Инквизитор

Инквизитор
Мишель Альба

Доменик, под давлением ворвавшегося в ее дом незнакомца, убежденного в скорой гибели по ее вине, вынуждена пересмотреть свое прошлое…

Мишель Альба

Инквизитор

“Malleus Maleficarum”

… как бы ведьмы ни сохраняли в сердце своем веру, а на языке ее отрицали,

они все сочтутся отступницами вследствие заключения договора с дьяволом и союза с адом.

… Ведьмы заслуживают наказаний, превышающих все существующие наказания. Позорные дела ведьм превосходят все другие преступления. Они подлежат наказанию вдвойне: как еретики и как апостаты…

    Яков Шпренгер, Генрих Крамер "МОЛОТ ВЕДЬМ" (1486 год)

Выражаю благодарность моим издателям, художнице и редакторам, профессионально и качественно подготовившим книгу к печати и выпустившим ее в свет. Особая благодарность психологу-консультанту Ирине Крайн.

    Мишель Альба

Мишель Альба. ИНКВИЗИТОР. Все права принадлежат автору

Издательство A.B.C. www.printabc.co.il/ru (http://www.printabc.co.il/ru)

* * *

Часть первая

Глава 1

– И последний вопрос…

Ведущая ночного телешоу с впечатляющими формами идеально выструганной скрипки и кукольно залакированным личиком без единого изъяна, улыбнулась, задержав внимание публики на безупречно белоснежных зубках. Подиум "Мисс нашего городка" пришелся бы ей как нельзя к месту.

– … вам не страшно?

Триумфально-насмешливым взглядом она обвела наполовину заполненную студию и вместе с затаившими дыхание дилетантами-интеллектуалами перевела взор ожидания на гостью, наконец-то, поймав ту, как и предполагалось, в сети. Ну, сейчас-то она от ответа не отвертится.

Доменик, уже несколько подустала от затянувшегося, а, главное, бессмысленного поединка с "Мисс", дотошно тестирующей ее компетентность в области "философии разума", а, проще говоря, нейропсихологии. И попутно пытавшуюся копнуть поглубже, задавая некорректные вопросы о данных последних исследований.

Якобы, встревожившись, она парировала:

– А вам? Есть что бояться?

Развлечься не получилось. Теледива, очевидно, задетая за что-то живое, которое болит, сомкнула губки, стерев рекламную улыбку, беспокойно задышала и, отмахнувшись от Доменик, заученной скороговоркой проговорила:

– Вот и завершилась встреча с нашей очередной гостьей, сеньорой Доменик Фалльо, членом Международной ассоциации клинических психологов, в рамках когнитивной нейропсихологии специализирующейся в области исследования памяти. Всем спокойной ночи. Пока.

Ее где-то даже неприличное бегство с авансцены объяснялось очень просто – "каверзный" вопрос всплыл после того, как Доменик, избегая тяжелых на слух научных терминов, поделилась с публикой своими соображениями о сновидении как одного из самых загадочных видов мозговой активности, подытожив монолог встрепенувшим внимание слушателей предположением:

– Возможно, сон – это попытка подсознания вспомнить вашу прошлую жизнь.

Доменик, попрощавшись с операторами, поискала глазами "оппонентку", скоропалительно скрывшуюся где-то в глубинах опустевшей студии. Не вежливо как-то. И не поблагодарив.

Но та ее вдруг окликнула, перехватив уже на выходе:

– Могу я вам позвонить?

Доменик обернулась. Ее пытливая собеседница, потерявшая час на плетение западни, куда ученая гостья непременно должна была забрести, теперь довольно застенчиво прижимала к груди блокнотик с вопросами – "ловушками" хитроумного сценариста.

– Зачем? Я согласилась только на одноразовое участие в вашей программе. Всего доброго.

Стеклянные двери вновь разъехались, не задерживая ее, в отличие от настойчивой и вдруг стеснительной девушки:

– Нет, нет. У меня к вам частный вопрос.

Доменик бросила взгляд на часики – половина второго ночи, а утром вставать в шесть, чтобы в одиннадцать позавтракать уже в Сиене. После чего, "отстучав" пять лекций в университете, доползти, наконец, до дома и до чашки кофе перед сном.

– Слушаю вас.

– Знаете, иногда я вижу такие сны…

Как ни жаль, но Доменик совершенно не была расположена в эту позднюю минуту анализировать чей-то сон. Ей хотелось только одного – как можно скорее добраться до своего.

– Мы все иногда что-то видим. Прошу прощения, я не занимаюсь частной практикой. Спокойной ночи.

Она покинула телецентр, не зная, что в эту самую минуту в редакции затренькал телефон.

Абонент интересовался Доменик.

Глава 2

– При повреждении правовисочной области у больного наблюдаются приступообразные аффекты необъяснимой тревоги и тоски, страха, граничащего с ужасом. Вы обнаружите явные сдвиги и вегетативной системы, то есть покраснения, побледнения, потливость и дрожь. Есть вероятность усложнения состояния пароксизмами ярости. Что, возможно, приведет к развитию деперсонализации и дереализации…

Доменик запнулась, споткнувшись о колючий взгляд дымчато-голубых глаз, неотступно отслеживающих ее гуляние по аудитории. Ничего особенного, глаза как глаза. Если бы она не встретилась с ними за сегодняшний день пятый раз. Ровно столько, сколько лекций отчитала.

Слава Богу, эта, в соответствии со стрелками часиков, неотвратимо приближалась к завершению. Как и этот сумасшедший день, пробудившийся ранним утром в Риме, переломившийся в зените в Сиене, и обещающий уже скорый финал – дом во Флоренции. Осталось каких-то семь минут.

Но…

На эти глаза Доменик обратила внимание уже на первой лекции. Они будто приклеились к ней, неотступно сопровождая ее то к столу с компьютером, куда она направлялась каждый раз, чтобы найти нужный файл, то обратно к экрану со спроецированным на нем материалом теоретических выкладок, уже подкрепленных и практикой, то к узким проходам между взбирающимися вверх полукруглыми рядами, переполненных студентами.

Доменик не могла похвастать памятью на лица, тем более тех сотен слушателей, выученных ею за годы работы в университете.

Тем не менее, это лицо она запомнила – худощавое, с неряшливой щетиной, с ямочкой-пуговкой на подбородке, непримиримо сжатыми губами, крупным, со слегка выдающейся горбинкой носом, и… ежистыми глазами под треугольничком густых бровей.

Запомнила вынужденно, поскольку оно преследовало ее сегодня на протяжении всего дня.