Святая инквизиция

Зачем она-то сюда пришла? Если у нее проблемы, почему не пойти к психологу, зачем искать гадалку?

Ольга часто задавала себе эти вопросы и не находила ответа. На ум приходило только одно: у нас в стране у людей к психологам такое же отношение, как и к депутатам. Им никто не верит и вообще не понимает, чем они занимаются и что в принципе делают. Может, поэтому нашей женщине проще съездить к дремучей бабке-ворожее, чем записаться на прием к мажористому мальчику-психологу, который, начитавшись статей в Интернете, начнет двигать лозунги: «все в твоих руках» и «надо выйти из зоны комфорта».

Так или иначе, но клиентка осталась, а значит, Ольга должна была начать гадание.

– Вы таксу знаете? – на всякий случай она уточнила у женщины, в курсе ли она действующего прейскуранта. – Знаете, магия нынче тоже не дешево стоит.

– Да, конечно, – кивнула блондинка, и в глазах у нее появились слезы, – я готова заплатить, только помогите мне, пожалуйста.

– Так в чем же ваша проблема? – Ольга была уверена, что уже знает ответ, и не ошиблась.

– Я его люблю уже десять лет, а он так и не может расстаться с женой, – ответила блондинка и разревелась.

Ольга едва сдерживала ухмылку, все-таки бабы ну совершеннейшие и непроходимые дуры! Неужели не ясно, что если женатый любовник десять лет не уходит от жены, то он этого уже никогда и не сделает, потому что никогда и не собирался.

– Сейчас посмотрим, что говорят вам карты. – Ольга начала гадать, она хаотично вытягивала карты Таро и просто зачитывала описание того, что выпадало ее клиентке.

– Ну, если верить картам, ваш мужчина никогда на вас не женится, и вам надо уже начать новую жизнь. – Ольга это знала и без карт, просто, наверное, от имени Таро сказать правду в глаза блондинке было легче.

– Что, даже нет ни единого шанса? – как-то слишком спокойно спросила клиентка с застывшим лицом.

– Нет, ни единого, – честно ответила ей Ольга.

Конечно, хотелось еще крикнуть: «Ну и дура же ты, что убила на женатика десять лет, идиотка конченая!!!» – но она этого делать не стала, так сказать, пощадила чувства клиентки.

– Но… – блондинка замешкалась, – как мне жить тогда дальше?

– Счастливо и без него, – ответила Ольга и собрала карты в колоду.

– Спасибо! – Блондинка открыла сумочку и протянула Ольге деньги, затем она молча поднялась со стула и ушла.

Ольга в тот день больше никого принимать не стала, потому что хотя деньги она и заработала вроде бы честно, сказала этой дуре правду, а настроение у нее все равно было испорчено.

Англия, XVI век

Поместье лорда Фэйла

Когда отец и старшие братья ушли на пивоварню, ходили они пешком, денег на кобылу, даже самую скромную, в семье не было, Айрин с матерью собрались за травами в лес. Сейчас можно было собирать только молодую полынь, которая придавала янтарному элю такой своеобразный горьковатый вкус. И хотя Айрин еще ни разу напиток не пробовала, женщинам в их семье пить эль было нельзя, все жители поместья лорда Фэйла были очень высокого мнения о хмельном продукте.

Конечно, цена на эль для простых смертных была непомерно высока, но отец порой давал свой напиток в обмен на овощи, мясо или услуги, которые ему оказывали. Благодаря такому бартеру многие соседи Айрин знали, какой он на вкус, янтарный эль, сама же она его не пробовала, да и не сильно от этого переживала.

Из-за того что их семья была на короткой ноге и с самим лордом Фэйлом, и со священниками католической церкви в поместье, так как каждый месяц отец Айрин отвозил им бочки с элем, естественно, бесплатно, соседи их считали выскочками и богатеями. И конечно, мягко говоря, в поместье их недолюбливали.

– Ты знаешь, что Чарльз сказал твоему отцу давеча? – Мать, тяжело дыша, едва переставляла толстые ноги, женщины шли по дороге на подъем.

– Нет. – Айрин, погруженная в свои мрачные мысли (сможет ли она до приезда торговца Кристиана скрыть в очередной раз от матери, что у нее начались месячные), даже не сразу поняла, о чем идет речь.

– Так вот, Чарльз сказал, что мы воруем у него траву для кормления скотины и он будет жаловаться самому лорду Фэйлу. А потом добавил, что просто так это дело не оставит и что мы совсем уже зажрались.

– Он завидует, – ответила Айрин, она наконец-то поняла, что речь шла про их соседа Чарльза, огромного рыжего детину, который славился своей невоздержанностью в употреблении джина и плохим отношением к своим детям. Все его девять детей постоянно ходили в синяках.

