Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга первая. Март, апрель, май

Тайна восьмого дня

Земная любовь окрыляется при свете благодати. Ревность, слепая страстность, эгоизм, желание властвовать – все нечистое исчезает из святого чувства любви. Рассеивается смута отношений – приходит радостная готовность служения, взаимное счастье носить немощи друг друга. Мы учимся милосердию – милости сердца. Нас тревожат болезни и невзгоды любимого человека, но и эти страхи растворяются в доверии ко Всевышнему, в сознании временности бед и вечности любви. Даже тягчайшая скорбь о смерти ближнего претворяется надеждой на счастливейшую встречу на Небесах, где союз любящих расцветет в несказанной полноте и красоте. Через истинную любовь к ближним расширяется сердце и становится невозможным в ком-то видеть врага, на кого-то бросать косые, осуждающие взгляды. Пробуждается жалость к заблудшим грешникам, сострадание к несчастным и падшим, желание делать добро каждому. Это не абстрактная «забота о счастье всего человечества», под каковым лозунгом сеяли ненависть и разжигали братоубийство безбожные переустроители обществ, – нет, христианская любовь есть живое чувство к живым людям, которых мы видим перед собой. Это уподобление любви Небесного Отца, Который бесконечно любит каждого человека и всем желает спастись. Только через любовь к ближним сердце обретает способность любить Всевышнего. Того, кто твердит о своем боголюбии, а не любит брата своего, святой апостол называет лжецом. Но и любовь к близким искажается, оскверняется, мертвеет у тех, кто не имеет начатков любви к Богу, послушания святым заповедям Господним.

Бог есть Источник любви. Мы видим, как в обезбоженных обществах враждуют родители и дети, разрушаются семьи, предается поруганию супружеская верность, самое понятие «любовь» низводится до похоти. Без веры и верности Господу Вселюбящему лучшие порывы человеческого сердца пропадают во мраке, в нечистоте, в смерти. Истинно любящий должен знать Бога и помнить Его. Любовь – это чувство верующих и чистых сердец: только из такого источника рождаются милосердие, доброта, нежность, сострадание, готовность и жизнь отдать за любимого человека. Для этого священного чувства человек должен прежде всего очистить себя – освободиться от греховных дел и помыслов: гневливости, тщеславия, властолюбия и прочих пороков. Такое самоочищение возможно только пред Богом и с помощью Божией. А без этого земная любовь вырождается в страсть, которая не счастье, а горе несет нашим ближним. Без достижения внутренней чистоты и света, даруемых Божественной благодатью, вообще немыслимо нести какое-то добро в мир. Истинное служение ближним и тем более дальним есть служение любви, дело Божие. Какое добро может излиться из оскверненной грехами души, зараженного гордыней ума, порабощенного страстями сердца? Тщеславие, холодное или страстное делание внешних «добрых дел» неугодно Господу, и нередко такое добро вырождается в явное или скрытое зло. Еще хуже, когда самовлюбленный грешник бросается миссионерствовать: рвется спасать чужие души, когда его собственная стоит на пороге гибели, – такова судорожная внешняя активность еретиков. Не люди спасают друг друга: спасает Единый Господь. Православный путь, путь истинной любви и настоящего доброделания, зиждется на том, что дело Божие нужно начинать с совершенствования собственной души.

Возможность деятельной любви, возможность нести свет в мир – это величайший дар Господень христианину. Здесь нет никакой заслуги человека – это именно дар Божий тому, кто в горниле покаяния сумел преобразить свою душу, сделать светлым свой внутренний мир. Богу не нужны наши добрые дела: Всемогущий способен во мгновение ока накормить всех голодных, напоить всех жаждущих, приютить всех бесприютных, утолить все земные нужды. Но воля Всевышнего о нас состоит в том, чтобы в этих нуждах люди могли служить друг другу, ибо так взращивается между ними взаимная любовь. В великом смирении надобно совершать добрые дела. Тот, кто тщеславится своей благотворительностью, уже получил награду свою, хуже того – взрастил в себе не святую любовь, а пагубное самолюбование. Только от тех, кто в своем доброделании считает себя лишь ничтожным орудием благости Божией (а так оно и есть!), – только от смиренных Всевышний принимает добро как соделанное Ему Самому.

Высочайшего смирения требует от христианина дар Господень служить не только земным нуждам, а и бессмертным душам других людей. Выводя человека на проповедь, Вселюбящий Творец призывает человека к сотворчеству с Самим Собой в созидании Небесного человечества. Это несравненное счастье и грозная ответственность: быть орудием Всевышнего, через которое даруется человеческим сердцам Божественный Свет. Таков путь Промысла Господня: чтобы и духовные дары получали люди друг от друга, дабы процвела меж ними Божественная любовь. Ведь что такое Царство Небесное? Это великий союз любящих и любимых, великая семья Божия.

Для Небесной любви взращивает Господь детей Своих во временном мире, окрыляя их взаимной любовью. Для единения в любви приобретено Кровью Христовой и даровано нам бесценное сокровище – Святая Церковь Господня, Мать-Церковь наша. Человек не может спастись в одиночку: ограниченным умом и сердцем он так же не способен понять и объять Непостижимого Всеобъемлющего Создателя, как своими слабыми руками дотянуться до солнца. Одинокий поиск неминуемо заводит ум в лабиринты диавольской лжи, одинокое сердце неизбежно запутывается в паутине соблазнов или обольщается демонскими миражами. Горе тщеславному безумцу, возомнившему себя способным вне Истинной Церкви достичь богопознания, – он не только погибнет сам, но сделается еще орудием диавола, если вовлечет в свое заблуждение других людей, – таковы создатели ересей и расколов. Истинная Церковь Христова является Соборной, или Кафолической, «потому что по всей есть вселенной, от концов земли до концов, и потому что учит во всеобщности и без всякого опущения всему, что должно входить в состав человеческого знания, догматам о видимых и невидимых вещах, о небесном и земном; и потому, что весь человеческий род благочестию подчиняет, и начальников и подчиненных, просвещенных и неученых; и потому что повсеместно врачует и исцеляет всяких грехов вид, душой и телом совершенных, приобретается же в ней всякая мысль, называемая добродетелью, в делах же и словах и духовных всяких дарованиях». В Церкви человеческая немощь врачуется благодатными Таинствами, окрыляется могучей соборной молитвой, просвещается светом Божественного Откровения, осеняется покровом заступления Ангельских Сил, святых подвижников и Самой Матери Божией. Церковь дарована нам и для того, чтобы в благодатных ее объятиях мы поняли, как нужны друг другу, и научились святой взаимной любви.

Земная мудрость приобретает смысл только в сиянии Премудрости Божией. Мудрость – это стремление к истине, а Истина истин – это Господь. «Истина науки находится в единстве с Истиной веры», – утверждает святитель Игнатий (Брянчанинов). Действительно, мы видим, как любая отрасль знания, достигнув зрелости, становится свидетельницей Божественного Откровения. Познание основ мироздания, смысла человеческой жизни и сущности самого человека – все это возможно только при знании Творца всего существующего. Что останется от науки, если изъять из нее Божественное начало? Мертвая игра ума, подобная стуку костяшек домино. Сухой треск формул и вычислений. Пестрое собрание сведений, похожее на коллекцию спичечных этикеток. Наконец, техническое изобретательство: изобретение все более и более изощренных средств повышения комфортности быта и ведения войн, которые становятся все более опасными и разрушительными и грозят уничтожить Землю. И все это вместе – смертный прах, исчезающий за гранью временного мира. Но, когда земной ум начинает всматриваться в Небо Божие, его усилия приобретают высокий смысл. Благо – постигать разумность законов природы, устремляясь мыслью к ее Творцу и Законодателю. Благо – вдумываться в течение истории, восхищаясь премудростью Промысла Божия. Благо – вглядываться во внутренний мир человека, в свой внутренний мир, размышляя о пути человека в вечность. Великое благо – когда перед просвещенным разумом в полноте и величии предстает картина Божественного мироустройства.

Бог есть источник мудрости. Человеческие заблуждения и демонские наущения подменили сам смысл высоких понятий «просвещение» и «образование». Этими словами, украденными у христианства, стали называть просто накопление всяких сведений. Один писатель заметил даже: «Бывают дураки, которые очень много знают, – это дураки набитые». А древний философ Гераклит, о котором есть свидетельства, что он при виде людей смеялся сквозь слезы, изрек: «Многознание уму не научает». Нет, не количество непереработанной, неусвоенной информации делает человека просвещенным и образованным. Образован тот, кто узрел в себе образ Божий. Просвещен ум, если озарен светом благодати. Разумный человек хочет приобрести мировоззрение – целостный взгляд на мир и на себя в мире. Эту насущную потребность ума пытались удовлетворить разные философские системы. Слово «философия» означает «любовь к мудрости», но за ним по большей части скрывалась только страсть к мудрованиям, основанная на желании выделиться чем-то в истории человечества. Возгордившийся человеческий рассудок тщился понять творения без Предвечного Творца и Его Откровения. «Философия» материализма – это лишь отражение мечты о небытии «мечтателя»-диавола, дрожащего перед расплатой за свои злодеяния. Немногим лучше оказались внехристианские и околохристианские «идеализмы», пытающиеся подменить Бога Живого мертвым абсолютом или бьющиеся в паутине демонической мистики. Чтобы скрыть от людей и от самих себя ничтожество этих умствований, философы выработали свой особый язык, непонятный большинству людей и якобы «внятный только избранным» (к сожалению, этот жаргон педантов начинает проникать даже в богословие). Множество философских систем толкается, ссорится, спорит; все они противоречат друг другу, и каждая кричит о своей истинности, а ведь истина может быть только одна. Эти мудрования входят в моду и выходят из нее, появляются и исчезают, как пена на волне, но, как неколебимая гранитная скала, уходящая вершиной в небо, высится Божественное Откровение.

Только вера дает человеческому разуму крылья для достижения истинной мудрости. В плоском пространстве-времени плоским является и наш рассудок; к тому же этот мир и сам человеческий ум искалечены грехопадением. Вот почему Божественные Истины так труднопостижимы для нас. «Падшее человечество приступает к святой Истине верой: другого пути к ней нет», – говорит святитель Игнатий (Брянчанинов). Вера – единственный способ расширения разума: только через доверие премудрости Божией человеческий ум может приобрести «объемность», приподняться над плоским временным бытием – и взглянуть на мир и себя из вечности. Смирившемуся разуму открываются великие тайны Божии, и он созерцает их в благоговейном восхищении. Так уже на земле верный приобретает способность к счастливому Богопознанию. Пытливый разум – это еще один дар Господень, приближающий нас к Божественной любви. И если сейчас мы видим Божественный Свет как бы сквозь тусклое стекло (1 Кор. 13, 12), то в Небесном Царствии познаем так, как мы познаны, и – блаженны жаждущие и алчущие правды, ибо они насытятся (Мф. 5, 6).

