Командировка во Вселенную

– Дке Жак… Тлаю… Кхре? – переспросила она, не рискуя повторять несколько совершенно незнакомых звуков.

– Жак! – Гигант успокаивающе махнул рукой. Видно, привык, что мало кто может правильно выговорить его имя.

В дверь робко постучали, и выражение на лице Жака сменилось с умильного на угрожающе-угрюмое. Он что-то раздраженно рыкнул, и стук стих. Вместо него послышался испуганный шорох. Снаружи под дверь просовывали лист бумаги. Жак злобно посмотрел на этот белый клочок, просветлел и звонко хлопнул себя по лбу. Подняв лист с пола, он протянул его Эльке.

Сверху донизу бумага была исписана загадочными каракулями. Каждая строчка чем-то отличалась от остальных, но все они были одинаково таинственны и непонятны. Элеонора перевернула бумажку, и в середине текста на оборотной стороне ей бросилась в глаза строка на русском языке: «Североморск – пуп Земли, столица мира. Дэн».

– Дэн! – радостно выкрикнула она.

– Дэн!!! – рявкнул Жак в сторону двери. Послышался торопливый топот удаляющихся шагов, и через минуту такой же топот вернулся обратно. Дверь скрипнула, и в комнату бочком втиснулся щуплый человечек с протезом-крюком вместо правой руки.

– Здрасьте, – поклонился он Элеоноре и затравленно посмотрел на Жака.

Тот, уперев руки в бока, грозно навис над пришедшим. Дэн был и без того мал ростом, а сейчас, сжавшись от испуга, стал похож на сгорбившегося карлика. Глаза исполина искрились недобрым блеском, пока он произносил длинный свирепый монолог. В водопаде изрыгаемых им слов Элеонора без труда разобрала много раз произнесенное имя Дэн и с удивлением и радостью услышала несколько знакомых до слез словосочетаний. Похоже, Жак имел некоторое представление о русском языке. Во всяком случае, о его официально не признанной части. Однорукий, приплющенный спиной к стене, в ответ лишь непонимающе пожимал плечами и криво улыбался, задирая вверх уголок рта. Вначале она не на шутку испугалась за него, но потом поняла, что присутствует при обычной разборке между начальником и подчиненным. Жак, как начальник, пытается выглядеть грозным, авторитетным и справедливым, Дэн старательно изображает покорность и уважение к чину.

– За что он тебя так, Дэн? – Элеонора решила прийти на помощь соотечественнику и прервать сыпавшийся на него град упреков.

– Да крысы опять сожрали всю корабельную тушенку, – проворчал однорукий, и слова родной речи бальзамом потекли по Элькиной душе. – Я здесь главный. По крысам. Никак не пойму, как они умудряются делать свои подлости. Неделю назад я спрятал все консервы в старом реакторном отсеке. Там свинцовые стены толщиной в метр, а сегодня прихожу – только погрызенная жесть валяется и крысиные норы во всех углах. Похоже, они жрут свинец на завтрак, чтобы пообедать консервами.

Элька захихикала, а Дэн, взглянув на Жака, сказал:

– Хозяин интересуется, тебе доктор не нужен? У нас есть врач, но он гридер и…

– Гридер? – переспросила Элька. Слово было непонятным и сразу ей не понравилось.

– Синий гуманоид. Ты их, наверное, видела. Мы сняли тебя с гридерского корабля. Хозяин опасается, что вид доктора может травмировать твою психику. После того, что эти твари сотворили с тобой…

Элька вспомнила, как над ней издевался синий инопланетянин, и громко сглотнула:

– Нет, доктора не надо. Лучше скажи мне, что это за бумажка, – она показала ему листок, который до сих пор держала в руках.

– Каждый раз, когда к нам попадает человек, не понимающий общепринятый язык, мы все пишем на таком вот листике несколько фраз на своем родном наречии и даем ему почитать, – объяснил Дэн. – Экипаж у нас разношерстный, поэтому переводчик почти всегда находится.

Жак слушал, как они разговаривают, и Элеоноре показалось, что ему нравится ее голос, но она постаралась поскорее забыть об этой своей заманчивой иллюзии.

