Лорд и своевольная модистка

Нелл начало казаться, что она фехтует против двух очень умелых противников. Мисс Прайс, безупречно вежливая, казалось, подвергает сомнению каждое сказанное ею слово. Она недоверчиво улыбалась и только что открыто не обвиняла Нелл в том, что та намеренно стреляла в лорда Стейнгейта.

Сидящая рядом с ней леди Онория все никак не могла вспомнить, где же она видела Нелл.

– На вас очень милая шляпка, – заметила мисс Прайс.

– Шляпка? – Нелл ощупала голову. Странно! После стольких событий шляпка по-прежнему у нее на голове. Лорд Стейнгейт сдвинул ее в карете, когда целовал ее, и она смутно вспомнила, что кое-как поправила головной убор, когда выходила у дома Карлоу.

– Да. Интересное плетение; я его уже видела. Вы, может быть, модистка?

– Да, вы угадали. – Плетение! Так вот как он ее нашел! После работы к одежде всегда прилипали соломинки, как бы тщательно она ни отряхивалась.

– Ах, вспомнила! – ликующим голосом воскликнула леди Онория. – Ведь это вы позавчера принесли папе пакет, из-за которого ему стало плохо… – Голос ее упал; она поняла смысл сказанных ею слов. – А сейчас ранили Марка, и вы…

– Мисс Латам просто выполняла поручение. А сейчас я с ее помощью надеюсь выяснить, что происходит, – произнес низкий голос с порога, и леди Онория умолкла.

Нелл полуобернулась и посмотрела на вошедшего. Маркус Карлоу, хвала небесам, успел одеться. Между широкими лацканами шелкового халата виднелся распахнутый ворот рубашки. Халат топорщился на левом, забинтованном плече; рука покоилась на перевязи. Она немного успокоилась, но тут же вспомнила, где находится. Она совсем потеряла голову! Почему ей полегчало, когда она увидела его? Неужели он в самом деле поверил ее рассказу насчет пакета? Нелл перехватила его веселый взгляд и решила: нет, он ей нисколько не верит.

– Мисс Латам немного погостит у нас, – продолжал лорд Стейнгейт.

– Сомневаюсь, милорд. Я рассказала вам все, что знаю.

– Но, мисс Латам, – улыбаясь, он сел в кресло с подголовником наискосок от нее, – кто-то стрелял в меня. Возможно, вам тоже грозит опасность. Мы с вами уже говорили о такой возможности…

Он имел в виду свою угрозу обвинить ее в покушении на убийство!

– Что ж, положусь на судьбу, – ответила она, впервые после поцелуя глядя ему прямо в глаза. Она сразу поняла, что успокаиваться рано.

Ее словно обдало жаром, кровь прилила к щекам. Она живо вспомнила его гладкую кожу, крепкие мускулы, уверенный, властный поцелуй… Он хотя бы помнит, что произошло в карете, – или целовал ее в полубессознательном состоянии?

Серые глаза словно подернулись коркой льда; Нелл решила, что ничего нельзя сказать наверняка.

– Мисс Латам, я без труда выяснил, где вы живете, – сказал виконт. – Думаю, что и другие легко найдут вас. – Он терпеливо ждал, когда она поймет, что он имеет в виду. Нелл вздрогнула. Она живо представила себе смуглого незнакомца – и снова ей почему-то померещились ножи.

– Хорошо, я останусь на день или два, если леди Нарборо позволит, – согласилась она, сама себе удивляясь. Ей показалось, будто она уступила нечто гораздо большее, чем несколько дней жизни.

Глава 5

– Мой дорогой Карлоу, Маркус! – Маркус встал, когда в библиотеку вошел лорд Кеддинтон – само изящество с головы до ног. – Что я слышу? Вы больны? Вас ранили? – Светлые глаза лорда Кеддинтона горели любопытством.

– Всего лишь чья-то глупая шутка и столкновение с разбойником, – беззаботно ответил Маркус. – Моя рана – просто царапина. – Он хорошо выспался, и его плечо уже не так болело, как вчера. – Выпьете вина, сэр?

– Благодарю вас. Если у вас еще остался тот восхитительный кларет, я, возможно, просижу у вас все утро. Разбойник, говорите? В самом деле, по ночам в наши дни на улицах небезопасно! – Улыбнувшись, Роберт Вериан, лорд Кеддинтон, устроился в кресле, закинул одну ногу на другую и, сложив пальцы домиком, стал наблюдать за тем, как Маркус наливает ему вино.

Лорд Кеддинтон, моложе графа на пять или шесть лет, начинал служить одновременно с ним. Когда лорд Нарборо разоблачал шпионов, Кеддинтон официально считался его личным секретарем. С тех пор Кеддинтон сделал головокружительную карьеру. Никто точно не знал, чем он занимается сейчас; говорили, что ему известны многие важные тайны.