Земная красота оживает в лучах Божества. Любуясь красотами природы, мы начинаем ощущать, как мир вокруг нас поет гимн своему Создателю. Но этот мир смертен. И на лице природы, как на человеческом лице, мы видим морщины – знаки ущербности и временности, напоминание о непрочности всего земного. Человек пытается сам создавать красоту: мы называем это искусством и даже творчеством. В некоторых эстетических теориях искусство определяется как подражание природе. Видится, что это не совсем так. Создавая красоту, человек силится как бы остановить прекрасное мгновение – придать совершенство и бесконечность увиденному, пережитому, возникшему из встречи его души со внешним впечатлением. В лучших произведениях искусства природа как бы одухотворяется: дышит море, волнуются деревья, говорят цветы. В искусстве может отразиться жажда познания собственной души, человеческих отношений, истории и протест против зла, искажающего мир. Этот путь поиска совершенной красоты, преодоления ущербности мира – благой путь, приводящий к Всесовершенному Богу. Но, к несчастью, человеческое искусство редко идет этим высоким путем.

Бог есть Источник красоты. Только веяния благодати Господней могут сделать произведение искусства вдохновенным, то есть возвышающим душу. Но уже в именовании земного искусства творчеством скрыт опасный соблазн. Общество окружает талантливого человека искусства славой – многие не выдерживают этого искуса и заражаются гордыней. Почувствовав себя творцом, тщеславный человек пытается создать красоту без Всевышнего Творца или даже в противовес Ему. Как и наука, в сущности своей искусство – добро, благодатный дар Божий. Но злая воля может обратить его в смертоносное зло. Так, подобно наукопоклонничеству, возникает искусствопоклонничество, возведение искусства и его деятелей в кумиры. Недаром в числе главных причин большевистского кошмара, постигшего наше отечество, отмечалось: «В России место святых заняли писатели». В искусстве талант начинается с умения создавать красивые формы: это просто ремесленный дар – владение стилем и построение сюжета для писателя, кистью и красками – для живописца, гармонизацией звуков – для композитора и тому подобное. Но вот в красивую форму возгордившиеся творцы начинают вкладывать соблазнительное содержание, как в красочную упаковку – отравленные сладости. Плоды такого «творчества» можно еще сравнить с душами древних фарисеев: раскрашенные гробы, внутри которых – зловоние и разлагающиеся трупы. Не счесть произведений искусства, в которых поэтизируются и романтизируются разврат и прелюбодеяние, разгул и убийство, богохульство и богоборчество. Грехолюбивые толпы жадно набрасываются именно на такую «духовную пищу», льстящую их порочности, и именно таким «шедеврам» создается громкий успех.

В наше время всеобщего падения нравов искусство уже не подражает природе, не одухотворяет, а извращает ее. Идет зримое разложение «творчества» гордецов, искажающее чувство прекрасного и у потребителей этой фальшивой «духовности». Литература, кино, театр начали откровенно и бесстыдно спекулировать на низменных похотях и пропагандировать содомско-гоморрские мерзости. Разлагается музыка: в ход пошел рок – магические ритмы дикарей-языч-ников, заражающие слушателей беснованием. Разлагается живопись: различные ее школы, от кубизма до абстракционизма, пытаются исказить или расчленить видимый мир, выдают за прекрасное хаотические изображения. Красотой стали именоваться всяческая гнусность и безобразие. Так люди искусства предают поруганию данный им от Бога талант, превращая свой дар в орудие греха и соблазна, сами делаясь прислужниками диавола. Горе «творцам»-соблазнителям, черпающим свое «вдохновение» из демонских нашептываний, ибо в адской бездне ответят они за каждое злое семя, посеянное ими во множестве человеческих душ. А для взоров верных жалкие поделки этих извратителей природы не затмят Божественной красоты, отражающейся в творении Всевышнего.

Прекрасен мир Божий. Прекрасны и лучшие произведения человеческого искусства, стремящиеся представить мир и человека в их неискаженной красоте. Вершина такого творчества (истинного творчества) устремляется в Небо – в духовной литературе и музыке церковных песнопений, в иконописи и архитектуре храмов. Но нужно помнить, что Источником красоты, в том числе и созданной человеческими руками, является Всесовершенный Создатель, Художник земли и Небес. Святитель Иоанн Златоуст писал: «Какое было бы безумие, увлекаясь красотою тварей, останавливаться на них и не поднимать умственного взора к Творцу». Всещедрого Бога должны мы благодарить за радость любования природой, за счастье созерцания Его творения. И если так прекрасен даже падший мир, то какими несказанными красотами блистает совершенное Горнее Царствие! «Господь – Световидный Источник бессмертного потока», – восклицает преподобный Симеон Новый Богослов. И какова же Красота Самого Творца, которую спасенные люди сподобятся лицезреть воочию!

Стремление пересоздавать, украшать, преображать мир и себя в нем дано человеку от Бога как благодатный дар, не для злоупотребления. Творческое начало проявляется не только в искусстве, но и почти во всех областях человеческой жизни, в особенности – в созидании красоты человеческих отношений: строительстве семьи и воспитании детей, духовной дружбе и наставничестве, сплочении братолюбивых общин, в творении душ друг друга. И эту способность радоваться красоте и созидать ее мы можем унести с собою в пресветлое Небо.

