Дон Кихот или Иван Грозный

Например, подробно говорится, каким забавным способом Дон Кихота посвятили в рыцари. Рассказано о поражении в страшной битве с ветряными мельницами. Об остроумных беседах рыцаря со своим оруженосцем. Подробно (и очень тяжеловесно) – что случилось с Дон Кихотом на захудалом постоялом дворе, который он принял за богатый замок. Как рыцарь отобрал у цирюльника таз для бритья, вообразив, будто это знаменитый рыцарский шлем Мамбрина. Детально описывается беспримерная и жестокая битва Дон Кихота с бурдюками красного вина, которые он распорол мечом. Стычка рыцаря с козопасом, сражение со стадами овец…

И так далее и тому подобное. И все в одном и том же затянутом шутовском ключе. Кроме того, повествование выдержано, в основном, в следующем многоречивом стиле (проще говоря, словоблудие).

«Пожалуй, ты скажешь, читатель, что я чересчур мягок и уж очень крепко держу себя в границах присущей мне скромности, но я знаю, что не должно огорчать и без того уже огорченного, огорчения же этого господина, без сомнения, велики, коли он не осмеливается и появиться в открытом поле и при дневном свете, а скрывает свое имя и придумывает себе родину, как будто бы он был повинен в оскорблении величества. Если случайно, читатель, ты с ним знаком, то передай ему от моего имени, что я не почитаю себя оскорбленным: я хорошо знаю, что такое дьявольские искушения и что одно из самых больших искушений – это навести человека на мысль, что он способен сочинять и выдать в свет книгу, которая принесет ему столько же славы и денег, и столько же денег, сколько и славы, и мне бы хотелось, чтобы в доказательство ты, как только можешь весело и забавно, рассказал ему такую историйку» [765:2], ч. 2, с. 8.

Или вот еще пример водянистого словоблудия. «Идет человек, вдруг кто-то сзади к нему подходит, бьет палкой и, не мешкая ни секунды, убегает, тот бросается за ним, но догнать не может, – так вот о потерпевшем можно сказать, что его обидели, но не оскорбили, ибо в нанесении оскорбления должно упорствовать. Вот если бы тот, кто, пусть даже сначала из-за угла, накинулся на прохожего с палкой, выхватил, не сходя с места, шпагу и встретился с ним лицом к лицу, то в сем случае пострадавшего можно назвать и обиженным и оскорбленным одновременно. Обиженным, потому что на него напали вероломно, оскорбленным, потому что нанесший оскорбление упорствовал в содеянном и не обращался в бегство, а стоял на месте. Итак, по законам проклятой дуэли, я могу почитать себя обиженным, но не оскорбленным, ибо ни дети, ни женщины не должны чувствовать оскорбления, а следственно, им незачем ни убегать, ни останавливаться, и так же точно обстоит дело и со священнослужителями, ибо и у тех, и у других, и у третьих нет ни оружия, ни доспехов, – обороняться они, естественно обязаны, но не обязаны на кого бы то ни было нападать. Я только что сказал, что могу почитать себя обиженным, но теперь признаю, что вовсе нет, ибо кого нельзя оскорбить, тот не может нанести оскорбление другому, по каковой причине я не должен видеть, да и не вижу ничего обидного в словах этого доброго человека…», ч. 2, с. 239.

Дабы пощадить наших читателей, мы привели всего лишь краткий фрагмент из длинного, на целую страницу, «рассуждения». И так далее в том же духе. Скажем прямо – полностью, строка за строкой, прочесть тысячу страниц такого романа в его современной интерпретации могли когда-то и могут сегодня только единицы. Но поскольку, как нам говорят, многие люди Западной Европы XVII–XVIII веков взахлеб восхищались толстым двухтомным произведением Сервантеса, хочется понять – что же так привлекало их? Может быть, привитый нам с детства взгляд на этот роман неверен? И как только вопрос задан, ответ на него – в рамках Новой Хронологии – всплывает довольно быстро, и оказывается неожиданным и интересным. Но, повторим еще раз, для этого нужно опираться на результаты наших исследований, проясняющих общую картину древней истории.