– Вы прекрасно проинформированы, сэр. – Маркус протянул гостю бокал, а второй поставил перед отцом. – Как всегда.

– Можете быть уверены, ваши секреты не покидали стен вашего дома. – Кеддинтон поднес бокал к носу, вдохнул аромат и с удовольствием отпил глоток. – К вам я заехал с маленьким подарком для крестницы; она мне все и рассказала.

– Чем же Верити заслужила подарок? – осведомился граф.

– По-моему, ничем – мне кажется, лучше всего дарить дамам подарки без всякого повода. Да и подарок мой пустячный… Безделушка – коробка эмалевых пуговиц, которые я увидел сегодня у Тесье.

– Вы ее балуете.

– Мне небезразличны мои крестники. – Виконт Кеддинтон повертел в руках бокал, наслаждаясь игрой света. – Мне нравится общаться с ними.

– Должно быть, это требует немалых усилий, ведь у вас много крестников, – заметил Маркус.

– Их родители почтили меня честью. – Кеддинтон повернулся к графу. – Говорите, чья-то глупая шутка?

– Какого-нибудь приятеля Хэла, не сомневаюсь, – беззаботно ответил граф. – Пакет наверняка предназначался Марку, а вскрыл его я – и испугался. Решил, что там живая змея! И тут меня опять подвело сердце, будь оно неладно.

– Значит, в пакете была не змея? – Вериан поставил бокал на стол и пристально посмотрел на графа.

– Нет, Вериан, просто веревка. Как поживают Фелисити и дети?

Разговор перешел на семейные дела. Маркус вполуха слушал беседу двух пожилых мужчин, а сам пытался разгадать тайну веревки. Надо будет спросить у отца, стоит ли доверяться Вериану. В конце концов, тому ведь все известно о скандале девяносто четвертого года. Они говорили о прошлом совсем недавно, в Рождество. Тогда Кеддинтон привел к ним в гости своего личного секретаря, молодого человека, который, довольно бестактно, сам заговорил о своем интересе к старому скандалу. Кеддинтон всю жизнь вращается в мире тайн и интриг. От него можно многое узнать. К тому же у него острый ум, он способен навести их на след.

– Позвольте проводить вас, сэр! – Когда приятель отца, наконец, объявил, что уходит, Маркус тоже спустился вниз, хотя у него со вчерашнего дня кружилась голова.

– Записки в пакете не было? – вдруг спросил Вериан.

– Нет. По-моему, кто-то ошибся, только и всего. – Прежде чем доверяться Вериану, надо все же посоветоваться с отцом.

– Конечно. Передавайте мои наилучшие пожелания вашей матушке. Жаль, что я ее не застал.

После того как Уэллоу закрыл дверь за лордом Кеддинтоном, Маркус еще долго смотрел на столик у входа, где лежал сверкающий поднос для писем.

– Уэллоу, где мисс Латам?

Встречу с ней он откладывал все утро. Сон не только умерил боль; выспавшись, он встретил рассвет с более ясной головой, чем накануне ночью. И яснее всего ему представлялась сцена, в которой Нелл вырывалась из его объятий, можно сказать, когтями и зубами. То, что раньше, пусть хотя бы на миг, в ее глазах мелькнул огонь ответного желания, не извиняло его. Он набросился на нее, как голодающий на хлеб!

К завтраку она не спускалась; несомненно, хочет избежать встречи с ним. Было бы легче не доверять ей, если бы оплошности допускала лишь она одна…

– Мисс Латам сейчас в Белом салоне, милорд. Леди Верити только что отправилась за покупками с леди Нарборо, а мисс Прайс сопровождает леди Онорию на примерку. По-моему, мисс Латам читает.

Маркус подумал: следовало бы для приличия пригласить в салон и плененную модистку, чтобы посидела в уголке. Правда, в таком случае вряд ли им удастся поговорить о вчерашнем.

– Мисс Латам!

Она сидела очень прямо за столом у окна; на коленях у нее лежала раскрытая книга, наклоненная голова позволяла любоваться изящным изгибом шеи над простым зеленовато-коричневым лифом платья. При звуках его голоса она подняла голову и закрыла книгу, заложив ее пальцем вместо закладки.

– Да, милорд?

Он внимательно осмотрел ее. Нелл Латам не похожа на усталую, испуганную модистку. Перед ним исполненная собственного достоинства молодая леди, пусть и в простом платье. Похоже, ей было хорошо здесь с книгой, но он нарушил ее одиночество. Потом лицо ее залило краской, и она вскочила – скорее поспешно, чем изящно, разрушив образ. Нет, Нелл не забыла тот проклятый поцелуй!

– Милорд. – Нелл присела, очевидно смутившись тем, что держится с ним как ровня. Вчера вечером она позволила мисс Прайс позаботиться о ней; та дала ей кое-какие предметы туалета. Ужин ей прислали в ее комнату; в роскоши и уюте она забыла свое место.