Так земная любовь, земная мудрость, земная красота – все лучшее, что есть в этом мире, – преобразившись и просветлившись в душах верных, станут их вечным сокровищем в Царствии Божием. Это те семена, из которых произрастет новое вселенское цветение, неизмеримо прекраснее древнего райского сада.

Среди даров, которые приготовил Всещедрый Творец спасенным детям Своим, есть и счастье сотворчества со Всевышним. От начала времен духи добра и света становились Ангелами-Хранителями людей, участвуя в спасении и созидании их для вечности. Каждый достигший Небес праведный человек становится другом Божиим и остается другом своих живущих на земле братьев и сестер. Души святых людей имеют особое призвание помогать нам в борьбе с тем злом, которое побеждали они сами. Так врачуют они болезни тел и душ творящими лучами дарованной им благодати. Это Небо святых сил распростер над нами Всещедрый Творец, как некогда Он возжег светила на тверди небесной… для знамений, и времен… чтобы светить на землю (Быт. 1, 14–15).

Через духовное Небо святости осуществляется живая связь Царствия Божия с грешной землей. В торжествующей Церкви Небесной черпает силы для борьбы со вселенской злобой воинствующая Церковь земная. Оказавшись вне этой благодатной атмосферы духа, которую создает двуединая Церковь Христова, душа человека задохнется. Нужно помнить: Небесная человеческая святость рождена на земле и как бы сближает Горнее Царство с падшим миром. Без такого сближения, без нашего молитвенного обращения ко святым угодникам Божиим спасение слабых людей делается невозможным, ибо заступничество святых как бы снижает требования совершенной чистоты, которые предъявляет к своим обитателям Пречистое Небо.

Вместе с Небесным Отцом готовит нас к вечности Пресвятая Богородица – Мать всего человечества. Она также рождена на земле, и в бесконечном сострадании к нам Небесной Царицы – несравненное благо для живущих на земле. Пренепорочной Марии удается отмаливать души людей, познавших глубочайшие падения, спасать стоящих над пропастью погибели и даже уже падающих в адскую бездну: «Много может молитва Матери ко благосердию Владыки». Господь внимает смиренным молитвам Избранницы Своей, и только благодаря Ее заступлению еще держится этот увязший во зле мир, и мы с вами смогли появиться на свет.

Век за веком сатана с его черными легионами накапливают «опыт». Все изощреннее становятся соблазны, все разнообразнее ядовитые лжеучения, все заманчивее развращающая роскошь, все гнуснее пороки: ширится демонское наступление. Равнодушием к вере, безбожием и богоборчеством заражаются общества и государства. Люди духовно слабеют, все меньше в них готовности на высокий подвиг. Только молитвы Царицы Небесной и святых Господних помогают нам еще как-то держаться за край одежды Пречистого Христа Спасителя. Так удерживается этот мир над бездной окончательного падения. Но, когда среди нас безнадежно оскудеет вера и иссякнет любовь, уже никакая помощь Сил Света не спасет человечество. Тогда наступит Страшный Суд Божий. Этот Суд будет страшен для диавола и его демонских полчищ, ибо они больше не смогут паразитировать на изначально добром творении, но низвергнутся в беспросветное страдание, которое несет в себе абсолютное зло. Этот Суд будет ужасен для обольщенных темными силами погибших людей, ибо сатана увлечет их с собою в мрачное пламя на нескончаемую пытку. Но для спасенных, которым Небесный Отец дарует счастье бесконечное и совершенное, Судный день явится пресветлым торжеством. Тогда возликуют Ангельские Силы и едиными усты со светочами Горнего человечества восхвалят великое умножение общего сияния Пресветлой Божественной семьи. Тогда возрадуется Вселенная, ибо и ей дарует совершенство Всещедрый Творец. Падший мир со всеми его непотребствами погрузится в огонь, однако сущность мира не сгорит окончательно, не уничтожится, но очистится и обновится, и явятся новое небо и новая земля, просияет новый мир, приготовленный и украшенный, как невеста (Откр. 21, 1–2).

Нет, не концом Вселенной, а ее истинным началом явится Судный день Господень. Это тайна восьмого дня творения, когда начало времен и их окончание сольются в животворящей вечности Божией. Преобразившись, воссияет видимый мир в совершенной красоте и станет уделом Небесного человечества.

Бог сотворил мир из Своей любви, и эту творческую радость Он дарует детям Своим. Вся Вселенная – звездные миры, деревья и травы, птицы и животные – все пало и исказилось вместе с человеком, чтобы возродиться вместе с ним. Тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим. 8,20–21), – говорит Священное Писание. Вот ответ на вопросы некоторых суемудров: зачем, мол, воскресение человеческих тел, не достаточно ли блаженства праведных душ? Всещедрый Создатель дарует Своему любимому созданию всю полноту бытия. Спасенные люди воскреснут не в смертных оболочках, а в несказанно прекрасных преображенных телах, сияющих Фаворским Светом благодати. Небесное человечество призвано творческой любовью украсить, одушевить, одухотворить дарованную ему Вселенную и вознести ее ко Всесовершенному Создателю. Так сбудется речейное Всевышним в начале времен: Увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма (Быт. 1, 31).

Родоначальником детей Господних стал Спаситель наш Иисус Христос. В полноте Самой Пресвятой Троицы воссел Своей человеческой плотью, одушевленной разумной душой, вочеловечившийся Сын Божий одесную Предвечного Отца. Вот как возвеличено человеческое естество! И как просияла наша природа в таинственном браке Божием – явлении рожденной на земле Царицы Небесной! В блаженном вознесении Небесной любви, в лучезарном счастье любви взаимной, в радостном могуществе любви творящей сбывается предназначение рода людского. Не змеиной ложью: будьте, как боги, а истинным Богоподобием озарится Небесное человечество, познавшее добро и победившее зло. Тем, кто выдержал испытательный срок в падшем мире и ходил пред Богом на земле, даруется на Небе свободный и мощный полет. Это удел наследников Царства, обожженных, ставших богами по благодати. Не к растворению в абсолюте или слиянию с космосом, как бредят буддисты-индуисты, а к величию и возвышению себя и мира призван человек. Всесильной творческой любовью преобразят Вселенную сыны Господни – так всецело сбудется древнее пророчество: Радуйтесь, небеса, и веселись, земля, и восклицайте, горы, от радости (Нс. 49, 13). Нескончаемо возрастание счастья всех созданий и всего творения, ибо бесконечен Всесовершенный Творец. Это тайна восьмого дня творения, тайна всеобщего Воскресения – тайна вечности Божией.

Первый месяц

В начале времен мы видим корень, исток и основу всего: прошедшего, настоящего, будущего, вечного. К осмыслению творения Божия и своего места в нем призваны мы в месяц наступления цветущей весны, о котором Господь сказал: первым да будет он у вас между месяцами года (Исх. 12, 2).

В этом месяце, по мнению святых отцов, Всевышний показал в видении первому человеку Адаму, а затем и пророку-Боговидцу Моисею картину сотворения мира, чтобы знали люди своего Создателя и видели величие свершений Его.

В этом месяце Господь вывел древних израильтян из египетского рабства и потопил в море гнавшегося за ними фараона вместе с его войском – то был образ грядущей победы Господа Иисуса Христа над силами зла, прообразование освобождения человечества из диавольского рабства.

В этом месяце среди суровой ветхозаветной зимы явилась падшему миру весенняя весть о спасении – Архангел воспел смиренной Деве Марии: Радуйся, Благодатная!.. Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя… и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим… и наречешь Ему имя: Иисус… и Царству Его не будет конца (Лк. 1, 28,33, 35).

Наконец, в этом весеннем месяце совершилась тайна Жертвенной любви Божией. Отдал Себя на Распятие за нас и воскрес ради нас Господь Иисус – Кровью Своею выкупил человечество из сатанинского плена, вывел из ада праотца Адама и праматерь Еву и всех древних праведников, Воскресением Своим победил смертность человеческого рода, чтобы впоследствии Вознесением Своим указать людям путь в Царство Небесного Отца и привести на землю Бога Духа Святого, обитающего в душах верных Своею благодатью. Так явилась людям полнота времен – полнота Божественной любви.

Древние израильтяне называли этот месяц – нисан, то есть месяц цветов. Еще он именовался авив – месяц колосьев: ранней весною в Палестине начинали колоситься хлебные злаки, предвещая добрый урожай. Наше название – март – не столь поэтично: оно унаследовано от древних римлян и связано с именем их свирепого идола войны Марса. Но и из такого воинственного наименования христиане могут извлечь для себя полезный урок. Среди цветущей в природе весны мы призваны сразиться с зимней мертвенностью в самих себе, чтобы весна возрождения процвела в наших душах. Как мужественный подснежник побеждает холод и мерзлоту, так воин Христов должен препобедить силы зла, чтобы предстать перед миром в украшении добродетелей, в венце любви христианской.

Духовная брань есть священный долг верных. Но, выходя на поле сражения, необходимо твердо помнить апостольский завет: мы призваны бороться не с плотью и кровью, не с людьми, а с духами злобы. Прежде всего нужна победа над вражескими кознями в собственной душе. Противостать лежащему во зле миру способен лишь тот, кто облекся во всеоружие Божие — в броню праведности, в чистоту сердца, свободного от греха. Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша (1 Ин. 5, 4).

Православие ничего общего не имеет с дряблым толстовством-непротивленчеством – это религия активной любви к людям и активной борьбы с угрожающим им злом. Призывая подставить левую щеку тому, кто ударит тебя по правой, Спаситель говорит о необходимости прощать личные обиды, найти в себе силы для любви к своим личным врагам. И в то же время Христос гневными словами обличал лицемерие фарисеев и с бичом в руках гнал торгашей из храма Божия.

Нельзя спокойно терпеть преступления и злочестия, несущие вред и гибель ближним, угрожающие Церкви Христовой. «Люби грешников, но ненавидь дела их» – это святоотеческий завет. Можно сострадать злодею как заблудшему и гибнущему брату своему, но нужно ненавидеть демона, движущего его рукой. «Человек, утвердившийся в духовной любви, становится участником Божия дела и борется за нечто, подлинно большее, чем он сам и его личное дело. Верный и чистый мотив борьбы есть первый залог ее достоинства: того уровня, на котором она ведется, той меры, до которой она длится, и того успеха, который будет ею достигнут», – говорит православный философ Иван Ильин.

