Розыгрыш

– Так что, что уже есть сценарий? Мой братан его перепишет как надо! Он у меня от горшка едва оторвался, стал сценарии писать, в натуре! Ну что, я мало предложил на твой фильм? Так добавлю еще полмиллиона. Да не баксов, а евро, прикинь!

Немирович заметно передернулся, но послать «бизнесмена» к его матушке все же не решился.

– Господин Конкин. – вежливо произнес он. – Давайте найдем компромисс. Пусть ваш уважаемый брат напишет некоторые диалоги. У меня в сценарии есть пара сцен, где между собой беседуют бандиты. Вот их разговоры ваш брат мог бы для пущей достоверности переписать.

– Да ты не понял, блин! – взвыл «бизнесмен» – Будет другой сценарий, совершенно! Ты его снимешь, и на весь мир прославишься, в натуре! Три миллиона евро даю, ты за эти деньги из самого Голливуда можешь спецэффекты заказать!

Немирович опустил голову, но промолчал.

– Три миллиона! – еще раз пропел «бизнесмен. – Да за такие деньги кто угодно настоящий суперфильм снимет! Ну, соглашайся же!

– Хорошо. – поднял голову режиссер. – Я в принципе согласен. Но с одним условием – писать сценарий мы будем вместе.

– Договоримся. – небрежно отмахнулся «бизнесмен». – теперь следующее. В главной роли крутого бандюгана, естественно, снимаюсь я сам.

Режиссер вздрогнул и приподнялся со стула.

– Три миллиона евро! – напомнил «бизнесмен».

Режиссер сел обратно.

– Мою любовницу, Соньку, естественно, сыграет моя любовница Сонька. Фотку показать?

– Не надо! – простонал режиссер. – Уважаемый, но для фильма надо провести кинопробы. Мы обязательно попробуем и вас, и вашу уважаемую… Соньку. И, если окажется, что вы подходите на эти роли, то, конечно….

– Да ты опять не въехал! – перебил «бизнесмен». – Как мы можем не подойти, когда брательник сценарий как раз для нас напишет?

– Актеры заканчивают театральные институты. – неожиданно твердо произнес режиссер. – Далеко не все люди с улицы умеют держаться перед камерой.

– Не боись, сумеем! – успокоил его собеседник. – Пока все ясно?

Режиссер лишь молча покачал головой. Невозможно было понять, понять, согласие это или, наоборот, отказ. «Бизнесмен» предпочел понять как согласие.

– Ну вот и лады. – мирно произнес он. – Теперь дальше. Там будет роль матерой «мамки», ну, бандерши. Так ее сыграет мамаша моей Соньки. У нее до того рожа колоритная – закачаешься! Сколько бы не пробовал своих, из института – такой рожи днем с огнем не сыщешь. Гляди, ты на все фестивали с этим кином попадешь, и российские, и голливудские, «Оскара» получишь! Или как там такие призы называются?

Режиссер решительно покачал головой:

– Уважаемый господин Конкин! – твердо заявил он. – Вы меня простите, но я вынужден отказаться от вашего любезного предложения.

– Почему? – вытаращил глаза «бизнесмен».

– Дело в том, что я не умею работать с непрофессионалами.

– Это ты из-за будущей тещи отказываешься? – догадался «бизнесмен». – Хорошо, не будет тещи. Но против меня и Соньки ты ведь ничего не имеешь?

Режиссер задумчиво промолчал.

– Три с половиной миллиона евро даю! – усилил напор его собеседник. – Да у тебя такой фильм получится – ты за всю жизнь такого больше не сделаешь! По рукам?

– Давайте сделаем так. – предложил Немирович. – Сценарий пишем мы с вашим братом, в главной роли снимаем профессионалов, а вы с любовницей получите хорошие роли второго плана. На таких условиях я согласен на ваше предложение.

– Ну ты даешь. – обиженно произнес «бизнесмен» – Мне кажется, торг здесь неуместен. Надо же – второго плана! Ладно, я, пожалуй, соглашусь. Но тогда еще одну роль второго плана должен получить мой старший брательник со своей благоверной.

– Он же сценарий напишет! – в ужасе воскликнул режиссер.

– Да младший братуха у меня сценарист. – с досадой пояснил «бизнесмен». – А старший – чисто актер! Такие рожи корчит – Бельмондо отдыхает!

– Я вас понял. – Немирович решительно встал с кресла. – Извините, господин Конкин, ваше предложение мне не подходит. Разрешите откланяться.

