломной она, несомненно, является, поскольку в ней содержится ряд идей, которые впоследствии АБС будут развивать в своем творчестве. Кроме того именно здесь впервые возникает литературный прием, который затем станет фирменным знаком АБС – «не объяснять». С точки зрения сюжета, идей, философии повесть все-таки является проходной, поскольку она, конечно, не предлагает читателю поразмышлять над такими глобальными проблемами, как это будет в «Жуке», «Пикнике», «Улитке». Но в смысле работы на будущее повесть является очень важной. Хотя ценность литературного произведения следует определять исходя из него самого, а не из того, насколько оно повлияло на дальнейший творческий процесс.

Поэтому вначале ответим на вопрос, о чем это произведение. «Попытка к бегству» – это повесть о том, возможен ли прогресс, привнесенный извне и возможны ли попытки вмешательства в историю. Если смотреть на проблему шире, эта повесть о том, возможно ли помочь человеку помимо его воли. Ответ, конечно, нет – и в первом, и во втором случае. И вся логика повести убедительно доказывает это героям. Другое дело, что герои не соглашаются с этой логикой, как не будет соглашаться с нею Максим Каммерер. И они в своем праве. Есть логика истории, а есть логика человеческого поведения в историческом процессе. И вопрос выбора здесь зависит только от человека.

Молодые герои повести Антон и Вадим в силу присущего им – как жителям коммунистической Земли и как очень молодым людям – оптимизма считают, что вмешиваться надо, и вмешательство будет гуманным, полезным и очень быстро приведем к желаемым результатам. Савел Репнин с его пессимистическим – вызванным жизнью в ХХ веке и собственной зрелостью – мировоззрением считает, что вмешательство будет бесполезным, а если и осуществится, то его результаты будут весьма проблематичными, а процесс – длительным и кровавым. Но и он не может не вмешиваться, поскольку человеку свойственно помогать ближнему (и дальнему). Первое название повести, конечно, было более удачным, и в данном случае мы имеем ту ситуацию, когда цензура не помогла отшлифовывать стиль произведения, а лишь повредила ему. Но и авторам можно адресовать упрек. Зачем же они так легко пошли на поводу у цензуры? Придумали бы что-нибудь четвертое (название повести последовательно изменялось следующим образом: «Возлюби ближнего», «Возлюби дальнего», «Попытка к бегству»).

Все критики и сами АБС отмечают, что принципиальным в повести является то, что в ней сталкиваются прошлое, настоящее и будущее. В повести сталкиваются три цивилизации – азиатская доиндустриальная, благополучная земная XXII века и цивилизация Странников, возможно давно уже мертвая, но достигшая немыслимых технологических высот, которых Земля достигнет ещё не скоро (в XXV, в XXX веке?). Любопытно, что сейчас современный читатель имеет дело уже с куда большим количеством временных срезов:

Четыре среза времени, в которых живут герои:

Доиндустриальная Саула – азиатская цивилизация с деспотическим типом правления.

Мир 1940-х годов, мир Саула.

Мир 1960-х годов, время написания повести.

Коммунистическая Земля XXII века.

Пять срезов восприятия:

Взгляд жителей Саулы на самих себя. Все естественно и нормально. Все путем. Живем, как живем.
1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3

Другие электронные книги автора Наталия Николаевна Мамаева