Христианин призван прежде всего к борьбе в области духа: разоблачать ядовитый соблазн лжеучений и коварство мирских соблазнов – его прямой долг. «Не заключим мира во вред учению Истины», – призывает святитель Григорий Богослов. Бывает, что и силой должен христианин смирять распоясавшееся зло: так увещевало духовенство милосердного святого князя Владимира. Правитель должен казнить разбойников и убийц, а не позволять им безнаказанно глумиться над мирными людьми. Однако если человек, еще не очистившийся от греха, своевольно кидается в бой с пороками внешнего мира, он часто своими благими намерениями мостит дорогу в ад и себе, и другим. Таков, например, был большевистский соблазн борьбы с несправедливым общественным строем. Человек, зараженный гордыней или любой иной внутренней скверной, неизбежно привносит зло во все свои дела. Обличавшие еретиков духоносные святители, каравшие злодеев благоверные императоры и князья – эти Христовы воины стяжали себе право на битву с внешним злом через подвиги молитвы и поста, через очищение и просвещение сердца. Только утвердившийся в благочестии человек способен действенно противостать внешнему злу; только такому даруется бич Христов для обличения и изгнания злочестивых. И только в Святой Церкви Христовой закаляются души, выковывается броня правды для того, чтобы человек мог выстоять сам и помочь ближним во внутренней и внешней духовной брани.

Только просветившись Светом Христовым, сумеем мы отличать истинное добро от лукавого зла и бесовской лести. Матерь-Церковь неустанно вводит нас в спасительный круг богомыслия, каждый день напоминая нам о том или ином священном событии, о деяниях святых подвижников, Пресвятой Богородицы и Самого Господа Спасителя нашего. Всещедрый Бог для того и установил смену дней и ночей, месяцев и лет, чтобы люди могли придавать стройность возвышающим их мыслям и чувствам.

Бог дал нам время как форму и способ земного существования. Это не бесформенный хаос, не однообразный поток, в котором человек мог бы потерять себя. По чередованию суток, по фазам солнца и луны человек может следить за течением времени, упорядочивая его для себя и в земных делах, и в духовной жизни. По звездам направляют свой путь путешественники; открытия астрономов заставляют нас все больше дивиться величию творения Божия. Увы, и этот дар Господень падший рассудок использует во зло: таковы гадания астрологов, составителей гороскопов. Безумие – верить, что ход истории и человеческой жизни определяет не Всевышний Творец, а тварные звезды и планеты. Цель этих лжепредсказаний, как и всех других внушаемых демонами гаданий и суеверий, – сбить человека с толку, внушить ему веру не в Бога Живого, а в мифическую судьбу, парализовать его волю в борьбе за спасение или подтолкнуть к губительным поступкам. «Бог вывел на небо светила не для астрологических басен», – едко замечает святитель Кирилл Иерусалимский.

За цветущей весной приходит солнечное лето, потом наступает плодоносная осень – и вновь мертвит природу холодная зима. Каждый год напоминает нам о сотворении и судьбе этого мира. Из небытия, из ледяного ничто призвал Господь к жизни Вселенную, одарил ее весенней красотой, согрел Своею любовью и ждет от нее добрых плодов. Из небытия воззвал Бог каждого из нас, дал нам радость жизни, осветил наши души Солнцем Правды Своей и зовет принести плод спасения, плод нашего же вечного счастья. В урочный срок зима уничтожения погасит этот мир со всем тем бесплодным и злым, что копилось в нем. В урочный час зима смерти настигнет каждого из нас – и горе тому, кто навеки лишил себя Света Божественной любви. Каждый год может стать для нас последним: наша судьба в руке Промысла Божия. Об этом должны мы помнить, когда провожаем уходящий год и встречаем новолетие. Праздник Нового года для нас – это радость о том, что Долготерпеливый Небесный Отец дает нам еще время покаяться и спасти себя для вечности.

Ветхозаветная Церковь отмечала Новый год в нисане, месяце начала времен. И поныне во многих странах Востока наступление весны служит вехой, разделяющей годы. Это как бы живая память о той весне человечества, когда Всевышний насадил рай в Едеме на Востоке (Быт. 2, 8). (Современные ученые установили точную топографию места, где наши прародители некогда блаженствовали в земном раю: между рекой Евфрат, ее рукавами – высохшим еще в древности Фисоном (Паллокопасом) и Тихоном (Гуханом) – и рекой Хиддекель (Тигр).) Народы Средней Азии празднуют весенний Новый год – Навруз: праздник этот существовал здесь с незапамятных времен, еще за много веков до появления мусульманства. Обычай встречать Новый год в марте существовал и в христианских странах. Так было и в православной Руси вплоть до середины XIV века, когда по примеру Александрийской Церкви начали отсчет новолетий с сентября. И поныне Русская Православная Церковь начинает с сентября свой индикт – годичный круг церковных воспоминаний, постов и праздников.

Название «сентябрь» означает «седьмой» – и это действительно седьмой месяц года, если считать от первого месяца – марта. В смещении границы новолетий к сентябрю есть свой смысл: это напоминание о семи днях творения, о том испытательном седьмом дне, который переживает наш временный мир. Отсчет индиктов с сентября был введен первым христианским правителем, давшим Церкви свободу, – равноапостольным императором Константином Великим; это нововведение одобрили отцы Первого Вселенского Собора. В этом виделось еще одно деяние, отделяющее сынов Нового Завета от богопротивников-иудеев, распявших Истинного Мессию – Христа. Ведь именно в седьмом месяце (то есть в сентябре) Христос, войдя в синагогу, огласил предвозвещенное о Нем пророком Исаией: Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение… проповедовать лето Господне благоприятное (Ис. 61, 1–2). Эту весть о наступлении благоприятного лета Господня не приняло иудейство, но о ней возликовали жаждущие спасения сыны и дочери всех народов Земли. Так седьмой месяц – сентябрь – стал для них знамением спасительной полноты времен.

