Герда

– Мир вообще проще, чем нам порой представляется, – заметила девушка. – Но и, конечно, сложнее с другой стороны. А ты, видимо, Аглая?

– Бывает, что да. А ты?

– Я – Саша.

Саша протянула руку, и я отметила, что рука у нее тоже нестандартная. Неухоженная то есть, ногти поломаны, два пальца заклеены пластырем, следы чернил. Нормальная человеческая рука.

Интересно, что Саша у нас делает?

Интересно, что она вообще делает? Работает где-то, судя по рукам. Или подрабатывает, вернее, если бы работала, ногти были бы запущеннее, а так просто обломаны. Петр Гедеонович всегда учил внимательно смотреть человеку на руки. По рукам можно понять гораздо больше, чем по лицу. Учится еще, наверное, – откуда чернила-то? А сама не очень крупная, кости тонкие, шея тонкая, точно из голодного края. Может, родственница какая-то неизвестная?

– Мне Игорь про тебя рассказывал много, – сообщила Саша.

Тут я, конечно, поняла. Саша – подружка Игоря, братца моего. Однако. Первая девушка брата моего, при виде которой не хочется убиться об забор, как ни странно.

– И чего же он там рассказывал? – поинтересовалась я.

Еще не хватало, чтобы он Саше про эту случившуюся гадость рассказал, и так жить тяжело.

– Про театр, про Ктулху, вообще, – Саша улыбнулась. – Я тоже в театральную студию ходила, в Дом культуры железнодорожников. Недолго, правда, год, пока клуб не закрыли.

– Ты театр любишь? – удивилась я.

– Не, – Саша стала составлять из орехов какое-то слово. – Просто я заикалась сильно, вот мне и посоветовали. Читать стихи при большом стечении народа, роли какие-нибудь маленькие. Одним словом, мне показана общественная активность.

Слово составилось «муха».

– У меня первая роль была как раз Муха-Цокотуха, – сказала Саша. – Я как раз формой под муху подходила. Мелкая совсем, метр от пола.

Саша улыбнулась и показала рукой.