По-видимому, реформаторы восхищались тем, что потом, через некоторое время, было прочно забыто (а точнее, заставили забыть) и ушло в прошлое. Но что было актуально и вполне понятно западным читателям эпохи Реформации. И именно это понимание вызывало их бурные эмоции и восторги. А по прошествии многих лет забылось, обесценилось, потеряло всю свою остроту.

Здесь уместно напомнить, что ранее мы уже обнаружили подобные средневековые агитационно-пропагандистские произведения. Как мы показали в книге «Доктор Фауст. Христос глазами антихриста», знаменитая история Фауста – это не что иное, как анти-евангелие, то есть насмешливое и даже издевательское искажение истории Иисуса, направленное на раскалывание церкви и общества в эпоху западно-европейской Реформации. Той же разрушительной анти-имперской идее служил и объемистый развязный (местами даже тошнотворный) «роман» Франсуа Рабле «Гангартюа и Пантагрюэль».

Аналогично, некоторые знаменитые произведения Шекспира создавались, оказывается, с похожими агитационными разрушительными целями. В книге «О чем на самом деле писал Шекспир» мы показали, что такие выдающиеся шекспировские пьесы, как Гамлет, Король Лир, Макбет, Тимон Афинский, Генрих VIII, Тит Андроник (действие которых сегодня ошибочно относят в далекое прошлое и в неверные географические регионы) говорят, в действительности, о реальных и важных событиях XII–XVI веков, развернувшихся, в основном, в метрополии Великой Империи, то есть в Царь-Граде и Руси-Орде. Но потом об этом заставили забыть. А восхищение оставили, «законсервировали» и превратили в традицию. Грамотно предав забвению подлинную политическую суть дела. Итак:

– Принц Гамлет – оказывается отражением Андроника-Христа (Андрея Боголюбского) и Иоанна Крестителя из XII века;

– король Лир – это отражение хана Ивана IV Грозного из XVI века;

– король Макбет – отражение евангельского царя Ирода из XII века;

– Тимон Афинский – отражение Иуды Искариота из XII века;

– английский король Генрих VIII – это снова отражение Ивана Грозного из XVI века;

– английская королева Екатерина Арагонская – отражение царицы-ханши Софьи Палеолог, жены Ивана III = IV Грозного из XVI века;

– английская королева Анна Болейн – это отражение Елены Волошанки = библейской Есфири из XVI века.

В частности, император Андроник-Христос, он же князь Андрей Боголюбский, отразился на страницах Шекспира под такими именами: принц Гамлет (в трагедии Гамлет), Макдуфф (в трагедии Макбет), философ Апемант (в трагедии Тимон Афинский) и Тит Андроник (в трагедии Тит Андроник).

Далее, как мы обнаружили в книге «Казаки-арии: из Руси в Индию», в Эпоху Реформации создали и разрекламировали образ «Корабля Дураков», над которым заставили потешаться всю Западную Европу. Реформаторы осмеивали Великую = «Монгольскую» Империю (назвав ее Кораблем Дураков) и ее правителей.

Оказывается, в одном ряду с этими известными произведениями находится и знаменитый роман Сервантеса «Дон Кихот». На основе созданной нами Новой Хронологии удалось вскрыть истинную подоплеку истории Дон Кихота. Как мы покажем в настоящей книге, роман создали как злобную насмешку над царем-ханом Иваном IV Грозным, правившим Великой Ордынской Империей во второй половине XVI века, когда уже намечался раскол Царства. Более точно, Дон Кихот Сервантеса – это отражение того периода в жизни хана-императора Ивана Грозного, когда он стал Василием Блаженным. То есть заболел, отошел от дел, стал юродивым (подробнее мы расскажем ниже). Кроме того, напомним, что на страницах западно-европейских летописей Иван Грозный отразился также как знаменитый император Карл V, а в Библии – как царь Навуходоносор, а также как великий царь Артаксеркс. Тем самым, реформаторы XVII века, авторы пасквиля под названием «Дон Кихот», направили стрелы своей сатиры также и в устои Великой Империи. В качестве основного сюжета, вокруг которого «вращается» весь роман Сервантеса, взяли якобы безумие императора Ивана Грозного (Василия Блаженного), отразившееся в Библии как безумие Навуходоносора в конце его царствования.