– Четыре миллиона! – взвыл Конкин, но Немирович, покачал головой, развернулся и пошел к выходу. Он почти подошел к дверям, когда его остановил судорожный выкрик:

– Помогите!

Немирович резко развернулся, и увидел, как «бизнесмен» хватается обеими руками за горло, валится на стол, вновь приподнимается и жутко хрипит:

– Воды!

– Где у вас вода? – испуганно спросил режиссер.

– Тт-там… – «бизнесмен» замахал одной рукой в направлении двери и снова забился в конвульсиях. Немирович в ужасе выбежал из зала, пробежал мимо сидевшей в приемной молодой секретарши и понесся по коридору в поисках туалета. секретарша вскочила и выбежала следом. В местах общественного пользования камер не было, и я вновь перевела взгляд на тот монитор, которой показывал происходящее в конференц-зале.

Едва за режиссером закрылась дверь, «бизнесмен» перестал биться на столе, поднялся, достал из ящика стола большую деревянную рукоятку ножа с отпиленным лезвием, подошел к узкой кожаной кушетке, стоящей напротив книжного шкафа, лег на нее животом кверху. Затем расстегнул на груди пиджак, распахнул его так, чтобы была видно светлая рубашка, аккуратно пристроил рукоятку ножа у себя на груди таким образом, чтобы казалось, что лезвие полностью вошло в грудь. Достал из бокового кармана пиджака маленькую бутылочку, открыл пробку и аккуратно полил рубашку на груди темно-красной жидкостью. Кровавое пятно эффектно мерцало при ярком электрическом свете. Затем Конкин закрыл глаза, свесил руки и замер.

– Как держится нож? – спросила я у нервно прохаживающегося мимо мониторов Акима Тельняшкина.

– К рукоятке внизу приделан магнит, и такой же магнит пришит к обратной стороне рубашки Конкина. – тихо ответил он. Я с пониманием кивнула. Митяй потянул меня за рукав – действие в конференц-зале продолжалось.

Немирович влетел в зал с граненным стаканом, наполненным водой. Этот стакан, как мне пояснил Митяй, был заранее поставлен в туалете сотрудниками телекомпании. Режиссер бросил безумный взгляд на стол, где совсем недавно корчился «бизнесмен», затем заглянул под стол, немного постоял в задумчивости… Поставил на лакированную поверхность стола стакан с водой, и повернулся было к выходу, когда его взгляд наконец упал на кушетку. Немирович как-то странно захрипел, сделал пару неуверенных шагов к кушетке, затем остановился, сделал еще шаг… При одном взгляде на его перепуганное лицо мне самой становилось неуютно. Через минуту три он, наконец, дошел до лежащего «бизнесмена, нагнулся над ним, протянул было руку к ножу, но тут же отдернул ее. Сделал маленький шажок назад, схватился рукой за левую грудь и начала плавно оседать на пол.

– Кажется, ты была права. – мрачно сказал мне Митяй, глядя на распростертое на полу тело. – Инфаркт.

Режиссер Тельняшкин бросился к дверям, за ним рванулись два его помощника. В этот момент в комнате погас свет.

– Черт, пробки выбило! – в отчаянии воскликнул Тельняшкин. – Валера, Толя, быстро к охраннику, в холле, пусть покажет, где тут электрощиток!

С этими словами он выбежал в темный холл, освещаемый лишь маленьким фонариком на посту охраны. Немного пометался, затем побежал через холл в правую половину здания. Навстречу ему выбежала немолодая красивая женщина, лицо которой показалось мне смутно знакомым:

– Господин Тельняшкин! – закричала она. – Что тут происходит! Вы обещали легкий прикол, но тут! Где свет?

– Госпожа Маленкович, в здании выбило пробки. – задыхаясь от пробежки, выдал режиссер. – Где господин Немирович?

– Я видела лишь его спину, когда он со стаканом побежал в конференц-зал. – ледяным тоном сказала актриса. Теперь я ее узнала. – Из зала он не выходил.

К нам подбежал один из помощников режиссера:

– Аким, в щитке перерезаны правда, вдобавок, кто-то плеснул на них водой! Там все сгорело!

– Елки-палки! – в отчаянии Тельняшкин закрутился на месте, как юла. – Ребята, надо подойти в конференц-зал, вдруг ему… – он покосился на актрису и прикусил язык. – Толик, вызывай аварийку, а мы пойдем, куда собирались.