Январская встреча Нового года для России была установлена указом императора Петра I, пожелавшего встречать наступление XVIII столетия вместе с «цивилизованной Европой». Вообще, в жажде этого царя-реформатора перенимать все вплоть до организации церковной жизни у отступнического Запада – истоки многих бедствий России. В самом зимнем праздновании новолетия не было ничего плохого. Христиане в эти дни могли вспоминать Рождество Господа нашего в Вифлееме – событие, знаменовавшее начало спасения человечества, зарю нового искупленного мира среди ветхозаветной зимы. Но вот большевики довершили реформу своего «предтечи» Петра I, ввели григорианский календарь, так называемый новый стиль. Это уже явилось, да и поныне является, немалым соблазном. Гражданский Новый год для многих – это развеселый мирской праздник, когда столы ломятся от разных блюд и напитков, а люди нередко предаются объедению и пьянству. Но ведь 1 января нового стиля приходится на Рождественский пост, когда Церковь призывает верных к воздержанию и внутренней сосредоточенности. В такое время пирушки, нечистые сами по себе, для христиан становятся еще и грехом непослушания Матери-Церкви. Но множество наших малодушных прихожан позволяют-таки себе эти праздники, заявляя: все так делают, – и идут на поводу у мирской нечистоты, оскверняя свои души. В разнобое старого и нового стилей таится и еще одна страшнейшая опасность. Новый стиль общепринят в мирской жизни; многим кажется неудобным, да не все и умеют, переходить с него на церковные даты. Поэтому даже в церковной среде начали раздаваться призывы перевести наш годичный круг на григорианский календарь. Эти речи вызывают горячий протест у хранителей традиций. Так возникает угроза деления на старостильников и новостильников – страшная угроза раскола. Греческая Православная Церковь уже поражена таким расколом после перехода большей ее части (за исключением, например, Святой Горы Афон) на новый стиль.

Для вечности Божией нет ни дней, ни столетий, ни дат, ни календарей. Господь даровал нам благую возможность ориентироваться в потоке времени. Сам подсчет времен – дело человеческое, в которое бесовские наущения вносят смуту и путаницу. Это соблазн земной арифметики: только малопросвещенные умы склонны видеть в ней особое духовное значение. Однако и арифметическим соблазном диавол ввергает в пагубу человеческие души.

Никакой календарный стиль, никакой способ отсчета дат никогда не был, да и не мог быть, догматом Церкви – то есть входить в число основ спасительного Христова учения. Единственное догматическое указание, связанное с определением праздничной даты, – это 7-е правило Святых Апостол: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон святый день Пасхи прежде весенняго равноденствия с иудеями праздновать будет: да будет извержен от священнаго чина». Это действительно относится к вероучению: христиане не должны иметь общего праздника с распинателями Христа Господа. Поместная Церковь вправе пользоваться тем или иным календарем – это не догмат и не канон, а просто церковный обычай.

На протяжении многих веков Церковь Христова пользовалась календарем юлианским, введенным еще до Рождества Спасителя язычником Юлием Цезарем, и не испытывала от этого никаких неудобств. Новый стиль породил впавший в гордыню папский Рим: в 1582 году папа Григорий волевым решением «догматизировал» для своих европейских поклонников собственный, григорианский календарь: папе показалось, что будет правильнее, если весеннее равноденствие всегда будет приходиться на 21 марта. Так появился новый стиль. С точки зрения ученых, папская непогрешимость принесла в этом случае незрелые плоды. Папский календарь оказался непригодным для точных астрономических вычислений, и астрономы сохранили для себя юлианский стиль, даже назвав его вечным – пригодным для их расчетов в отношении к прошлому, настоящему и будущему положению светил. Юлианский календарь оказался просто удобнее и точнее. На II Ватиканском Соборе сами римокатолики высказались за возвращение к вечному старому стилю – юлианскому. А с точки зрения Православия и в григорианском календаре нет ничего ужасного. Некоторые Поместные Церкви перешли на такое летосчисление, но это не мешает молитвенному и литургическому единству Вселенской Православной Церкви. В пользу юлианского календаря говорит только одно явление: чудо благодатного огня на Гробе Господнем в Иерусалиме совершается в Великую субботу, исчисленную по старому стилю.

Но даже не в этом знамении Всевышнего главный довод против календарных нововведений.

Земная Церковь должна быть мудрой и избегать всего, в чем может таиться соблазн для нестойких малых сих. России памятно, какой страшный удар нанесло нашей Церкви изменение складывавшейся веками обрядности, которое насильственным путем проводил царь Алексей Михайлович. (В возникновении раскола огульно винят Патриарха Никона: этот выдающийся иерарх уже был в опале и ссылке, когда царь Алексей Михайлович начал гнать, пытать и казнить старообрядцев.) Речь шла об обычае, а не канонах и догматах – тем не менее множество простых людей пошло за огнепальным протопопом Аввакумом. Так начался раскол. Ныне Русская Церковь признала равночестными троеперстие и двоеперстие для крестного знамения, но несметное множество душ, сгоревших в расколе, уже не воскресить. Так и сейчас найдется достаточно ревнителей обычая, готовых «умереть за единую букву аз» юлианского календаря, и это должно заставить умолкнуть тех, кто ратует за удобства нового стиля, если они не хотят посеять душепагубную смуту в Церкви Российской.