Вероятно, в основу «романа» положили какой-то краткий старинный текст, рассказывавший об эпохе Грозного Царя. Причем не комедийный, а вполне уважительный. Но потом, Сервантес (или кто-то другой, исподтишка воспользовавшийся его именем) «прошелся» вдоль скупой хроники, изменил акценты, добавил иронические фрагменты, превратил ордынского хана-императора в шута, добавил много «воды» и утопил все в словоблудии и ёрничестве. Радикально изменил, тем самым, всю суть и психологическую окраску произведения. Получился откровенный фарс. Приятный реформаторам.

Сатирическая история Дон Кихота (как и история Фауста) стала одним из оружий схватки на политическом поле мятежной Европы той эпохи. Реформаторы воевали с Великой Ордынской (Монгольской) Империей и раскалывали ее, пытались разрушить основы веры. Боролись за умы людей, за власть, за территории, за деньги и т. д. Дело было нешуточное. Проигравшие расплачивались своей жизнью. Именно этим объясняется широкая распространенность этого пропагандистского сюжета, его актуальность на протяжении длительного времени, пока политические страсти в отколовшейся от метрополии Западной Европе не затухли в XVIII–XIX веках.

После этого история Дон Кихота стала постепенно уходить в прошлое, сохраняясь лишь как часть культурного и общественного наследия XVII–XVIII веков. Оперы Телеманна и Массне, балеты и спектакли – это уже всего лишь слабые отголоски прежней борьбы. Суть дела была, в общем-то, забыта, и талантливые писатели и композиторы XIX–XX веков стали создавать красивые художественные произведения на некогда популярную и важную тему. Скорее всего, ни Телеманн, ни Массне, ни замечательный певец Федор Шаляпин (фильм 1933 года), уже не понимали, кем был Дон Кихот на самом деле, не осознавали сути происходящего.

Надо сказать, что создатели пасквиля «Дон Кихот» были более осторожны, по сравнению с авторами «Корабля Дураков» и знаменитой «Истории Фауста». Вероятно, опасались гнева еще достаточно влиятельных имперских ордынских чиновников и испанских судей. Напомним, что, согласно нашим исследованиям, Испания особенно долго сопротивлялась мятежу Реформации и оставалась верной идее Ордынской Империи (Германия сдалась раньше). Поэтому на испанской почве издевательские насмешки над Великой Империей вынужденно звучали более сдержанно и завуалированно. По-видимому, учитывая всё еще имперскую обстановку в Испании, авторы «Дон Кихота» постарались снабдить главного героя некоторыми привлекательными чертами – доброжелательностью, честностью, открытостью и т. п. В результате, сегодня, многие читатели, не вникающие глубоко в суть романа и далекие от его подлинного исторического содержания (закопанного при сегодняшней интерпретации далеко вглубь), воспринимают Дон Кихота (хана Грозного) только как привлекательного блаженного чудака, часто вызывающего искреннюю симпатию.

Из всего этого видно, что над реформаторскими проектами в XVII–XVIII веках работали грамотные и талантливые люди. Были затрачены немалые средства на зарплату, на создание, рекламу и внедрение в общественное создание большого числа разрушительных произведений, направленных на раскол Империи. Именно тогда было впервые понято, что бороться с Империей можно не только на полях сражений, но и пером, на бумаге, на страницах пропагандистской литературы. Завоевывали умы людей и направляли их мысли в нужное реформаторам русло. В этом преуспели. Поэтому, дошедшие до нас из тех времен большие и ЗНАМЕНИТЫЕ произведения (Шекспира, Сервантеса, Рабле, история Фауста, Корабль Дураков и т. д.) создавались не просто так. Большинство из них исполняли важную агитационную политическую роль. Это была, так сказать, диссидентская литература эпохи раскола Великой Империи. Именно поэтому эти тексты потом объявили знаменитыми.

