Орган времени

– Правда?

– Правда, – я снова улыбнулся.

– Значит, ты не обижаешься на меня?

– Нет.

– А я все думаю об этом, что это я… Что ты из-за меня…

– Да нет же, – поспешил я заверить ее – мне вдруг показалось, что она сейчас заплачет. – Я ведь сказал, что все забыто. Или ты не согласна? Тогда тебе придется выбирать: или мириться, или писать мемуары.

– Да? – улыбнулась Леночка.

В ее глазах была радость. Хотя легкая тень грусти еще присутствовала во взгляде, но она улыбалась, и такой она нравилась мне гораздо больше.

Потом Леночка взяла мою руку в свои ладони и спросила голосом, полным заботы и участия:

– У тебя ничего не болит?

Я улыбнулся, ощущая ее ладони, ее мягкую теплую кожу. Было приятно чувствовать это прикосновение и немного странно. Там, где я был сейчас… В общем, ее прикосновение было совершенно не отсюда, как нечто, пришедшее из другого мира – солнечный свет под землей, дождь в больнице… Ее касание захватывало мои ощущения, я словно переместился в свои пальцы, став там, между ее ладонями.

– Нет, – улыбаясь, ответил я.

– Ну что ты улыбаешься, – продолжала заботиться Леночка, она нахмурила брови и укоризненно смотрела на меня, – как будто тебя это не касается.

– Хорошо, – сказал я, пребывая в ее ладонях, – я буду думать об этом.

– О чем?

– О том, что меня это касается.

Она продолжала хмуриться.

– Мне иногда кажется, что ты нарочно хочешь, чтобы тебе было плохо.

– Нет, – сказал я, – не хочу.

– Тогда зачем ты сделал это, зачем согласился на операцию? Мог бы и не лежать здесь сейчас. Или ты не знал, что все кончится больничной койкой? Неужели нужно быть таким легкомысленным, что не дорожить даже собственной жизнью? Я уж не говорю о…

Она запнулась и отвернулась в сторону, возмущенно глядя в окно за дыхательным аппаратом.

– Ты снова об этом? – спросил я, стараясь произнести это как можно мягче.

Она опустила глаза, но не повернула головы.

– Нет, – проговорила она. – Я просто не понимаю. Почему? Зачем ты это сделал?

– Почему? – я почувствовал себя небом или океаном, собираясь ответить на этот вопрос, черной ночью, накрывшей и окутавшей все. – Потому что, кроме звезд, луны и солнца, есть огонь, который тоже дает свет. Он обжигает, но он ближе и доступней. Солнце и звезды – тоже огонь, но они далеко. А электричество – это только вольфрамовая нить – в ней нет волшебства.

Леночка посмотрела на меня. Она не хотела быть сердитой, но все же не могла сдержать укор и недовольство во взгляде. Я улыбался ей.

– Ничего, – сказал я, – это ведь ненадолго. Я ведь не всю жизнь теперь буду лежать. Пройдет немного времени, и я выйду отсюда. А кстати, сколько мне придется пролежать?

– Не знаю, – Леночка чуть пожала плечами. – Недели две-три, может, месяц – вряд ли больше.

– Всего-то? Это же просто ничто. Попробуй вспомнить, что такое месяц, который был, скажем, два или три года назад – тогда поймешь, что это совсем маленькое время.

– Но ведь это три года назад, – вздохнула Леночка, переставая быть укоризненной и недовольной.

– Да. Но время ведь не стоит на месте. Когда-нибудь и этот месяц будет три года назад.

Она покачала головой.

– Ладно, – проговорила Леночка, видимо, не желая возражать больному с прооперированной головой, – ты, главное, выздоравливай сейчас, а не через три года, – и посмотрела на часы. – Я пойду, – сказала она, – а то будет совсем поздно и темно.

– Да, – ответил я, – конечно.

– Завтра зайду к тебе. Хорошо?

– Хорошо.

– Ну пока, – она нагнулась и быстро поцеловала меня. Потом встала, отпустив мою руку, и ушла, процокав каблучками по больничному полу.

* * *

Примерно дней через пять Сергей Степанович в очередной раз пришел ко мне. Он приходил каждый день, иногда даже два раза на дню. В этот раз он зашел вечером после работы. Поспрашивал как обычно о моем здоровье, а потом сказал:

– Вам, наверно, уже надоело здесь лежать?

– Да, – несколько удивленный таким вопросом, ответил я.

Глядя на Сергея Степановича, я видел, что он чем-то озабочен.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Нет. Хотя… – он бросил на меня быстрый взгляд. – В общем, обстоятельства складываются так, что мне бы не хотелось больше оставлять вас в больнице.

– Хм.

– Но вы не подумайте, – поспешил он успокоить меня, – это не связано с вашим здоровьем. Просто… некоторые проблемы административного характера.

– Вот как? Что ж, может, это и к лучшему. Признаться, мне уже порядком надоело лежать здесь, я просто изнываю от скуки и…

– Но дело в том, – не слушая меня, продолжил Сергей Степанович, – что вам еще рано домой. Вам еще нужен уход, лечение.

– Да? – я не понимал, куда он клонит.

– Вас еще нельзя выписывать из больницы.