ОРЛОВ. А вы в каком номере?
БИСМАРК. Я рядом с вами. Гуд найт…
БИСМАРК проходит на авансцену, ложится на лежак, укрывается пледом.
КЭТТИ продолжает играть, рабочие сцены укатывают ее и пианино за кулисы.
ОРЛОВ уходит за ними.
Музыка обрывается, слышен игривый смех КЭТТИ, затем женский стон любовного акта молодоженов.
БИСМАРК накрывается с головой, нервно ворочается.
Страстные стоны КЭТТИ «О, Николя! О!» становятся все громче.
БИСМАРК срывается с постели и направляется в противоположную кулису. В кулисе его встречает АВТОР.
АВТОР. Вы куда?
БИСМАРК. На море.
АВТОР. Ночью?
БИСМАРК уходит.
АВТОР, пожав плечами, ложится на лежак и засыпает.
Затемнение.
Раннее утро… На сцене ОРЛОВ, стоя у жаровни, одной рукой жарит мясо и каштаны. Входят БИСМАРК и КЭТТИ в купальных костюмах. Даже в пышном, с рюшками купальнике 19-го века Кэтти пронизывающе сексуальна и соблазнительна. А Бисмарк в трико – настоящий мачо.
КЭТТИ (Орлову, возбужденно). Николя, мон амур, мы с бароном плавали аж до той скалы! Ой, как пахнет! Что ты готовишь?
ОРЛОВ. Жарю молодую баранину и каштаны…
БИСМАРК и КЭТТИ отходят от ОРЛОВА, садятся на лежак, смотрят в зал.
КЭТТИ. Сегодня замечательное море! Золотое от солнца! Вы знаете, почему всех влюбленных тянет к морю? Я вам открою секрет. Море – это энергия любви! Да, да, солнце это любовь, правильно? Море впитывает эту энергию – вон ее сколько! смотрите! – и отдает влюбленным. Вы согласны?
БИСМАРК. Для француженки вы очень хорошо плаваете.
КЭТТИ. А вы даже для немца такой большой! Похожи на скалу.
БИСМАРК. А вы на ангела. Или на эльфа. Вы… Вы, вообще, бываете на горшке?
КЭТТИ (возмущенно вскакивает). Что? Я – на горшке? Вы дерзкий плебей!
КЭТТИ убегает, БИСМАРК идет за ней.
ОРЛОВ обеспокоенно подходит к кулисе.
ОРЛОВ (кричит). Барон, она прыгнула со скалы! Кэтти, назад! Это безумство! Не смей плыть за канат! Отто, тащите ее к берегу! Да, вот так! Спасибо! Данке шон! (Облегченно) Фу… Сумасшедшая…
Рабочие снова вкатывают пианино. КЭТТИ за пианино, одетая по моде 19-го века, играет Мендельсона. Стоя рядом, БИСМАРК, прекрасно одетый, ей подсвистывает. Здесь же ОРЛОВ.
КЭТТИ (играя, Бисмарку). А правда, что в молодости у вас была репутация «жуира» и «опасного мужчины»?
БИСМАРК (Орлову). Это ваша берлинская миссия собирает на меня досье?
КЭТТИ. И на вашем счету действительно тридцать дуэлей?
БИСМАРК. Только двадцать восемь.
КЭТТИ (прекращая играть, в ужасе). Вы стреляли в людей?!
БИСМАРК. Мендельсон единственный еврей, которого я люблю. Играйте, пожалуйста.
КЭТТИ. Так вы стреляли в людей?
БИСМАРК. Я дрался на рапирах.
КЭТТИ. Вы ужасный! Ужасный! (Продолжает играть)
БИСМАРК берет со столика перо, чернильницу и откидной блокнот, переходит на авансцену, садится на лежак. Свет на сцене гаснет, луч освещает только БИСМАРКА. Он раскуривает трубку и пишет письмо.
БИСМАРК. Дорогая женушка! На четверть мили северней Биаррица, укрывшись от людских глаз за скалами, поросшими цветущим вереском, я смотрю на море, зеленое и белое от пены и солнца; со мною прелестнейшая из женщин… (Спохватившись) Стоп, что я написал? «Прелестнейшая из женщин…» Гм… (Дописывает) Прелестнейшая из женщин, которую ты, Иоганна, очень полюбишь, когда узнаешь поближе.
Входит КЭТТИ с блюдом, полным крупными фигами. Садится на пол рядом с БИСМАРКОМ и медленно, дразняще-сексуально поглощает фиги.
КЭТТИ. Дядюшка… Можно, я буду звать вас дядюшкой?
БИСМАРК (сдерживаясь, сопит и смотрит, как она ест фиги). Когда я был в России и учил ваш язык, мне понравилось несколько ваших пословиц.
КЭТТИ (игриво). Какие? Скажите…
БИСМАРК. Особенно одна: хоть грибом назови, только поскорей засунь в свою корзинку.
КЭТТИ. Дядюшка, не «засунь», а «положи». «Засунь», по-французски «poussеe» – это грубо. А вам понравилось в России?
БИСМАРК. Вообще, меня туда отправили в ссылку…
КЭТТИ (в притворном ужасе). За ваши дуэли? Вы кого-то убили?
БИСМАРК. После восьми лет моей службы во Франкфурте, в Сейме Германского союза, наш король Фридрих, дядя вашего императора, хотел сделать меня министром иностранных дел. Но как раз в это время он в закрытом вагоне сопровождал вашего царя, непрерывно курившего, и с ним случился удар…
КЭТТИ (испугано крестится по-католически). Господи!
БИСМАРК. Да, и регентом стал его брат Вильгельм, чья супруга Августа корчит из себя либералку и ненавидит меня за мою нетерпимость к социалистам. И меня тут же отправили подальше – в Петербург, этот ваш русский ледник на Неве. Мне потребовалось семь полных суток, чтобы по заснеженным равнинам Польши и России доехать туда из Берлина…