А после победы Реформации, в XIX–XX веках их лукаво объявили чисто литературными проектами, затушевав основную их функцию – яркую пропагандистскую направленность. Окружили эти диссидентские произведения ореолом значительности и гениальности. Но объясняя эту «гениальность» уже не политической сутью дела, а, дескать, литературными достоинствами и размытой философской «общественной значимостью». Но эти объяснения фактически маскируют подлинную разрушительную роль этих текстов в эпоху Реформации. Включив эти «гениальные творения» в школьные и университетские программы, заставили последующие поколения европейцев послушно ими восхищаться. Причем, чем именно, вскоре стало в общем-то неясно. Отправив в забвение истинную роль этих текстов (роль разрушительную), на первый план выпятили туманные демагогические «достоинства». В результате, образованные люди XIX–XXI веков с детства «знают», что, например, роман Сервантеса очень-очень гениален. Вот только на вопрос – чем именно гениален, ответить затрудняются. Причем его даже не читают: времени жалко, да и очень скучно (якобы). А потому пускаются в туманную демагогию. Мол, ужасно захватывающе описаны сражения Дон Кихота с мельницами и овцами.

Наше исследование возвращает роману Сервантеса его подлинное значение. Он становится действительно исключительно интересным, как важное историческое свидетельство. Его действительно сто?ит прочитать (пропуская, конечно, искусственно вставленные словоблудные и ёрнические куски, каковых довольно много). Советуем заново перечитать «Дон Кихота», но уже в свете Новой Хронологии. Многое станет понятно. Вы не пожалеете потраченного времени.

В Приложении мы приводим пятьдесят два обнаруженных нами фантомных отражения царя-хана Ивана Грозного, рис. 1.4; пятнадцать отражений законной жены Ивана Грозного – Софьи Палеолог, рис. 1.5; тридцать девять отражений Елены Волошанки = библейской Есфири; и, наконец, двенадцать отражений князя Андрея Курбского.

Поскольку мы будем много цитировать издание [765:2], то для облегчения изложения, будем опускать сам номер книги [765:2] (из нашего общего списка литературы), указывая только части романа – 1-я или 2-я, и их страницы.

Рис. 1.4. «Царь Иван Васильевич Грозный». В.М.Васнецов. 1897 год. Поздний портрет, выдуманный из головы. Взято из Интернета.

Рис. 1.5. Хоругвь «Проповедь Иоанна Крестителя» из Ораторио Сан Джованни, Урбино. Некоторые итальянские историки считают, что в толпе слушателей изображены Виссарион и Софья Палеолог: 3-я и 4-я фигуры слева. Галерея провинции Марке. Урбино. Взято из Интернета.

2. Сервантес и его роман в эпоху мятежа Реформации

Мигель де Сервантес Сааведра (Miguel de Cervantes Saavedra), рис. 1.6, рис. 1.7, рис. 1.8, жил, как считается, в 1547–1616 годах. Пишут так: <<Империя Карла V, где «солнце никогда не закатывалось», по-прежнему была мировой державой, но все сильнее разъедал ее изнутри устрашающий по своим размерам экономический кризис, все последствия которого Испании довелось оценить в следующем столетии… Это было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и ВСЕМИРНОЙ МОНАРХИИ>>, ч. 1, с. 5, 7.

Поясним. Здесь комментаторы на самом деле, сами того не понимая, описывают состояние Великой Империи в эпоху Ивана Грозного = Карла V, рис. 1.9. Известное летописное выражение, что над Империей Карла V никогда не заходило солнце, полностью отвечает сути дела. Ордынская Империя XVI века охватывала Евразию, значительную часть Африки и Америки (Северной и Центральной и Южной), от востока до запада и от запада до востока. От севера до юга, и от юга до севера. Над этой гигантской территорией солнце действительно никогда не заходило. И вот, во второй половине XVI века в Империи зародился мятеж Реформации, который разросся, и привел в начале XVII века к Великой Смуте в Руси-Орде, к перевороту в царском дворе метрополии, и к кровавому расколу Империи. Отметим, что слово ОРДА – это вариант русского слова РАТЬ, то есть войско.

