Cерый карлик

5

Линда попятилась, прикрыла рот руками. Ростик почувствовал тошноту: снова кровь. Она растекалась вокруг головы несчастного, как нимб. Теперь было не до вопроса, что вызвало такую реакцию у человека, и почему он так отпрянул.

Мужик закряхтел, ноги задергались. Он был еще жив, хотя после такого удара казалось немыслимым, что он даже не потерял сознание.

Ростик огляделся.

– Мы же его… Он сам… упал! – он глянул на Линду, словно она была незнакомым прохожим. – Я его не трогал, он сам повалился! Я только ключи взял.

На дороге притормозила «Мазда», и Ростик осознал, что по-прежнему держит «Макаров» в руке. Водитель заметил оружие у него в руках, вдавил педаль газа – «Мазда» унеслась прочь.

– Ростик!

Ростик огляделся, сунул пистолет в карман шорт, прикрыл торчащую рукоятку футболкой навыпуск. По дороге приближалась еще одна машина, в сотне метрах за ней – следующая.

– Он еще жив, – Ростик согнулся над человеком. – Его надо в больницу… срочно.

– Ростик, мне страшно. Нас здесь поймают!

Красный «Мерседес» с тонированными окнами поравнялся с джипом. Ростик замахал руками.

– Эй! Человек ранен, головой ударился. Помогите! Ему надо в больницу!

«Мерседес» начал останавливаться, но увеличил скорость, промчавшись мимо. Следующий за ним «Фольксваген» прошел мимо на большой скорости.

– Ростик! Они думают, что это мы его убили! Надо уезжать!

Ростик покосился на мужика. Тот хрипел, дергался, как будто пытался встать. Нимб из крови стал шире.

– Позвоним в «скорую»! – крикнула Линда. – Пусть сами едут!

Она бросилась к «Опелю», открыла водительскую дверцу, прыгнула за руль. Ростику не оставалось ничего другого, как забраться следом. Он еще не закрыл за собой дверцу, а Линда уже рванула вперед. Спустя минуту Ростик крикнул:

– Не гони так! Разобьемся! Только внимание привлекаешь!

Она сбросила скорость, и Ростик сказал:

– Дай мобильник – в «скорую» позвонить.

Линда тряхнула головой.

– Из таксофона звони! Номер телефона узнают. Поймут, что это мы звонили.

Ростик хотел сказать, что это уже не имеет никакого значения – их видели, да и без того несчастного мужика случилось более чем достаточно, но передумал.

Линда свернула с трассы на ближайшем повороте. Здесь начинались высотные дома. Проехав пару кварталов, Линда притормозила у обочины. Рядом был продуктовый магазин, на торце здания – таксофон. Ростик выбрался из машины, заметил, что лицо Линды исказилось, будто она почувствовала внезапную сильную боль, хотел спросить ее, в чем дело, но времени не было – он побежал к таксофону.

Когда, сообщив все, что надо, дежурному врачу, он вернулся, Линда рыдала, скрючившись на сидении.

– Эй… ты чего?

Он встряхнул ее за плечи, оглянулся по сторонам. Здесь была окраина Славянска, спальный район многоквартирных домов, прохожих было немало.

– Линда, прекрати! Надо уезжать. Я сяду за руль.

Она что-то пробормотала, из чего Ростик понял лишь одно: она сожалеет, что все так получилось, и что им нужно было сдержаться еще в ее доме.

– Ты хотела, чтоб твой папашка тебя зарезал? Ты же видела у него нож?

Линда приподняла голову.

– Какой нож? Нас убьют, понимаешь? Тебя убьют, меня убьют!

– За себя можешь не беспокоиться. Тебе-то они что сделают?

– Мой дядечка с удовольствием от меня избавится! Зачем ему делиться папашиными деньгами? Меня убьют вместе с тобой!

– Пусть сначала поймают! Они нас больше вообще не увидят. Поехали. Нужна другая машина, эту будут разыскивать. Найдем другую…

– Надоело! Хватит искать машины! Сделай что-нибудь.

У Линды назревала истерика. Какая-то тетенька с большой сумкой покосилась на парня и девушку в «Опеле». Ростик едва не закричал ей, чтобы топала своей дорогой, но сдержался. Он постарался успокоить Линду, та все бормотала:

– Нам – конец. Зачем ты это сделал?

Ростик обнял ее.

– Мы уедем отсюда. Нас не найдут. Мы ни в чем не виноваты. Папашка, может, выживет, а охранник сам застрелился. Нас оправдают: папашка угрожал нам первый, мы защищались. И ни в чем не виноваты.

Она отстранилась, он ослабил объятия, увидел ее мокрое от слез лицо, и у него появилась надежда: Линда пришла в себя, это был лишь кратковременный нервный срыв. Понятное дело – столько крови увидеть меньше, чем за час.

– Надо дяде Володе позвонить, – ее лицо просветлело. – Пусть он все полиции объяснит, а мы уедем, пока все не уляжется.

Старший брат ее матери. Бездетный холостяк и майор МЧС на пенсии. Ростик видел его лишь на фотографиях, и дядька Линды вызвал у него заочное уважение. Крепкий, с короткой, как у самого Ростика, стрижкой, солидного сложения. Ему было за пятьдесят, но выглядел он лет на семь-восемь моложе, даже очки в тонкой металлической оправе что-то добавляли к его внешности. Он обожал старшую племянницу, тем более что Линда в отличие от брата и сестры была копией матери, а после ее самоубийства в глазах майора осталась сиротой при живом отце.

Линда набрала дядин номер: пошли гудки.

– Возьми же трубку. Куда ты подевался?

На том конце послышался мужской голос, и Линда, не здороваясь, заговорила:

– Дядя Володя, мы ни в чем не виноваты! Папашка сам виноват, он спровоцировал Ростика! И Сергея, охранника, не мы убивали, его застрелил Петр – начальник охраны. Потом сам застрелился. Помоги нам, дядя Володя! Иначе нас убьют!

Владимир попытался что-то спрашивать, но Линду понесло – она повторяла, что они с Ростиком ни в чем не виноваты, и что им срочно нужно помочь. Ростику хотелось вырвать у нее мобильник, чтобы самому говорить с ее родственником, но он не решился.

Ростик опустил голову, зажмурился. Дядька подруги – отличный мужик, спору нет, но что это даст? Чем он поможет? Он бессилен. К тому же Ростик, кажется, убил банкира.

Ему захотелось вопить от страха и бессилия. Что им с Линдой делать? Положим, они скроются из Славянска, что еще не факт. Даже если повезет, что дальше? На что жить? Грабить банки, как Бонни и Клайд или как парочка из фильма «Прирожденные убийцы»? Они с Линдой не в кино, и уже сейчас Ростик понял: весь лоск фантазий, лишь только он сам оказался в такой скверной ситуации, сошел на нет. Они сейчас – загнанные крысы, и остается только одно: бежать, потея от ужаса, бежать, проживая свои последние дни-часы-минуты жизни, пока бойцовые собаки, выпущенные по следу, не разорвут их в клочья.