Небо в клеточку

– Женя, вы не понимаете, что происходит здесь, в этом доме. Да оно вам и не нужно. Послезавтра в три часа дня мы простимся и больше никогда не увидимся. Наши заботы останутся нашими. А насчет клофелина, – тут на ее мордашку вновь вернулись признаки детства, – если бы я этого не сделала, папаня провел бы ночь с этой шлюхой! Видела, как ее перекорежило?!

– Я видела, что ей не понравились его слова.

– Еще бы! – Мечтательно-злорадный огонек – искорка вдохновения для новых «боевых» действий вновь вернулся к ней. Слезы высохли без следа. – Ладно. – Девочка зыркнула исподлобья и отвернулась. Видно, желание пооткровенничать отхлынуло так же резко, как и пришло. – Поздно уже. Давайте спать. А насчет дозы не волнуйтесь, проверено!

– Ну, коли так, – говорила я вслух, а про себя думала: «Ни хрена себе, вот это ребенок!» – С твоего разрешения, я еще посижу за столом. У человека все-таки день варенья.

– У «че-ло-ве-ка»! – передразнила она меня. Злость на ее милом личике в тот момент была совершенно не наигранной. – Я бы такого человека из папиного пистолета пристрелила! Да и папу заодно с ней!

– А у твоего отца есть пистолет?

– В сейфе в его кабинете. Он сейчас как раз там и дрыхнет.

– А что же его в комнату не отнесли?

– Так ты их спальню заняла. Да и кабинет ближе к холлу, чем остальные комнаты. Думаешь, приятно такую тушу волочь?

– Ах да, – несколько растерялась я и, для того чтобы это скрыть, сказала: – Ну, сейф под кодом, так что тебе убить…

Мой уверенный голос был перебит ее громким смехом. В результате я смутилась второй раз за сегодняшний вечер.

Всплеск веселья продолжался довольно долго, и я начала опасаться, что своим вопросом спровоцировала новый приступ истерики.

– Ой, не могу! – насмеявшись вдоволь, девочка схватилась за живот. – Филипп – и тот, наверное, код знает! Один, пять, двенадцать, пятьдесят девять – день рожденья папика! Но он Филиппу ни к чему!

– А Филипп – это кто? – спросила я.

– Пес. Овчарка наша!

Спасибо, я уже и сама догадалась!

* * *

Оказавшись в коридоре второго этажа, я вдруг обнаружила, что дверь в кабинет героя дня чуть приоткрыта. Неожиданно для самой себя я зашла внутрь. Андрея Викторовича определили на обширный кожаный диван, хотя ему сейчас было все равно. Он не рыпнулся бы, даже если бы его просто свалили на пол. Глядя на него, я вполне уверилась, что до утра этот тип проспит точно.

Я уже собралась выйти, как мое внимание привлек сейф. Точнее сказать, несгораемый шкаф с номерным замком. Повинуясь внезапному импульсу, я быстро подошла к входной двери и затворила ее. Затем вернулась и набрала шифр. Пятнадцать, двенадцать, и… пятьдесят девять. Потянула ручку – дверца открылась. Н-да.

Признаться честно, не ожидала, что Катя скажет правду!

Я тупо уставилась на толстую картонную папку с листами бумаги в ней. Внутри шкафа было еще одно отделение и еще одна дверца. Она закрывалась на ключ, который, кстати, торчал в замке.

Сказал А, говори уж и Б! Я повернула ключ и заглянула во внутреннее отделение. Там тоже лежали какие-то бумаги, а поверх всего – тот самый пистолет, про который обмолвилась Катя.

«Ладненько, полюбопытствовала, и хватит!» – одернула я себя и захлопнула сейф. Сначала внутреннюю часть… Словом, оставила все так, как было до моего вторжения.

Однако после эксперимента я невольно задумалась над рассказом Андрея Викторовича во время первой нашей встречи. И опять достоверность его показалась мне, мягко говоря, сомнительной.

Я вышла в общий коридор и притворила за собой дверь кабинета Киреева. Тут же спохватилась и чуть приоткрыла ее. То, что я только что проделала, по идее не нужно совершенно. Но привычка – вторая натура. Пусть останется все так, как было до моего посещения.

«Зачем я здесь?» – в который раз за прошедшие часы задавала я себе этот вопрос и не знала ответа. И единственный человек, способный просветить меня на этот счет, – за только что прикрытой мною же самой дверью. Только до утра ответить на чей-либо вопрос он вряд ли сможет.

Одно не вызывало у меня сомнений – если и намечаются какие-то события, то они впереди!

Более не задерживаясь, я направилась к лестнице.

Глава 3

Антон Валентинович тихонько перебирал струны. Наконец, настроив гитару, негромко запел. Голос у него оказался приятный, и песня в его исполнении звучала очень красиво.

Огромный холл погрузился в полумрак, только огонь от горящих в камине поленьев освещал несколько его квадратных метров. Желто-красные языки пламени весело плясали, в глубине очага и в такт им причудливые тени молчаливыми фантомами крались по стенам, по тяжелой дубовой мебели.

Мы устроились все втроем на огромной шкуре белого медведя. Антон в непосредственной близости от меня. От него слегка пахло дорогим одеколоном. Неожиданно он наклонился ко мне и тихо спросил:

– Так ваше сердце свободно?

В ответ я одарила его загадочной улыбкой.

– Ох, борода многогрешная! – лукаво глядя на нас обоих, прокомментировала его слова Лада.

– Сестрица, с каких это пор ты интересуешься моей нравственностью? – в тон ей ответил Антон Валентинович. – К тому же отродясь бороды не носил. Правда, один раз, еще в студенческие годы, пришлось изображать Деда Мороза. Уморительный вышел случай!

Он отложил гитару в сторону, наполнил наши фужеры и принялся рассказывать байку из своей молодости.

Пока я слушала эту историю, неожиданно призналась себе, что Антон нравится мне все больше. Я уже, в общем-то, была не прочь познакомиться с ним, как говорится, поближе.

«Ну, дело за тобой, кавалер!» – мысленно включила я для него зеленый свет.

Антон, словно откликаясь на мой немой призыв, придвинулся поближе, и его рука оказалась на моей талии. Я, повинуясь проснувшемуся желанию, чуть откинулась назад и прижалась спиной к его груди.

– Ладно, молодежь. – Лада понимающе подмигнула нам обоим и поднялась на ноги. – Пойду спать. Банкет продолжим завтра.

Едва я осталась наедине с хозяином замка, то сразу же оказалась в его объятиях, и мы долго и страстно целовались.

Неожиданно идиллию нарушил яростный автомобильный гудок со стороны въездных ворот. Казалось, он длится целую вечность.

«Кого же могло ночью принести сюда?» – гадала я.

Моего кавалера тоже озадачил этот факт, но вопрос он озвучил:

– Кто это, черт побери? Может, Аня вернулась?

Во всяком случае, любовные утехи пришлось прервать, и мы выскочили на улицу.

«А все же Киреев оказался в чем-то прав! Хотя под предлогом работы пасть в объятия его друга я не согласилась бы никогда…» – смутила меня внезапная мысль. Настроение почему-то сразу испортилось, и вся любовная романтика моментально сошла на нет.

Сигнал больше не повторялся, и мы стояли около бассейна. Вслушивались в тишину. Потом болтали о чем-то отвлеченном. Антон по моей просьбе сходил за сигаретами. Закурили по одной.

– И зачем мы выскочили? – поморщился Антон. – Саша бы сам разобрался.