Сегодня, рассуждая об Испании того времени, историки, на самом деле, уже не понимают, что говорят об одной из важных провинций Великой Империи. Причем о самом существовании Империи было приказано в XVII–XVIII веках ЗАБЫТЬ. В частности, на сегодняшнюю версию истории Испании падает яркий отблеск истории всей Империи. Более того, в испанские летописи потом включили – как якобы местные, локальные, испанские сюжеты, – важные события, разворачивавшиеся в Руси-Орде, в метрополии Империи, то есть далеко от современной Испании.

Рис. 1.6. Портрет Сервантеса: Miguel de Cervantes Saavedra (1547–1615). Написан якобы в 1600 году, предположительно Juan de Jauregui y Aguilar (около 1583–1641). Мадрид, Испания, Real Academia de la Historia. Взято из Интернета.

Рис. 1.7. Поздний портрет Сервантеса. Скорее всего, идеализированный, выдуманный. 1791 год. Retrato de Miguel de Cervantes Saavedra. Libro «Retratos de Espa?oles ilustres» publicado por la Real Imprenta de Madrid. Автор: Fernando Selma, grabador, Ferro, dibujo. Взято из Интернета.

Рис. 1.8. Памятник Сервантесу в Мадриде. Испания. 1835 год. Plaza de las Cortes. Взято из Интернета.

Рис. 1.9. «Карл V в окружении поверженных врагов». Джулио Кловио (Giulio Clovio). Якобы середина XVI века. Взято из Интернета. Скорее всего, это поздняя фантастическая картинка.

Мы цитируем дальше: «Эпоха, в которой жил Сервантес, была исключительно бурной. Он помнил последние годы царствования Карла V… В истории Испании эта эпоха была ознаменована постепенной утратой мирового господства. Филипп III, наследовав своему отцу (Филиппу II – Авт.), еще владел территорией, составлявшей одну пятую часть мира, с населением в шестьдесят миллионов человек. Однако эта КОЛОССАЛЬНАЯ МОНАРХИЯ была колоссом на глиняных ногах…

Всемирная испанская монархия с ее владениями на севере в Нидерландах, на юге на побережье Африки, на востоке в Италии, с ее необъятными и сказочными по своему богаству рудниками за океаном в Сакатекасе, Гуанаксуато и Потоси в конечном итоге была обречена на гибель. Бредовая мечта о создании испанской МИРОВОЙ МОНАРХИИ, способной утвердиться навсегда или, по крайней мере, на длительное время, уже в конце XVI века сама опровергла себя. Однако действия, направленные на создание этой мировой монархии, не только истощили народные силы, но и вконец их подорвали…

К концу XVI столетия в Испании уже явно обнаружились все признаки экономического упадка, в дальнейшем приведшего к упадку и политическому распаду мировой монархии Карла V и Филиппа II», ч. 1, с. 6–8.

Поясним, что здесь под условным именем «Испания» выступает фактически вся Великая = «Монгольская» Империя.

Напомним, кстати, что в книге «Освоение Америки Русью-Ордой», гл. 6:31, мы обсуждали грандиозный раздел мира между Кастилией (частью Испании) и Португалией в XV–XVI веках. Суть дела в следующем. КАСТИЛИЯ И ПОРТУГАЛИЯ РАЗДЕЛИЛИ МЕЖДУ СОБОЙ МИР, проведя вдоль меридиана в Атлантике демаркационную линию с севера на юг [707], с. 248–249, 376. Часть мира к востоку от линии отошла к Португалии. Остальная часть мира, лежащая к западу от демаркационного меридиана, отошла к Кастилии, то есть фактически к Испании.

