Круглый год с литературой. Квартал четвёртый

Зятю Хрущёва, понятно, это сошло с рук, хотя работники туполевского КБ и пытались оспорить собственную виновность. Мостового восстановили на работе и представили за мужество и героизм к ордену Красной Звезды.

Ардаматский был подлинным солдатом партии и её рыцарей – чекистов. В его приключенческих романах работники госбезопасности вежливы, галантны, безукоризненно чисты и всегда разоблачают врага, в какую бы тогу он ни рядился. Разумеется, в книгах Ардаматского и намёка нет на то, что чекисты кого-то могут арестовать неправильно.

Наиболее известные его произведения: «Сатурн» почти не виден» (о работе советской разведки на оккупированных территориях во время войны) и «Возмездие» (о проведённой чекистами операции по захвату Бориса Савинкова).

Не знаю, продолжали ли его читать после его смерти, которая случилась 20 февраля 1989 года? По-моему, уже тогда перестали.

Ардаматский известен своим безобразным поступком на одном из первых вечеров Булата Окуджавы. Это было в Доме кино в 1960 году. После исполнения «Песенки о солдатских сапогах» Ардаматский крикнул: «Пошлость». В зрительном зале захлопали, поддерживая. Булат немедленно ушел со сцены. И долго не мог согласиться выступить ещё когда-нибудь на этой сцене.

Читают ли его сейчас? Я посмотрел оценки, которые в Интернете выставляют его романам читатели. Три его книги оценены максимальным количеством баллов – десяткой, за четыре книги он получил по 9 баллов. Но, увы, у каждой из этих семи книг в оценщиках один читатель!

Многие его вещи экранизированы. Он и Госпремию РСФСР имени братьев Васильевых получил за сценарий фильма «Синдикат-2».

За романы у него премия КГБ СССР в области искусства и литературы.

* * *

Михаил Васильевич Зотов (родился 8 октября 1923 года, умер в декабре 1995-го; дата, к сожалению нигде не указана), немец по матери, сперва был мобилизован и отправлен в Челябинск, где работал на лесоповале, каменном карьере, в стройотрядах. Но потом, признав его русским, отправили на фронт, где он получил пять ранений и с 3-й группой инвалидности демобилизован.

Он любит рисовать. Устраивается в Тольятти на молокозавод художником. Рисует и для себя. Сначала сказочные лубки, потом реалистические полотна. Не приемлет социалистического реализма. Пишет повести и романы, которые отдаёт в самиздат. Подписывает несколько обращений правозащитников к правительствам США и СССР.

Через друзей, эмигрировавших из СССР, наладил связь с радио «Свобода» и «Немецкой волной». Его произведения начинают печататься на Западе.

В 1979 году сотрудничает с неподцензурным журналом «Поиски», одним из редакторов которого был Глеб Павловский (он выступал под псевдонимом «Л. Прыгунов»).

В 1981 году Зотов арестован и направлен в Челябинск на психиатрическую экспертизу. Суд приговаривает его к помещению в психиатрическую больницу. В ней он борется за своё освобождение. Но освобождают его только в 1986-м.

С болью узнаёт Зотов, что изъятые у него «вещественные доказательства» уничтожены тюремщиками. Среди погибшего – картины.

Некоторые картины он впоследствии восстановил. В том числе очень дорогую ему картину «Степан Разин».

Перестройка открыла ему двери периодических изданий и издательств. И позволила устраивать персональные выставки.

Одна из них прошла в Москве в 1990-м. За коллекцию картин Зотову предложили 225 тысяч долларов. Он картины не продал, а выставил их в Самаре, затем в городе, ставшим родным для него, – в Тольятти.

Но саму перестройку он не принял. Встал на защиту коммунистической идеи, выступил против запрета компартии.

И даже в феврале 1994 года накануне конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра», проводившейся С.И. Григорьянцем, выступил в защиту и этой репрессивной организации.

По существу сомкнулся в своей ненависти к новой власти с Трудовой Россией Виктора Анпилова, в газете которого печатал свои статьи.

Сказать по правде, я этого не понимаю. Можно не принимать Ельцина, которого Зотов ненавидел. Трудно представить себе, что так же враждебно он отнёсся к выступлениям Сахарова на съезде народных депутатов, но, увы, он отнёсся к ним враждебно. Однако защита КГБ… Мне кажется, это уже из разряда некоего психического сдвига сознания.

* * *

Александр Борисович Раскин (родился 8 октября 1914 года) окончил в 1938-м Литературный институт. В сороковые годы работал в журнале «Крокодил». Тем не менее, многие его эпиграммы существовали только в устной передаче: публиковать их было опасно.

На основе мюзикла «Звезда экрана», написанного им в соавторстве с Морисом Слободским, был создан кинофильм «Весна».

Издал сборники пародий и эпиграмм «Моментальные биографии» (1959), «Люблю грозу в начале мая…» (1975).

Эпиграммы он писал смешные. Например, «А. Твардовскому»:

В нём редактор борется с поэтом.
Как поэт он написал об этом,
А потом (довольно важный фактор!)
Пропустил поэму, как редактор.

Или некому «члену редколлегии». Какого издания, не указано. Но Раскин обращается, так сказать к обобщённому работнику:

Заботы у него хватает:
Свой труд тяжёлый возлюбя,
Сам пишет он, и сам читает,
И сам печатает себя.

А эпиграмма на некоего «принципиального»? Сколько таких принципиальных доводилось встречать:

Принципиален до конца,
Голосовал за подлеца
И говорил: в конце концов,
Я видел худших подлецов.

До сих пор популярны книги Раскина, скончавшегося 4 февраля 1971 года, для детей «Как папа был маленьким» и «Как маленький папа учился в школе».

* * *

Мы с женой познакомились с Юрием Николаевичем Сбитневым (родился 8 октября 1931 года) в туристской поездке. Сбитнев в это время был мужем Майи Ганиной, которая тоже была в этой поездке и с которой мы были некогда дружны. Именно до тех пор, пока она не вышла замуж за Сбитнева. Майя легко поддавалась влияниям, а влияние Сбитнева, которому она поддалась, мне не нравилось: она перешла на почвеннические позиции.

Потом уже много позже в 1990-м они подпишут письмо, сочинённое поэтессой Татьяной Глушковой, о русофобии средств массовой информации и даже о превознесении СМИ сионизма.

Сбитнев был известен как очень плодовитый писатель. Только о сибирском Севере он написал более 20 прозаических книг.

Но он писал не только прозу. В «Дне поэзии-71» было напечатано такое его стихотворение:

Уезжаю. Сердце остаётся,
И который раз хочу понять,
Как же это людям удаётся,
Уезжая, сердце оставлять.
Вот оно тихонько под рукою,
Словно птица клювом, – тук и тук.
Как же получается такое —
Там живёт оно, а бьётся тут?
Там, где я любил и жил немало,
Уезжал откуда второпях, —
Ходит моя старенькая мама,
Моё сердце нянча на руках.
Заболит оно, и этой болью
Будут ночи долгие полны, —
Материнской кровью и любовью