Теория военного искусства (сборник)

Мне бы хотелось, чтобы у солдата было два камзола, один легкий, другой – более теплый. Оба могут надеваться одновременно и при этом не стеснять движений. Кроме того, каждый солдат должен иметь турецкую накидку с капюшоном. Эти накидки хорошо укрывают человека, и на них требуется всего лишь два с половиной локтя ткани. Они легки, дешевы и защищают от дождя и ветра голову и шею солдата. Лежа на земле, он останется относительно сухим, потому что эта одежда непроницаема для влаги. Намокнув сверху, в хорошую погоду она быстро просыхает.

Совсем иначе обстоит дело с нынешним мундиром. Он промокает до самой кожи, а потом высыхает на солдате. Поэтому не стоит удивляться столь высокой заболеваемости в армии. Сильнейшие сопротивляются дольше, но, в конце концов, и они обычно не выдерживают. Если добавить к уже сказанному, что оставшиеся здоровыми обязаны нести службу вместо убитых, раненых и дезертиров, неудивительно, что к концу кампании в батальоне остается до ста человек. Вот так мелочи влияют на важные дела.

Сапоги лучше, чем башмаки

Что касается сапог, я бы предпочел, чтобы солдаты носили сапоги из тонкой кожи на низких каблуках, а не тяжелые башмаки. Солдаты были бы лучше защищены и маршировали бы более красиво, потому что низкие каблуки заставляли бы солдат разворачивать носки, тянуть ноги и, следовательно, распрямлять плечи. Сапоги носились бы на босу ногу, а ноги смазывались бы салом или жиром. Это может показаться странным, но французские ветераны поступали именно так, и опыт показал, что ноги у них никогда не стирались до волдырей, а сапоги благодаря жиру не промокали. Кроме того, кожа сапог становилась мягче и не натирала ноги.

Немцы, заставляя свою пехоту носить шерстяные носки, всегда имеют некоторое число хромающих из-за волдырей, язв и всевозможных болезней ног, потому что шерсть вредна для кожи. Кроме того, эти носки вскоре протираются, мокнут и гниют вместе с ногами.

Чтобы содержать ноги в сухости, к обуви следует добавить деревянные сандалии, надевающиеся поверх сапог. Это защитит ноги от промокания в грязи и росе и, следовательно, предотвратит многие неприятные болезни. В сухую погоду их можно использовать для боя или муштры.

III. Питание войск

Поскольку я бы разделил свои войска на центурии (сотни), то каждой центурии следует выделить маркитанта. У него должно быть четыре повозки, каждую из которых тянут два вола, и большой суповой котел для всей центурии. Каждый солдат должен получать свою порцию супа в деревянной миске. В полдень в суп ему обязаны класть по куску вареного мяса, а вечером солдату дают жареное мясо. Офицеру следует вменить в обязанность следить за тем, чтобы людей не обкрадывали и у них не было повода для жалоб.

Маркитантам можно позволить торговать спиртным, сыром, табаком и кожей убитых животных. В их обязанность входит обеспечение волов кормом. Когда армия располагается рядом с фуражными складами, такой корм можно получить там по специальным требованиям.

На первый взгляд это может показаться трудной задачей. Но немного стараний, и все будут удовлетворены. Когда солдаты разделены на небольшие группы, они без труда могут нести с собой двухдневный запас жареного мяса. Количества дров, воды и котлов, чтобы сварить суп на сто человек, хватило бы, чтобы сварить суп и на тысячу, а суп, сваренный привычным способом, никогда не бывает так хорош. Как правило, солдаты лакомятся всевозможной вредной пищей, например свининой (т. е. салом, копченостями, что касается вредности подобных продуктов – тут все зависит от традиций народа – воины древних римлян всегда в походе имели сало; поляки, украинцы, белорусы и большинство русских также едят сало) или незрелыми фруктами, от которой потом болеют. Офицеру придется наблюдать за единственной кухней, кухней маркитанта, и он всегда обязан присутствовать при каждой трапезе, чтобы проследить, что у солдат нет причин для жалоб.

