Невыносимая любовь

– Ну хватит, хватит. – Но ее смешки приносили мне огромное облегчение. – Это еще не все.

– Вы решили пожениться.

– Послушай. Вчера он следил за мной.

– Вот это да! Он, наверное, влюбился по уши.

Я знал, что должен боготворить ее за это легкомыслие и за спокойствие, которое я обретал.

– Кларисса, это страшно. – Я рассказал ей о чьем-то присутствии в библиотеке и о том, как выбегал на площадь.

Она перебила:

– Но ведь на самом деле ты не видел его в библиотеке?

– Я видел его ботинок, когда он выходил за дверь. Белая кроссовка с красным шнурком. Это точно он.

– Но ведь лица ты не видел.

– Кларисса, это был он.

– Только не сердись, Джо. Ты ведь не видел его лица, и его не оказалось на площади.

– Нет. Он исчез.

Теперь она смотрела на меня по-другому и говорила осторожно, будто сапер, исследующий мину.

– Я вот что не поняла: тебе казалось, что за тобой следят, еще до того, как ты увидел его кроссовки?

– Было просто ощущение. Довольно неприятное. Я не чувствовал этого, пока там, в библиотеке, у меня не выдалось времени, чтобы все проанализировать.

– А потом ты его увидел?

– Да. Его кроссовку.

Взглянув на часы, она отпила из кружки. Она уже опаздывала на работу.

– Тебе пора, – сказал я, – мы можем поговорить и вечером.

Она кивнула, но не двинулась с места.

– Я не очень понимаю, что тебя так расстраивает. Какой-то бедняга помешался на тебе и бродит за тобой. Ну и что, Джо, это просто смешно! Забавная история, которую ты будешь пересказывать друзьям. В худшем случае – мелкое хулиганство. Не переживай так.

Мне стало как-то по-детски грустно, когда она поднялась со стула. Мне нравилось то, что она говорит. Я хотел слышать это снова и снова на разные лады. Она обошла стол и поцеловала меня в макушку.

– Ты слишком много работаешь. Относись ко всему проще. И не забывай, что я тебя люблю. Люблю.

И мы поцеловались, на сей раз страстно.

Вслед за ней спустившись в квартиру, я глядел, как она собирается. Может, из-за озабоченной улыбки, которую она бросила мне, суетливо укладывая вещи в портфель, а может, из-за извиняющегося тона, которым сообщила, что вернется в семь и будет звонить в течение дня, только я, стоя на гладком паркете, предназначенном для танцев, чувствовал себя пациентом психбольницы, с которым прощаются до следующего раза навестившие его родственники. «Не оставляй меня здесь с моими мыслями, – думал я. – Избавь меня от них». Она надела пальто, открыла входную дверь, собираясь что-то сказать, но промолчала. Вспомнила про какую-то нужную книгу. Пока она ходила, я топтался у двери. Я знал, что именно хочу рассказать, и, возможно, время для этого еще не упущено. Перри не «какой-то бедняга». Этот человек связан со мной, как и с теми рабочими с фермы, общим опытом, общей ответственностью или, по крайней мере, общей причастностью к смерти другого человека. Кроме того, Перри хотел, чтобы я с ним помолился. Может быть, он был обижен. Может, он какой-нибудь мстительный фанатик.

Кларисса вернулась с книжкой и принялась засовывать ее в портфель, держа в зубах еще какие-то бумаги. Она уже почти ушла. Когда я начал свой монолог, она поставила портфель на пол, чтобы освободить рот и руки.

– Извини, Джо. Извини. Я и так уже опоздала. Это ведь лекция. – Она помедлила, мучаясь сомнениями. – Ладно, давай рассказывай, только очень быстро.

Меня выручил зазвонивший телефон. Я-то думал, что у нее встреча с аспиранткой, а не лекция и, задерживая ее, я экономлю ее время.

– Иди, я возьму трубку, – бодро сказал я. – Вечером поговорим.

Она быстро поцеловала меня и исчезла. Подходя к телефону, я слышал ее шаги на лестнице.

– Джо? – раздался в трубке голос. – Это Джед.

На миг лишившись дара речи, я удивился этой своей реакции. Ведь он уже звонил вчера, его имя вертелось у меня на языке и в мыслях. Его образ настолько занимал меня, что я забыл о его реальном существовании и не считал за живого человека, способного воспользоваться телефоном.

Назвав свое имя, он замолчал, а потом заговорил – в полной тишине.

– Ты звонил мне.

Он тоже знал, как связаться с последним звонившим. Телефон перестал быть просто телефоном. Безжалостное хитроумное приспособление позволяло вторгаться в личную жизнь.

– Чего ты хочешь? – Произнося эти слова, я уже раскаивался. Меня не интересовало, что он хочет, я вообще не хотел с ним говорить. Скорее это был не вопрос, а демонстрация враждебности. Как и следующая фраза: – Кто дал тебе мой номер?

Перри, казалось, обрадовался.

– Это целая история, Джо. Я отправился…

– Мне неинтересны твои истории. Я не хочу, чтобы ты мне звонил. – Я чуть было не прибавил «и ходил за мной», но почему-то сдержался.