Соблазн арифметического подхода к временному миру проявляется в потугах «пророков» из лжехристианских сект вычислить точную дату Судного дня. Священное Писание совершенно ясно говорит, что этот срок знает только Небесный Отец, и не дело людей заниматься гаданиями о дне и часе Суда. Этот день придет, как тать ночью, как ночной вор, – он скрыт от нас, чтобы люди не отлагали дела своего спасения, а бодрствовали над собой ежедневно и ежечасно. Верный Христов воин должен стремиться к тому, чтобы в любой миг предстать перед Господним правосудием в чистоте сердца. Тем не менее то один, то другой лжепророк собирает вокруг себя невежественных последователей, вместе с ними отправляется «встречать Судный день», а потом сектанты рассеиваются, постыжаемые от Господа. Так говорящие устами лжепророков бесы вносят смуту в человеческие умы.

Не арифметически, а духовно должны пользоваться люди дарованной им способностью различения времен. Зачастую человек сам как бы разрушает свой временной поток, превращая его или в однообразное месиво серых буден, или в столь же однообразную мутную пену разгула. Не к этому зовет верных Святая Церковь, упорядочивая для них время в стройный ряд священных воспоминаний, в урочное время призывая их к воздержанию и покаянию и к духовной радости о Господе Милующем и о святых Его. Утренними и вечерними молитвами, чередованием постов и праздников, величием храмовых богослужений, вкушением Животворящих Таин поддерживается в христианине спасительная память о Боге и вечности. Так сберегается в целостности человеческая душа, которая иначе захлебнулась бы во временном потоке, погибла бы в мирской суете. Премудро многоцветье годичного церковного круга. То лишь кажущаяся повторяемость. Каждый верный, проходящий его год за годом, знает, как раз от раза углубляется и расцветает в его душе значение каждого церковного праздника, как год от года духовно растет идущий этим светлым путем. Так для христианина упорядочивается и освящается течение времени. О таком даре еще в древности взывал Боговидец Моисей ко Господу: Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое (Пс. 89, 12).

Есть такое расхожее выражение: «убить время». Человеку становится скучно, и он «убивает» время, потому что не может распорядиться им, выдумывает себе пустые занятия, бессмысленные развлечения. Такая скука или даже тоска, хандра или сплин возникают только оттого, что человек не знает Небесного Отца, и его бессмертная душа страждет в разлуке со своим Создателем. Несчастный «убивает» то самое время, которое даровано ему, чтобы найти дорогу к Богу Жизнодавцу. Это – самоубийство пленника ада, длящееся веками веков.

Не заглушать в себе спасительную тоску по вечности, а искать Господа Милующего должен человек, если не хочет умертвить свою душу. Этот поиск увенчивается успехом у жаждущих Истины в любом краю, среди любого народа, в любых обстоятельствах. По слову апостольскому: От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, и не найдут ли, хотя Он и не далеко от каждого из нас: ибо Им мы живем и движемся и существуем (Деян. 17, 26–28). Для того и существует Церковь.

В Царстве Небесном время не имеет власти над человеком, но на земле оно драгоценно для нас. Здесь время – та тонкая нить, которая ведет нас по дороге в вечность. В любой миг эта ниточка может оборваться: умрет тело, и для души уже не будет времени спасать себя – будет Суд, страшный для духовных самоубийц. Земной испытательный срок дан от Бога человеку не для того, чтобы расточать или употреблять его во зло в надежде на всепрощение Божие. Да, Господь Долготерпелив и Многомилостив. Но в чем

Долготерпение Всевышнего? Смерть настигает человека не раньше, чем Промысл Господень исчерпает все средства для его спасения, но этот срок может наступить, когда мы меньше всего этого ожидаем. Откуда нам знать истинное состояние наших душ? Может быть, тот маленький «грешок», та «ямка», в которую мы в очередной раз позволяем себе провалиться, и есть тот безнадежный тупик, из которого наша душа уже не в состоянии выбраться? В таком случае Милосердный Господь может сразу отобрать нашу ставшую бесплодной жизнь – будь то посреди цветущей юности или крепкой зрелости. (Еще хуже участь духовных мертвецов, оставленных Промыслом для преуспеяния во зле, но это слабое утешение для тех, кого внезапная смерть приводит к меньшей степени вечных мучений.) Преступление перед своей душой – растрачивать попусту время, дарованное нам для укрепления в верности Небесному Отцу. Безумие – откладывать покаяние до старости или до смертного часа. Надеяться спастись, когда уже не будет сил грешить, – это тоже способ самоубийства. Старость, истощенная пороками и страстями, ослабляет не только тело, но и душу. Меркнет память, и тупеет разум, застывает в бесчувствии сердце, и старый грешник почти никогда не бывает способен истинно покаяться, переродиться для пресветлого Неба. А в смертельной агонии сумеет ли покаяться омертвевшая душа, раздираемая болью и ужасом, окруженная чудовищными демонами? На кресте мог покаяться и спастись благоразумный разбойник, потому что только в этот миг увидел Божественный Свет, но нет спасения тем, кто знает о Пречистом Боге – и упрямо вязнет в нечистоте. Старость бывает просветленной и мудрой только у людей благочестивых, достигших духовных высот. Им и кончина не страшна, а желанна – как врата в счастливое Царство Вечности. Это удел святых, еще на земле узревших Бога Живого, – и дорога в очах Господних смерть святых Его! (Пс. 115, 6).