Во время форсированных маршей, когда невозможно подвезти дрова, воду и посуду, скот для убоя должен быть распределен по отрядам. Мясо можно жарить на деревянных вертелах без особых неудобств, тем более что такая ситуация длится всего несколько дней. Я убежден, что мой метод организации питания солдат окажется лучше других.

Так поступают, в частности, турки, и они очень хорошо питаются на войне. Их трупы после битвы резко отличаются от немецких, бледных и истощенных. Иногда предпочтительнее поступить иначе: выплатить солдатам жалованье, а они за деньги купят еду, сэкономив свои деньги за счет дешевизны товаров. В некоторых странах, например в Польше и в Германии, много скота, и мясо там дешевле, чем в других странах. С местных жителей требуют контрибуций и, чтобы не забирать весь скот, половину с них берут натурой, а половину деньгами. Еда продается солдатам; таким образом, их жалованье находится в постоянном обороте, а армия, что очень важно, получает и деньги, и товары.

Сухари лучше, чем хлеб

Солдатам на поле боя никогда нельзя давать хлеб; их стоит приучить к сухарям, которые могут храниться на складах более 50 лет, и солдат легко может носить с собой 50-дневный запас. Это здоровая пища; стоит только расспросить офицеров, служивших с венецианцами, чтобы узнать преимущества сухарей. Еще лучше русские сухари, потому что они не крошатся и имеют удобные размеры. Чтобы возить сухари, требуется меньше повозок, чем для хлеба.

Иногда солдаты должны уметь обходиться и без сухарей. Им нужно выдать зерно и научить варить его на чугунных печках, предварительно размолов, смешав с водой и получив таким образом сырую массу. Об этом в своих мемуарах иногда упоминает маршал Тюренн.

Я слышал, что некоторые великие полководцы, даже когда у них был хлеб, не позволяли своим войскам есть его, чтобы приучить солдат обходиться без него. Я провел 18-месячные кампании, во время которых войска были приучены обходиться без хлеба, и не слышал жалоб. Во время же тех кампаний, когда войска не были приучены к этому, они не могли обойтись без хлеба. Отсутствие его в течение одного дня уже воспринималось как неприятность. В результате не было сделано ни одного шага, ни одного смелого марша.

Уксус для здоровья

Я не могу не упомянуть здесь об обычае, с помощью которого римляне предотвращали болезни, поражающие армию при перемене климата. Половину их потрясающих успехов можно приписать этому обычаю. Более трети немецкой армии погибло по прибытии в Италию и в Венгрию. В 1718 году мы вошли в лагерь у Белграда с 55 тысячами человек. Он находился высоко над уровнем моря, воздух здоровый, ключевая вода хорошая, и у нас было полно еды. В день битвы, 18 августа, под ружьем было только 22 тысячи человек; остальные болели или умерли.

Я мог бы привести подобные примеры и из истории других народов. Всему виной перемена климата.

У римлян ничего похожего не наблюдалось, потому что у них был уксус. Но как только его не было, их подстерегали те же самые несчастья, что и наши войска сейчас. Лишь немногие придавали значение этому факту, но он, однако, имеет большие последствия для победителей и их успеха. А пользовались им римляне так: в соответствии с приказом распределяли среди своих солдат запас уксуса на несколько дней, и каждый добавлял несколько капель в питьевую воду. Предоставляю врачам открыть причину столь благоприятного эффекта; то, о чем я рассказываю, чистая правда.

IV. Выплата жалованья войскам

Не вдаваясь в детали относительно различных размеров жалованья, скажу лишь, что оно должно быть достаточным. Лучше иметь небольшое количество хорошо содержащихся и дисциплинированных войск, чем большое количество войск, не обладающих этими качествами. В битвах побеждают не крупные армии, а хорошие. Экономить можно только до известного предела, за которым экономия превращается в скаредность. Если жалованье солдат и денежное довольствие офицеров не позволяют им достойно существовать, тогда в армии будут служить лишь богатые люди, которые идут туда для удовольствия или из жажды приключений, или нищие бессовестные типы, лишенные боевого духа.