– Да, я это понимаю, остановись. – Мать согнулась посреди дороги, пытаясь отдышаться, лишний вес очень сильно подорвал ее здоровье. – Но скажи, какие они сволочи!

Айрин в ответ лишь безразлично пожала плечами, она остановилась и с брезгливостью смотрела на мать. Наверное, она ее уже давно и не любила, впрочем, тяжело любить человека, который так неприкрыто тебя ненавидит и пытается избавиться от тебя при первой же возможности.

Из всей семьи Айрин испытывала нежные чувства только к младшим братьям, да и то Скотти был ее самым настоящим любимцем. Умный, смышленый, отважный малыш…

Когда Айрин думала, что, сбежав из дома с торговцем Кристианом, она больше не увидит Скотти и Эдгара, вот только тогда у нее и сжималось сердце.

– Ну, пойдем дальше. – Мать наконец-то отдышалась, и они снова пошли по дороге, которая круто уходила вверх.

Айрин хорошо знала этот путь, последние лет десять они с матерью почти каждый день ходят этой дорогой, через полчаса они выйдут на прелестную лесную лужайку и начнут собирать полынь. А потом пройдут немного в глубь леса и примутся искать баррасы или проще говоря – это застывшая еловая смола, которую отец тоже использует для приготовления эля.

Рутинная работа по сбору молодой полыни не мешала Айрин думать, она понимала, что на первое время после бегства из семьи ей могут понадобиться деньги. Конечно, торговец Кристиан богат, но захочет ли он содержать девушку, которая приходится ему никем? Айрин будет для него стирать, готовить, поддерживать быт, но вдруг ему этого будет недостаточно?

Айрин автоматически срывала полынь и клала ее в корзинку, которую держала на сгибе локтя, а мыслями она была очень далеко отсюда. Девушка мечтала, как вырвется из родительского дома и начнет новую жизнь, свободную, где не надо скрывать от матери месячные, где от нее не будут требовать рожать по младенцу в год и где не будет места ее мерзким братьям и отцу, особенно Айрин не хотела видеть Вильяма, лучше никогда до конца своей жизни.

Набрав полные корзины полыни, они с матерью пошли глубже в лес, чтобы посмотреть, можно ли сегодня собрать и парочку баррасов. Но с еловой смолой не повезло, новая еще не успела застыть, а все остальное было ими же и собрано три дня назад.

Домой Айрин с матерью вернулись уже под вечер, еще пара часов – и наступят сумерки, а надо успеть приготовить ужин, перебрать полынь и повесить ее под потолок в хижине.

Отец и братья всегда приходили, как только стемнеет, на пивоварне ночью делать было нечего, а варить янтарный эль при свечах дело было неблагодарное. Поэтому и вставала семья в четыре-пять утра, чтобы к первым сумеркам успеть закончить все свои дела.

Айрин принялась развешивать полынь в хижине, мать стала готовить похлебку, когда женщины услышали крики, доносящиеся с дороги.

Они выбежали со двора и увидели, что отец и братья несут кого-то на руках.

– Что случилось? – Айрин и мать бросились к ним со всех ног.

– О боже, – только и смогла вымолвить Айрин, когда увидела обгоревших отца и двух братьев, третьего же, Джона, несли на руках, и он был без сознания.

– Что случилось? – повторила мать, в ужасе закрыв лицо руками.

– Кто-то поджег пивоварню, – закричал отец, – мы тушили сколько могли, но все сгорело! На Джона вылился кипящий эль, несите его в хижину.

Айрин не могла отвести глаз от ярко-красных ног брата, которые были покрыты волдырями, и эти чудовищные пузыри лопались прямо у нее на глазах, и из них текла кровь.

Отец, Вильям и Ян пострадали меньше, у отца были обожжены руки и лицо, Вильям лишился своей роскошной шевелюры и ресниц, а Ян заметно прихрамывал на правую ногу.

– Что случилось? – На шум из дома прибежали младшие. Эдгар и Скотти, увидевшие страшную процессию, начали реветь.

– Заткни их! – заорал отец на Айрин, но она продолжала стоять, не в силах пошевелиться. И только когда проходящий мимо нее Вильям свободной рукой отвесил ей пощечину, пришла в себя и бросилась к малышам.

– Ну, тихо, тихо, – она прижала мальчишек к себе, – не надо туда смотреть, смотрите на меня.

Малыши были страшно напуганы, у Эдгара глаза были выпучены от ужаса, а Скотти изо всех сил старался перестать реветь.

Джона занесли в дом, мать и старшие братья скрылись в хижине, а Айрин взяла за руку малышей и отправилась с ними доваривать похлебку, которую мать бросила, когда они услышали крики с дороги.