Исполин вышел из легкого оцепенения, что-то приказал Дэну, кивнул Эльке и вышел из комнаты. Как только дверь захлопнулась, плечи Дэна сразу распрямились.

– Хозяин просит прощения, но он вынужден на некоторое время покинуть тебя, – перевел Дэн последнюю фразу Жака. – Ему нужно подготовить корабль гридеров, на котором тебя нашли, к буксировке. И еще он сказал, что раз с крысами у меня ничего не выходит, то я буду заниматься с тобой языком и выполнять все твои желания.

– Спасибо, Дэн. Ты давно с Земли? – спросила Элька, закрывая глаза.

– Лет двадцать уже странствую. – Однорукий присел на край кровати. – А может быть, и больше. Точно никогда не считал.

– Домой не тянет?

– У меня там никого нет.

Элеонора вдруг вспомнила про Виктора, Стаса и еще одного человека, который ждал ее в Москве. Сразу стало грустно.

– Скажи, Дэн, кроме меня, на том корабле кого-нибудь нашли?

– Живой – только тебя.

Элька сомневалась, стоит ли ей задавать следующий вопрос и что лучше – неизвестность или правда. В конце концов, после недолгих колебаний, она выбрала горькую правду.

– Земляне среди мертвецов были?

– Нет. Гридеры. Пара работорговцев и дюжина мутантов. Всё.

– Точно?

– Да я сам сжигал их трупы. – Дэн хлопнул себя крюком по груди. – Точно не было!

– Хорошо. – Девушка закрыла руками лицо, чтобы однорукий не мог увидеть навернувшие на ее глаза слезы. – Если их нет среди мертвых, они могут быть среди живых, – прошептала она.

Дверь открылась, и в комнату вошла высокая женщина. У нее были очень правильные черты лица и светлые волосы. На щеках играл приятный румянец. Строго посмотрев на Эльку и не сказав ни слова, она тихо села на маленькую скамеечку в уголке. Казалось, она даже не заметила, что в комнате, кроме нее, кто-то есть.

– Что это за лахудра? – с раздражением спросила Элеонора, не опасаясь, что незнакомка поймет ее нелюбезные слова. Эльке не хотелось признавать, но незваная гостья была очень красива.

– Любимая рабыня хозяина, Мульетта, – сказал Дэн. – Наверное, он прислал ее для контроля. Мне уже не доверяет. И всё из-за каких-то поганых крыс, а ведь мы с ним столько лет плечом к плечу…

– Рабыня?! Здесь есть рабство? – Элька удивленно привстала со своего места. Из всего, что сказал Дэн, она услышала только одно слово: «рабыня».

– Не просто есть, а процветает. Вообще, рабство не самая плохая социальная система, свойственная многим цивилизациям, и, я думаю, в чем-то она даже прогрессивна…

– Ты сам раб? – прервала его Элеонора.

– Нет, я наемный работник, – гордо ответил Дэн.

– А я? – тихо поинтересовалась девушка, опасаясь услышать ответ.

– Зря ты спрашиваешь об этом у меня. – Однорукий вздохнул и смущенно потер нос железным крюком. – Лучше задай этот вопрос Жаку.

– Кто я здесь? – Элеонора решила быть настойчивой, хотя уже всё поняла без дополнительных разъяснений.

– Знаешь, для них ты… – Однорукий замялся и отвел глаза.

– Продолжай, – приказала Элеонора, и Дэн сразу сжался, как будто в комнате опять появился разъяренный Жак.

– Для них твой статус не отличается от статуса животного, – отрапортовал он. – Говорящей обезьянки. Жак забрал тебя себе, и его доля в добыче на корабле гридеров будет уменьшена на сумму твоей рыночной цены.

– И сколько же я стою? – Элькин голос дрогнул.

Дэн исподтишка осмотрел ее накрытое тонким одеялом тело.

– Четыре монеты, я думаю. – Он покачал головой и добавил: – Никто не даст больше.

– А в рублях это сколько? – продолжала пытать его Элька, хотя такие мелкие подробности уже не имели никакого значения.