Платов тоже, в свою очередь, задает вопрос:
– Ты из хозяйства Татарцева?
Теперь у Пирожникова нет сомнений: это проверяющие застукали его за пределами дивизиона. Сейчас на майора насядут, тот обязательно расскажет о других похождениях лейтенанта…
– Так точно, – упавшим голосом отвечает он человеку в узорчатом камуфляже, в каких ходят американские морпехи, и поворачивается к вьетнамке: – Тебя как зовут?
– Ли Ен.
– Ли Ен. Лена, значит, по-нашему. Все, Леночка, теперь и я на тебе не женюсь. У нас тоже песня одна есть, мне ее сейчас командир дивизиона пропоет…
Через четверть часа Платов уже сидел за столиком напротив Татарцева и со скрытой усмешкой наблюдал, как тот, донельзя удивленный, листает бумаги.
– Нет, ну это вообще кино! Экспедиция, видишь ли. Бабочек изучать прилетели. Э… Этно…
– Энтомологи, – подсказывает ему Платов.
– Так я же и говорю. У вас что, в академиях, не знают, что тут война идет?
– Потому мы и здесь, – сказал Платов. – Изучаем воздействие пороховой гари на цвет хитинового покроя чешуйчатокрылых.
Командир дивизиона засмеялся, но как-то неуверенно: этих ученых трудно иногда понять – может, и не шутят. Тем более Москва ведь подтвердила: и вправду из столицы люди приехали.
– Бабочки – ладно, но вот даже наше ведомство шифрограмму прислало: содействовать, мол, человека выделить… Вот это уже ни в какие ворота! Вам бабочки, а у меня все – согласно штатному расписанию, которое не дураки составляли. Нет лишних людей. Поняли?
Платов только пожал плечами:
– Мне-то что понимать. Вы своему начальству так и ответьте: приказ не выполню, так как считаю его дурацким.
– Ишь ты, как складно говоришь. Небось срочную писарем при штабе служил?
– Не служил я срочную.
Татарцев этому вроде даже как обрадовался:
– Ну, откуда ж тогда вам ситуацию нашу понять! А я, кстати, Москве так и отвечу: науку уважаю, на бабочек смотреть люблю, но помочь человеком не могу. И потом, у нас вот ведь что, – и майор протянул руку в ту сторону, с которой сейчас слышались автоматные очереди. – Скажите, кто за моего человека ответственность понесет, если, не дай бог, что…
Дверь вагончика открылась, на пороге появляется Физик.
– Разрешите, товарищ подполковник?
Татарцев ответил:
– Я пока еще майор, сынок.
Ответил и Платов:
– Разрешаю. Что у вас там?
Физик красноречиво смотрит на Татарцева, мол, не при посторонних докладывать надо. Татарцев обалдело смотрит на Платова, начинает застегивать пуговицы на рубашке. Платов говорит ему:
– Оставьте нас на минуту, пожалуйста, товарищ майор.
Тот немедленно схватывается:
– Есть, товарищ подполковник!
Выбегает, а Платов спрашивает у Физика:
– Ты чего это меня так в звании повысил?
– Чтоб щи наваристей дали и побольше мяса на второе.
– Кузнечики жареные тебе теперь на второе. Что с рацией?
– Ек, командир.
– Гиблое дело без рации.
– Я тут железок кое-каких разжился, буду ремонтировать по ходу дела. Жива надежда. Когда выходим?
– К ночи.
Физик удовлетворенно кивнул:
– Значит, есть еще время. Я посижу с ней пока. Москве можно докладывать, что будет связь.
– Москве будем докладывать, что связи пока нет. Но задание выполнить готовы.
Физик кивнул, выскочил, и тотчас в вагончик вошел командир дивизиона. Платов встретил его вопросом:
– Значит, говорите, нет человека?
Татарцев остался стоять у двери:
– Как просите: спортивный, толковый, по-местному говорить умеет. Лейтенант Пирожников. Пригласить для знакомства?
– Пирожников, – повторил Платов. – Иняз окончил, кандидат в мастера спорта по плаванию, из-за девок едва из института не выгнали… Но у нас женщин нет, мы с бабочками дело имеем. Подойдет.
И опять пришла пора удивляться Татарцеву:
– А откуда вы… А, ну да, ну да.
При этом он открыл дверь и впустил внутрь бойца, который занес в корзинке бананы, ананасы, другие фрукты.
– Нет, – сказал Платов. – Спасибо. Побережем желудки.
Майор только теперь подошел, тоже сел за стол: