Не забывай мою любовь

Каро повернулась к мачехе – та поднялась на ноги с искаженным и побелевшим лицом. Глаза у нее налились слезами, но ни единой слезинки не покатилось по щекам. Это еще хуже, чем если бы она разразилась плачем и громкими стенаниями.

– Он вообще меня не упомянул?

Адвокат поморщился и покачал головой.

– Но я… я делала все, чтобы он был счастлив. Неужели он меня никогда не любил? – Барбара повернулась к Каро: – Это все было ложью?

– Мы что-нибудь придумаем. – Каро хотела взять Барбару за руку.

Но Барбара отшатнулась:

– Ничего мы делать не будем! Мы поступим так, как пожелал твой отец! – и выбежала из комнаты.

Каро сделала шаг, чтобы пойти за ней – как отец мог так отвратительно обойтись со своей молодой женой? – но адвокат остановил ее:

– К сожалению, мы еще не закончили.

Она замерла:

– Разве?

– Ваш отец дал мне указания вручить вам это. – Он протянул ей конверт.

– Но вы сказали…

– Мне было поручено отдать это вам только после того, как завещание будет оглашено. И лично, без посторонних.

Каро бросила взгляд на дверь. Хоть бы Барбара не натворила глупостей! Она подошла к столу, взяла конверт, открыла и прочитала короткое послание. Губы у нее пересохли, и она провела по ним языком.

– Вам известно содержание?

Поколебавшись, адвокат кивнул:

– Ваш отец считал, что миссис Филдинг обкрадывала его. Исчезали ценные вещи и…

Ее отец сделал поспешные выводы.

Каро положила письмо в сумку.

– Вещи могли исчезать, но я ни на секунду не могу поверить, что в этом виновата Барбара.

Мистер Дженкинс посмотрел в сторону, но Каро успела заметить выражение его глаз.

– Я знаю, что вы думали об отце и его жене, мистер Дженкинс. Все считали Барбару хищницей, думали, что она вышла за моего отца ради денег.

А у него было очень много денег. Зачем он исключил Барбару из завещания, когда был так богат? Если допустить, что она и брала кое-какие драгоценности, то почему такая скупость?

Гореть ему в аду!

– Она была значительно моложе вашего отца…

На тридцать один год.

– Из этого не следует, что она воровка, мистер Дженкинс. У моего отца был тяжелый характер, и ему повезло, что рядом с ним была Барбара. Она старалась угодить ему, сделать его жизнь счастливой. И я уверена, что она была верной женой все те двенадцать лет, что они были женаты. Я не верю, что она воровала у него.

– Конечно, вы знаете ее лучше, чем я, мисс Каролайн…

– Если Барбара и вышла за моего отца из-за его денег, то, поверьте мне, она многократно отработала каждый пенни.

Мистер Дженкинс дипломатично промолчал.

– Если собственность отца полностью переходит ко мне, я смогу распорядиться ею по своему усмотрению?

– Абсолютно.

Замечательно. Она продаст все и отдаст половину Барбаре. Даже половина – это больше, чем каждая из них сможет потратить.

Спустя полчаса, подписав все необходимые бумаги, Каро пошла на кухню. Деннис Пол, дворецкий отца, тут же встал:

– Я приготовлю вам чай, мисс Каролайн?

Она поцеловала его в щеку и усадила обратно на стул:

– Я сама приготовлю чай, Пол. – Он настоял, чтобы она называла его Полом, а не Деннисом. – Лучше скажи, есть ли у тебя кекс.

– Апельсиновый кекс в буфетной.

Они в молчании пили чай и ели кекс. Пол работал у ее отца столько, сколько Каро себя помнила. Он скорее дядюшка, чем слуга, и ей было спокойно от его молчаливого присутствия.

– С вами все хорошо, мисс Каролайн?

– Я для тебя – Каро, и ты это знаешь. – Они часто спорили по этому поводу.

– Для меня вы всегда будете мисс Каролайн. – Он усмехнулся. – Хотя вы давно выросли… и уже замужем и вы – директор в этом вашем аукционном доме. – И в ту же секунду на его лице появился испуг. – Простите. Я не хотел упоминать о вашем браке. Нетактично с моей стороны.

Она пожала плечами и сделала вид, что слово «замужем» не обожгло ее болью. Они с Джеком не живут вместе уже пять лет, поэтому «брак» – это не про них, хотя официально это так.

Каро заговорила на другую тему:

– Пол, аукционный дом не мой. Я просто там работаю. – Сделав вдох, она перестала подбирать вилкой сладкие крошки на тарелке. – Отец оставил мне все, Пол. Все!

У Пола отвисла челюсть. Он уставился на нее и обмяк на стуле:

– Ну и ну…

Удивление Пола было ей понятно. Ее натянутые отношения с отцом – и это весьма мягкое определение – не были секретом.

Пол выпрямился: