Я куплю тебе новую жизнь

Ксюша отвернулась, ее едва не вырвало, кровь стучала в висках, и она едва сдерживалась, чтобы не закричать в голос. Она моментально протрезвела (хотя и выпила-то всего один бокал пива) и могла думать только о том, как из дома выйдет мать девочки, и тогда начнется такое…

– Закрой тело брезентом! – крикнул Марат Анатолию, с трудом вставая на ноги. – Это был несчастный случай! Вы все видели: я не виноват! – Навалихин мрачно смотрел на друзей. – У меня через четыре месяца начинается предвыборная кампания! Я не собираюсь лишаться депутатского кресла из-за такой ерунды!

Все молчали, а Ксюша вновь и вновь корила себя за то, что поддалась на уговоры мужа и согласилась поехать к Навалихиным. Чертов юбилей, будь он неладен!

– А ее матери ты что скажешь? Тоже: я, мол, не виноват и это был несчастный случай? – Евгений, стоя рядом с телом девочки, дышал тяжело, с хрипами. Ксения даже испугалась за мужа.

– Это тебя не касается! – грубо оборвал его Марат и пошел в дом.

Анатолий все же сбегал за брезентом, накрыл тело, и теперь из-под черной ткани торчали только две худеньких ноги в желтых босоножках. Почему-то именно эти желтые босоножки добили Ксению окончательно, она громко вздохнула и разрыдалась.

– Все! День рождения закончен! – Бледная, но решительная Оксана, взяла дело в свои руки. – Дальше мы решим проблему сами. А вас я попрошу вести себя как обычно. Мы же друзья, не так ли?

Первыми сдались Татьяна и Анатолий – молча направились к своей машине. Ксения и Евгений последовали за ними. Не прощаясь, друзья разъехались в разные стороны.

– Пистолет был не травматический, а боевой… – пробормотала Ксения и покосилась на мужа.

Муж был бледен и сидел на пассажирском сиденье, мрачно глядя в одну точку. Затем она осторожно развернулась и выехала на асфальтированное шоссе, ведущее в город.

– Я это заметил! – глухо отозвался Евгений, и за всю дорогу они больше не обменялись ни единым словом.

Часть первая

За двадцать лет до этого…

Глава 1

Ксения долго сидела на подоконнике, свесив ноги наружу. Прохладный утренний ветер обдувал ее голые ступни. Было немного страшно: все-таки девятый этаж, стоит один раз неловко пошевелиться – и упадешь, причем без шансов на выживание. Осторожно дотянувшись до кружки с кофе, предусмотрительно прихваченной с собой, Ксюша закурила. Конечно, сигареты – это яд и все такое… Ксюша вовсе не была глупой и безалаберной, но уж очень хотелось есть, а сигарета хотя бы немного притупляла чувство голода. Всего через два месяца она наконец-то защитит диплом, станет молодым специалистом, устроится на приличную работу, снимет квартиру, начнет нормально питаться и, конечно, будет следить за своим здоровьем.

– А пока как-то так, – произнесла вслух Ксения и затянулась.

Ей нравилось курить, но вот запах табака… Каждого курильщика преследует дурной запах изо рта, да и вообще иногда кажется, будто от тебя несет, как от ведра с протухшей рыбой. Девушка старалась курить поменьше и всегда носила с собой жевательную резинку, но чувство дискомфорта все равно оставалось.

– Опять на окне сидишь? – В кухню зашла Ольга – однокурсница, с которой они снимали квартиру. – Подвинься, – и примостилась рядом на подоконнике. Правда, свесить ноги наружу побоялась. – Неужели не страшно?

– А чего бояться? – Ксюша потянулась и осторожно повернулась к подруге. – Не самая плохая смерть, знаешь ли. Умереть в полете, а не от старости или захлебываясь собственной рвотой, когда подыхаешь от рака. Я вообще… когда доживу лет до сорока… и если доживу, конечно… – Ксения усмехнулась, – пойду на Эверест.

– Зачем? – Ольга тоже закурила.

В холодильнике у девчонок уже неделю не было ничего, кроме килограмма картошки, готовить и есть которую вовсе не хотелось.

– А чтобы умереть на подъеме. Не хочу становиться дряхлой.

Ксения спрыгнула с подоконника и подошла к зеркалу, висевшему над кухонной раковиной. Квартира, которую они снимали, принадлежала немолодой женщине и была старой, неухоженной. Женщину забрали к себе дети, а «однушку» стали сдавать. Так сказать, со всеми удобствами, понимай, с разваливающейся мебелью, текущими кранами, с зеркалом над раковиной на кухне при отсутствии оного в ванной. Но ничего менять было нельзя, даже мебель переставлять хозяйка запретила строго-настрого.

– Представляешь, – Ксения внимательно всматривалась в собственное отражение, – мне когда-нибудь будет сорок лет, и моя жизнь закончится. Я стану толстой, с такими огромными отекшими ногами и отвисшей грудью, у меня будут пухлые щеки и появятся морщины. Ужас! – девушка передернула плечами и грустно рассмеялась. – Уж лучше умереть в горах, чем дома от старости и простуды. Так, по-моему, у Высоцкого?

– Я не помню, – Ольга отмахнулась. – Но ты слишком мрачно смотришь на жизнь, это – точно.

– Я реалистично смотрю на жизнь.

И Ксюша отправилась в ванную…

Родители Ксении Владимир Сергеевич и Нина Гавриловна как раз и были ярчайшим примером того, как человек в сорок лет может превратиться в развалину. Отец работал слесарем на оборонном заводе и приносил домой неплохие деньги, но на эти деньги жила вся семья: мать, два Ксениных брата и маленькая сестра. А поскольку дети постоянно болели, то Нина Гавриловна как ушла в первый декрет с Ксюшей, так больше на работу и не выходила. Поэтому, когда Ксения заикнулась о том, чтобы и ей, студентке, хоть немного помочь, мать лишь грустно рассмеялась:

– Ксюш, ты же знаешь, у нас папа один работает… Хорошо хоть, не впроголодь живем. Братья растут быстро, им то ботинки, то куртки, а Машке еще и лекарства нужны дорогие. Если что и остается, мы копим – положили в надежный банк под большие проценты, уже через пару лет сможем обменять нашу квартиру на двухкомнатную.

Нина Гавриловна, всю жизнь прожившая в «однушке» с мужем и четырьмя детьми, мечтала только об одном – накопить много денег и поменять с доплатой их квартиру на большую. Поэтому ровно половину отцовской зарплаты исправно клали на счет в банк, под какие-то особо высокие проценты. И без того небольшие доходы семьи, несколько лет как урезанные вдвое, позволяли существовать лишь на грани выживания. Да еще младшая сестра Ксении родилась недоношенной и до сих пор (ей уже исполнилось пять лет) непрерывно болела. На лечение тоже требовались деньги, и немалые.

Конечно, Ксения сама все это понимала и от родителей особой помощи никогда не ждала. Просто ей было непонятно: зачем рожать столько детей, если их так тяжело воспитывать на одну зарплату? Но задавать такие вопросы отцу с матерью она не осмеливалась.

Поэтому, поступив в институт, Ксения начала подрабатывать ночным продавцом в киоске. В принципе, работа ей даже нравилась – она и вздремнуть успевала, и к сессии подготовиться. Но так или иначе работала и училась она практически круглыми сутками, и от этого, конечно, сильно уставала. К счастью, Ксения была оптимисткой, жила одним днем и особо не переживала. Утешала себя тем, что скоро получит высшее образование и тогда уж точно не пропадет. А самое главное – у нее был Максим. С Максимом они встречались уже почти три года – это была сильная, страстная и обоюдная любовь. Ксюша была почти уверена, что после получения диплома молодой человек сделает ей предложение руки и сердца.

…В легком халатике Ксюша вошла в комнату. Ольга лежала на кровати лицом к стене.

– А ты на «пары» не идешь? – удивилась Ксюша. – У нас же занятия через полтора часа.

– Нет, не иду. – Ольга даже не повернулась.

Девчонки вместе учились, вместе жили, и Ксюша считала Олю даже не подругой, а скорее сестрой.

– Оля, что случилось? – Ксения, быстро переодевшись в джинсы и футболку, присела рядом с ней. – Ты с Сергеем поругалась? Его не было, когда я с работы вернулась… Он ушел ночью? Все нормально?

Пока Ксения работала в ларьке, у них дома часто оставался ночевать Ольгин парень – смазливый Сергей, якобы занимавшийся бизнесом. Парень он и впрямь был не промах: купил вагон дешевого ликера в бутылках, в каком-то сарае наклеивал фирменные этикетки и развозил уже «элитный алкоголь» по киоскам. Да и сама Ксения торговала этим ликером. Город у них был небольшой, все друг друга знали, и не было ничего удивительного в том, что Сергей поставлял свою продукцию и Евгению, хозяину киоска, в котором Ксюша работала.

– Оля, что ты молчишь?! – Ксюша осторожно похлопала Ольгу по плечу. – У тебя все нормально?

– Я беременна, – с трудом произнесла девушка и вновь замолчала.

– Откуда ты знаешь?

Ксюша даже замерла от неожиданности. Она ожидала всякого, но только не такого.

– Я в понедельник ходила к врачу – сдала анализы, а вчера пришел результат.

– Значит, это точно?

Ксюша в ужасе сжалась. Что греха таить, и у них с Максимом отношения были отнюдь не платоническими… Конечно, они всегда предохранялись, но одна только мысль о незапланированной беременности заставляла Ксению паниковать.

Родители Максима, папочка – директор комбината и мамочка – главный бухгалтер этого же комбината, вряд ли были бы рады незаконнорожденному внуку. С Ксюшей у них вообще были сложные отношения. Да что там сложные! Они Ксюшу откровенно не любили – за «босяцкое» происхождение, за нищих родителей с огромным выводком детей. И это их собственные слова – в выражении чувств родители Максима не стеснялись. Хотя в последнее время они вроде бы и смирились с выбором единственного сына, но разрушать хрупкий «худой мир» внеплановой беременностью Ксюше очень и очень не хотелось. Поэтому вопрос контрацепции был у них с Максимом в приоритете. Тем более в Ксюшином ларьке этого добра… в смысле, которое и с усиками, и с пупырышками, и светится… было навалом. Ксюша и Ольгу снабжала… теми самыми изделиями…

– Оля, а вы разве не предохранялись? – Ксения сильнее потрясла подругу за плечо. – Я же их домой приношу пачками.

– Ну да, но только сначала вроде было безопасно, а потом Сергей сказал, ему надоело, вот мы и решили… – промямлила Ольга.

Ксюша замолчала. Услышанное нужно было обдумать. Сейчас начало мая, диплом они получат в конце июля… а значит… – Срок какой?

– Три месяца, – буркнула Ольга.