С феями шутки плохи

– Ты не виноват. Ты сделал, что должен был, вот и молодец. Теперь, видишь, его светлость тебя к себе потребовал. Не зевай, авось выслужишься!

– Я иногда, когда ночью не спится, мечтаю, чтобы он меня в оруженосцы взял, – застенчиво сказал Сид. – Но я не гожусь, я простолюдин. А купить титул – это мне столько и к старости не заработать! Разве только прикинуться, да я не смогу – даже грамоте не разумею…

– Поговаривают, многие господа вместо подписи завитушку ставят, потому как писать не обучены, – шепнула я. – Иди живо к этому вашему Дийси, отмойся, оденься и будь при господине. И вот что, Сид… Я не всегда могу уйти из дома, тебе-то это проще. Можешь пробегать по утрам мимо колодца на Вишневой улице? Если надо будет передать его светлости что-то срочное, а я не смогу выйти в город, мелом крестик нарисую, тогда приходи ко мне. Найдешь – вниз под горку, возле большой сосны наш дом, сам зеленый, ставни белые, у калитки сирень. Или просто спроси, где дом ювелира Сенти.

– Найду, – кивнул мальчишка. – Притворюсь, что работу ищу!

– Конечно. Все, иди, а мне уже впрямь пора бежать бегом, не то хватятся…

Глава 9

Этим вечером я снова вынула куклу из тайничка. Мне нужен был не совет, а ответ, и я спросила:

– Это крестная Эллы сделала что-то с конем?

Кукла едва заметно моргнула.

– Для того, чтобы герцог не мог быть рядом с принцем? А отчего не убила?

Кукла, казалось, чуть растянула в улыбке нарисованный рот.

– Ах да, она же добрая фея… – протянула я и прошлась по комнате, прижимая куклу к груди. – Но ведь он может умереть и от гнилой горячки, и от лихорадки, и от этого лекарства, если выпьет слишком много…

Фея Ночи не подавала никаких признаков жизни.

– Ну хорошо… значит, моя очередь, – сказала я и спрятала куклу обратно.

Подумав немного, я постучалась к кузине.

– Что такое? – спросила она. Кажется, Агата пыталась заштопать чулок, и хоть получалось у нее плохо, я промолчала. Я тоже не с ходу научилась стряпать и чинить вещи.

– Пойдешь со мной завтра по воду?

– Ну… а зачем? Ты все равно не даешь мне ведра носить.

– Я слышала от кухарки господина Тимме, что принц завтра собирается на охоту, а когда он едет на охоту, то, бывает, срезает дорогу через наш квартал, так что…

– Вдруг увидим! – Агата подскочила и захлопала в ладоши, а потом кинулась мне на шею, разроняв рукоделие. – Какая ты выдумщица!

– Перестань. И подбери нитки с иголками, не то наступишь, – сказала я, отстраняясь. – И тише, тетушка услышит…

Кузина кивнула и полезла под кровать за катушками ниток, а я вышла на задний двор.

– Осторожнее, Маргрит, – сказала Фея Ночи, соткавшаяся из теней, особенно густых лунной ночью. – Я не возьму в толк, что ты затеяла, но чаши весов колеблются слишком сильно. Настолько сильно, что я могу выполнить еще одно твое желание. Или даже два.

– Пускай Черный герцог поправится поскорее, – попросила я. – Мне в одиночку не сладить с этим делом, но я постараюсь сделать, что сумею. Вы ведь можете?..

– Такую ерунду? Конечно, – улыбнулась она. – А для себя ничего не хочешь попросить?

– О чем мне просить? Отца не вернуть… – тут я примолкла, вспомнив слова герцога. – Ума своего хватает, деньги имеются, а красоты… вы же сказали, что не можете наколдовать ее, разве не так?

– Ну а как же другое? Неужто ты не хочешь любви того же принца?

– Наколдованной – не хочу, – ответила я. – Не настолько я страшна, чтобы выпрашивать любовь. А вот если бы принц завтра проехал мимо колодца, когда мы с Агатой пойдем по воду…

– Сущая ерунда. Это все?

– Я только повторю вопрос, можно? С куклой все же разговаривать сложно.

– Конечно.

– Конь герцога ведь понес не просто так, верно? Я видела: это умный зверь, послушный, на нем нет никаких следов, а по словам хозяина Браст понимает его без слов. Отчего же он вдруг взбесился?

– Я посмотрю, – задумчиво ответила Фея Ночи. – Раз уж загляну к герцогу по твоей просьбе, заодно проведаю и его коня. Самой любопытно, что там такое приключилось… Ну, мне пора, луна уже высоко!

Я кивнула и посмотрела на звезды. Поздней осенью они становятся холодными и колючими, но пока – пока можно было дотянуться до них рукой.

Поежившись, я вошла в дом, помедлила, а потом поднялась к тетушке.

– А? Что? Кто? С Агатой что-нибудь? – вскинулась она, когда я дотронулась до ее руки. – В чем дело, Маргрит?!

– Простите, я думала, вы еще не спите, – сказала я. – Просто хотела спросить… Но нет, это подождет до утра.

– Говори уж, все равно разбудила!

– Правда ли, что папа очень мучился перед смертью? – спросила я. – Я помню только, что он все время спал, не добудишься, но он никогда не говорил, что чувствует…

Тетушка села на кровати. Зажечь лампу она не попросила, и хорошо – мне самой легче было разговаривать в темноте.

– Он сказал, что хочет поскорее умереть, – негромко выговорила она. – Вот поэтому я прятала лекарство и сама выдавала его по часам. Гастон сумел бы подняться и выпить все разом. Или уговорил бы тебя подать ему флакон – что ты понимала в пятнадцать-то лет?

– Вот как…

– Ты решила поговорить об этом только сейчас, когда до совершеннолетия тебе остался год с небольшим? – прямо спросила тетушка. – Тебе уже скоро двадцать один.

– А что, если так?

– Ничего. Я не буду лгать: мне хотелось обеспечить Агате будущее. Я экономила на всем, чтобы нанять ей учителей, чтобы она смогла выйти замуж за достойного человека. Ты вряд ли захочешь и впредь видеть нас в своем доме!

– Я вам не родная племянница, так что не нужно оправдываться. Агата вам дороже чужой дочери, и это понятно, – сказала я. – Теперь мне все ясно. Не беспокойтесь, на улицу я вас не выставлю. Впрочем, у вас же есть домик?

– Да… – Тетушка сгорбилась, обхватив себя руками, оборки на ее ночном чепце поникли. – Жильцы платят мало, но на приданое Агате удалось скопить… У тебя есть этот дом, и еще… еще деньги. Я их не трогала, Маргрит, даже не думала: вдруг что случится? Получишь их по завещанию Гастона…

У меня имелись еще и драгоценности, но об этом я говорить не собиралась. Я вполне понимала тетушку: она заботилась об Агате, как отец заботился обо мне. Я-то, со своим домом и деньгами, выхожу не то чтобы завидной невестой, но всяко не хуже прочих – насчет «бесприданницы» я преувеличила.

– Вы могли бы сказать об этом сразу, – произнесла я, присев к ней на кровать. – Знаете, я ведь думала, что это вы убили папу…

– Что?..