Первые приносят мало пользы, потому что не выдерживают ни неудобств, ни строгой дисциплины. Среди них всегда возникает недовольство и процветает вольнодумие. Вторые же настолько угнетены, что от них не приходится ожидать большой доблести. У них ограниченное честолюбие, их вряд ли интересует продвижение по службе; и что еще хуже, они предпочитают оставаться в своем чине, особенно когда продвижение требует затрат.

Вдохновение в надежде и бедности

Надежда заставляет людей терпеть все трудности и постоянно бороться за достижение своей цели. Лишая человека надежды, пусть даже отдаленной, вы лишаете его самой души. Важно, чтобы капитану платили больше, чем лейтенанту, и так далее. Бедный дворянин должен иметь уверенность в том, что ревностной службой он может добиться чинов и денег. Позаботившись обо всех этих моментах, вы сможете поддерживать в войсках строгую дисциплину.

Как правило, хорошие офицеры получаются из бедных дворян, у которых нет ничего, кроме шпаги и плаща, но главное – они должны уметь жить на свое жалованье. Человек, посвящающий себя военной службе, должен рассматривать это как вступление в религиозный орден. У него ничего не должно быть, его ничего не должно интересовать, кроме его воинской части, и он должен гордиться своей профессией.

Во Франции богатый молодой дворянин воспринимает как личное оскорбление со стороны двора, если в возрасте 18—20 лет ему еще не доверили командование полком. Такая практика разрушает дух соревнования между ним и остальными офицерами из бедного дворянства, которые почти уверены, что никогда не будут командовать полком и не добьются более важных постов, как это бывает в других армиях, где слава является наградой за лишения, страдания и жизнь, полную трудов.

Я не утверждаю, что принцы или другие титулованные особы не должны иметь преимуществ в назначениях, главное, чтобы эти знаки предпочтения были оправданы выдающимися заслугами.

V. Строевая подготовка

Строевая подготовка необходима для того, чтобы сделать солдат крепкими и умелыми, хотя многие не обращают на нее должного внимания. Среди всех элементов войны она как раз заслуживает наибольшего внимания, если ожидаются какие-либо опасные операции.

Строевая подготовка основана на ногах, а не на руках. Вся тайна маневров и боев заключается в ногах, и именно на ноги должно быть обращено все наше внимание. Тот, кто считает иначе, или глуп, или обладает лишь поверхностным знанием военной профессии.

На вопрос, является война ремеслом или наукой, очень хорошо ответил шевалье Фоллар. Он сказал: «Война есть ремесло для невежды и наука для знатока».

VI. Подготовка войск к боевым действиям

Это широкая тема, и я предпочитаю рассматривать ее не в традиционной манере, чем, вероятно, подвергну себя осмеянию. Но чтобы избежать этого, я объясню свой метод. Это нешуточная тема, и я написал по этому вопросу толстый том.

Начну с марша, и здесь необходимо сказать то, что человеку несведущему покажется совсем нелепым. Никто не знает, что древние подразумевали под словом «тактика». Однако многие военные постоянно используют это слово и считают, что это муштра или подготовка к битве. Всех заставляют играть марш, не зная зачем. И все полагают, что шум есть украшение войны.

Нам следует составить лучшее мнение о древних и римлянах, которые заслуженно являются нашими учителями в военном деле. Абсурдно воображать, будто их военная музыка, трубы и тому подобное не имели никакой другой цели, как только веселить солдат.

Но возвращаюсь к маршу, который всех безумно занимает, но назначения которого никто не поймет, если я не раскрою секрет! Некоторые желают идти медленно, другие – быстро. Но как же быть, когда никто не знает, как заставить войска идти быстро или медленно, как они желают или как становится необходимо? Как заставить войска поворачивать на каждом углу, когда часть колонны извивается, как змея, а часть бежит? Как подогнать колонну, которая еле ползет?

Батальон, начинающий движение, представляет собой комичное зрелище! Это как плохо сконструированная машина, готовая распасться в любой момент и невероятно трудно набирающая ход. Хотите поторопить передовые части? Прежде чем тыл узнает, что передовые части идут быстро, образуются интервалы. Чтобы подтянуться и замкнуть колонну, тыл должен бежать; передние части следующей колонны, идущие за этим тылом, должны сделать то же самое. Вскоре весь порядок нарушится, и в результате вы никогда не добьетесь быстрого, равномерного движения.

