Космолетчики. Близкие звезды

– Спасибо, сэр. – Джой присел на краешек кресла, на которое широким жестом указал ему Дэйв.

– Ну, расскажи мне, Джой, как ты оказался на корабле свободного поиска. Честно говоря, я не ожидал встретить стажера Высшей Школы Космолетчиков в такой глуши.

– На выпускной курс выдается пять разрешений, оставляющих за курсантами право выбора звездолета и радиуса удаленности. Я прошел по результатам тестирования. – Джой выложил на стол бумаги с личной подписью начальника ВШК.

– Я просмотрю, – Дэйв подвинул к себе документы, – но участвовать в облете неисследованных планет стажерам запрещено Кодексом Космоплавателей, единым для всех ведомств.

– В параграфе восемь, пункте пятнадцать, Кодекса написано, что я имею на это право в качестве наблюдателя. Самостоятельные рейсы у меня были только на дистанционно контролируемых модулях.

– Хм. Работать пилотом, даже вторым, намного интереснее. Это же твоя будущая специальность. Согласен?

У Джоя похолодели пальцы ног, затекла спина и вспотели ладони. Ему предстояло добровольно сделать самую большую глупость в жизни: наврать с три короба полковнику СКБ. И он разволновался. Предать Гардона, спасшего ему жизнь, и Стрэйка, взявшего его часть вины на себя, Джой не мог. Но волноваться-то он имел право!

– К сожалению, капитан Гардон не доверяет пилотаж человеку без опыта. Но даже посмотреть, как работают специалисты из его команды, для меня большая удача. Мне еще не приходилось встречать профессионалов такой высокой квалификации. У них есть чему поучится. Кроме того, у меня были самостоятельные полеты на пилотируемых модулях на орбитальную базу и управление поверхностными модулями с борта звездолета…

– Достаточно! – Полковник подарил Джою такой взгляд, что стажера бросило в жар. – Я понял тот объем работ, который ты обычно выполнял здесь. Чем ты занимался в день происшествия, Джой?

– Я был в рубке «Моники», сэр.

– Ты не пошел наблюдателем в такой интересный заход?

– Я мечтал об этом, сэр! Но капитан и первый пилот Стрэйк даже слушать меня не стали. Район полукольцевых гор считался здесь самым опасным, и, как выяснилось, не без оснований.

– Что было потом? – быстро спросил Дэйв.

– Обсуждение случившегося, господин полковник, – честно ответил Джой, не вдаваясь в подробности, – жаль только, что капитан Гардон почти не принимал участия в разговоре. Он как раз готовил рапорт в СКБ.

Артур Дэйв давно понял, что стажер будет отвечать только так, как его научили, но формально придраться было не к чему. Он задал еще несколько вопросов, не имевших решающего значения, и отпустил парня.

На мостике ситуацию разбирали более подробно. Гардон не умел и не хотел оправдываться. Дорвард постарался несколько смягчить его слова, но своего капитана однозначно поддержал. Дэйв решил придраться к Стрэйку и Эдварду, но те дружно списали все на гипноз, и кроме красочного описания галлюцинаций полковник ничего от них не добился. Экипаж «Моники» был совершенно чист перед СКБ. Хотя некоторые нарушения техники безопасности полетов и потерю планетолета капитану все-таки поставили на вид.

Было уже около полуночи по корабельному стандарту, когда Гардон пришел к Излетинской.

– Можно? Приглашение еще в силе? – спросил он на пороге.

– Конечно, Рэд. Заходи, расскажу тебе кое-что интересное на сон грядущий.

Он прошел в каюту.

– Поверить не могу… Кира, солнышко, как тебя сюда занесло?

– Пол Дорвард пригласил поработать во благо АСП. Садись. Сейчас, конечно, курить будешь, отрываясь за те часы, что провел рядом с полковником Дэйвом в образе благонравном и законопослушном?

– Еще одно упоминание его имени сегодня я не перенесу, – сказал Рэд, уселся, расстегнул форменную куртку и достал пачку сигарет из внутреннего кармана.

– Все так плохо?

– Нет. Просто он никак не хотел понять, что если бы я мог совершить нечто более выдающееся, я бы так и сделал.

Кира, сидевшая за компьютером, развернула лепестки экрана.

– Если бы не вы, огненных осьминогов на этой планете могло стать больше… Читай! Это первый отчет биологической группы с поверхности Файра. А я накрою на стол. Будем пить кофе как в старые добрые времена.

Прочитав отчет, Рэд расхохотался.

– Так эти твари… – он запнулся, подбирая достойный эквивалент слову, вертевшемуся на языке.

– Ты правильно понял, – подсказала Излетинская, – у них была первая брачная ночь.

– День! Какая наглость, трахаться среди бела дня на виду у всей экспедиции!

– Дело отнюдь не во времени суток. Вы помешали интимной близости инопланетных форм жизни, бестактно запустив в них зондом. Спариваются они не чаще, чем раз в несколько десятков лет, и наверняка находят это мероприятие приятным и заслуживающим уважения со стороны пришельцев.

– А с оранжевыми щупальцами был мальчик или девочка? – вкрадчиво спросил Гардон.

– Похоже, девочка, которой ты изрядно подпортил внешний вид путем отрывания частей тела.

– Не-ет, драгоценная Кира Владимировна, не надо с больной головы на здоровую! – запротестовал Рэд. – Она сама виновата: или любовь, или обед. Хотела нас сожрать, да еще и удовольствие получить. Ей не слишком было бы?

Кира рассмеялась.

– Что, не согласна?

– Согласна.

– А галлюцинации? – поинтересовался капитан.

– Не знаю, Рэд. Это же предварительные данные – самое начало работы. – Излетинская разливала кофе. – Лучше расскажи, что у вас происходило на мостике.

– В общем, ничего особенного. Дэйв ворчал, пытал стажера и придирался к мелочам. В конце концов сказал, что принципиальных ошибок в действиях экипажа не нашел. И если медики не будут иметь претензий к участникам инцидента, его можно считать исчерпанным.

– А ты как думаешь, медики будут их иметь?

– Я не врач, – отрезал Рэд.

– Разве я сказала «коллега»?

– Это уже допрос или можно не отвечать, учитывая дружеский тон беседы?

Кира поставила перед капитаном чашечку с кофе, чуть развернула стол, придав ему овальную форму, и уселась в кресло напротив. Рэд затушил сигарету.

– За последние несколько лет я составила тебе три липовых заключения о допуске к работам в пространстве, капитан, и думаю, что тем самым заслужила право задать несколько вопросов.

Излетинская вскинула на него глаза. Едва притронувшись к кофе, Рэд поставил чашку на блюдце и отодвинул подальше.

– Да. Конечно. Я тебе очень признателен. Просто мне не нравится этот разговор…

– А мне не нравится, как ты все время прижимаешь руку к виску. И как ты приволакиваешь ногу при ходьбе. И еще как ты неадекватно реагируешь на совершенно безобидные вопросы, мне тоже не нравится! Когда мы виделись в последний раз, ничего этого не было.