Итак, в конце XV – начале XVI века весь мир поделили между Кастилией и Португалией. Причем поделили уверенно и с большим размахом. ПРЯМУЮ ЛИНИЮ раздела провели очень просто – вдоль меридиана по Атлантике.

Важно понимать, что Португалия XV–XVI веков и Кастилия XV–XVI веков – это вовсе не те небольшие государства, которые носят эти имена сегодня. Как мы показали ранее, на самом деле, ПОРТУГАЛИЯ – это ПОРТАГАЛИЯ, то есть Порта-Глава или Порта Главная. Или же Порта Гелиос, то есть Порта Солнечная или Порта Блистательная. Напомним, что вся огромная Атаманская Империя в средние века называлась Высокой или Блистательной Портой. Энциклопедический Словарь сообщает: «ПОРТА… (Оттоманская Порта, Высокая Порта, БЛИСТАТЕЛЬНАЯ Порта), принятые в европейских документах и литературе… названия пространства Османской империи» [797], с. 1038. Таким образом, скорее всего, Порту-Галия, или Порта-Гал, или Порта-Глава – было одним из старинных названий Османской Империи.

А что же такое Кастилия XV–XVI веков? Как мы показали ранее, Кастилия – это одно из старых названий Руси-Орды. Между прочим, возможно, название КАСТИЛИЯ (Castilla) происходит от слова CASTLE, что означало укрепленное место, замок, военное укрепление или город. Или вот еще один вариант. Не исключено, что слово Кас-Тилия – это слегка искаженное сочетание Казы-Итил, то есть Казаки с Волги. Напомним, что Волгу в средние века называли Итиль. Другими словами, Кас-Тилия или Казаки с Волги могло быть одним из старых названий Руси-Орды или Волжских Казаков.

Итак, картина проясняется, странности исчезают. В конце XV и начале XVI века две единственные могучие державы того времени – Русь-Орда (Кастилия) и Османия = Атамания (Португалия) – договариваются о разделе мира. Надо помнить, что в ту эпоху оба государства были составными частями единой «Монгольской» Империи. Цель договора ясна. Упорядочить действия администрации Руси-Орды и Османии = Атамании на гигантских просторах, колонизированных Великой Империей = Израилем в XV–XVI веках. То есть поделили между собой библейскую землю обетованную. Так легче было управлять отдаленными провинциями и устраивать там нормальную жизнь.

Затем, в XVII–XVIII веках, историю исказили и переписали. В результате, громкие имена Кас-Тилии (Каз-Волга?) и Порту-Галии (Порта-Глава?) сохранились на Пиренейском полуострове лишь как названия двух небольших областей, входивших в то время в единую Великую Империю. И сегодня нас приучили думать, будто эти два названия всегда относились лишь исключительно к современной Кастилии в Испании и к современной Португалии. Что глубоко неверно.

То обстоятельство, что «Испания» на страницах пародии Сервантеса – это, на самом деле, часто обозначение всей Великой Империи и, в частности, ее метрополии – Руси-Орды, надо постоянно иметь в виду на протяжении данного нашего исследования. А также, когда Вы будете потом читать роман «Дон Кихот».

Что известно о Сервантесе? Сегодня считают, что он – <<гениальный творец бессмертной «повести о костлявом, тощем, взбалмошном сыне, полном самых неожиданных мыслей, доселе никому не приходивших в голову»>>, ч. 1, с. 6.

Мигель де Сервантес Сааведра родился, как считается, 29 сентября 1547 года в г. Алькаладе-Энарес. Родители – лекарь Родриго де Сервантес и Леонора де Кортинас. Это была старинная, но пришедшая в упадок дворянская семья. Дед писателя Хуан занимал довольно видное положение в Андалусии, был старшим алькальдом города Кордовы. Однако семья Мигеля, будущего писателя, бедствовала. Странствующий лекарь Родриго де Сервантес объехал с семьей ряд городов и сел. Образование Мигель получил в Мадриде. В 1570 году Мигель поступил в испанскую армию и принял участие в войне с турками-османами.