Марш под музыку

Как бы то ни было, способ исправить все эти неудобства и многие другие, из них вытекающие и более важные, очень прост, потому что он продиктован природой. Сказать вам эту великую формулу, которая охватывает всю тайну искусства и которая, несомненно, покажется смешной? Заставляйте людей маршировать в ногу! В этом весь секрет, именно так поступали римляне. Вот почему были внедрены музыкальные марши, и вот почему барабанщики отбивают такт; над этим никто не задумывался, и никто не замечал этого.

Шагая в ногу, вы можете идти, как хотите: быстро или медленно. Тыл не отстанет; все ваши солдаты начнут марш с одной ноги, а менять направления будут быстро и красиво, не путаясь ногами. Вам не придется останавливаться за каждым поворотом, чтобы начать с одной и той же ноги. Ваши солдаты будут уставать в четыре раза меньше, чем сейчас. Все это может показаться невероятным, но ведь иногда люди танцуют под музыку всю ночь!

Попробуйте заставить человека хотя бы четверть часа потанцевать без музыки, и вы увидите, что он этого не выдержит! Это доказывает, что музыка имеет над нами тайную власть, она предрасполагает наши мускулы к физическим упражнениям и легкости движений.

Если меня спросят, под какую музыку стоит маршировать, я вполне серьезно отвечу, что для этого годятся все марши в две или три четверти, одни больше, другие меньше, в зависимости от того, насколько они ритмичны; что подойдут также любые мелодии, играемые на тамбурине или дудке. Надо лишь выбрать ту музыку, что больше подходит для ваших условий.

Мне, вероятно, возразят, что лишь немногие имеют музыкальный слух. Это неправда; движение под музыку естественно и машинально. Я часто замечал, что, когда барабанный бой сопровождал вынос знамени, все солдаты совершенно ненамеренно и бессознательно начинали шагать в ногу. Зайду дальше: без музыки барабанов невозможно дальнейшее развитие сомкнутого строя, и я это в свое время докажу.

Римляне маршировали быстро

Если поверхностно рассмотреть все, сказанное выше, движение в ногу не кажется очень важным. Но для увеличения или уменьшения скорости передвижения во время битвы оно, похоже, имеет громадное значение. Именно таким был военный шаг римлян; так они за пять часов проходили 24 мили, то есть 8 лье (1 римская миля была равна 1,481 км, затем 1,4835 км. 24 римские мили – 35,54 или 35,6 км. 8 лье (старинных, по 4,4444 км) равны 35,55 км. – Ред.). Пусть любой проведет этот эксперимент на наших пехотинцах и увидит, можно ли заставить их пройти 8 лье за пять часов? У римлян это было основной частью строевой подготовки, и можно только догадываться, какое внимание они уделяли поддержанию своих войск в надлежащем состоянии и о том, как важно ходить в ногу.

Что мне ответят, если я докажу, что без хождения в ногу невозможно провести успешное наступление, а противника всегда встречаешь разомкнутыми рядами? Какой чудовищный недостаток! Я, однако, полагаю, что за последние 300—400 лет никто не уделял этому особого внимания.

Сейчас необходимо бегло рассмотреть наш способ формирования батальонов и ведения боя. Батальоны находятся в контакте друг с другом, поскольку пехота собрана вся вместе и кавалерия тоже (в чем, впрочем, нет большого смысла, но на этом мы остановимся позже). Батальоны маршируют впереди очень медленно, потому что на большее они не способны. Командиры батальонов кричат «Сомкнуть ряды», и войска смыкаются к центру батальонных колонн, что создает расстояния между батальонами. Тому, кто с этим сталкивался, ничего не остается, как только согласиться со мной.

Генерал, увидев интервалы между своими батальонами, боится, что на них нападут с флангов, и кричит об этом командирам. Он вынужден приказать остановиться, что может стоить ему битвы; но поскольку противник находится в еще большем беспорядке, урон от этого незначительный.

Зло от несовершенного боевого порядка