Спасительная ложь

Спасительная ложь
Доктор Нонна

Житейские истории
Артур лежал неподвижно, устремив взгляд в потолок. Все, что ему теперь осталось, – это думать. Мучительный недуг – рассеянный склероз, медленно убивающий его, сделал его тело неподвижным. Артур хорошо знал своего врага «в лицо»: изучил эту страшную болезнь по монографиям и Интернету. Впрочем, он сам был весьма неплохим врачом, хирургом, и понимал, что смерть придет, когда болезнь парализует диафрагму.

Так что оставалось одно: лежать, думать, вспоминать.

Он все время возвращался в прошлое, в свои молодые годы…

Доктор Нонна

Спасительная ложь

Ложь не всегда грех!

    Михаил Шнеерсон

Пролог

– Максим, не забудь покормить папу. Обед на столе… – фраза оборвалась, словно ее обрубила резко хлопнувшая дверь.

Артур лежал неподвижно, устремив взгляд в потолок. Все, что ему теперь осталось, – это думать. Мучительный недуг – рассеянный склероз, медленно убивающий его, сделал его тело неподвижным. Артур хорошо знал своего врага «в лицо»: изучил эту страшную болезнь по монографиям и Интернету. Впрочем, он сам был весьма неплохим врачом, хирургом, и понимал, что смерть придет, когда болезнь парализует диафрагму.

Так что оставалось одно: лежать, думать, вспоминать.

Он все время возвращался в прошлое, в свои молодые годы…

Глава 1

Мила с Ириной дружили с восьмого класса. Девочки были похожи друг на друга: высокие, статные, сероглазые. И волосы они завязывали одинаково – в незатейливый «хвостик». Обе любили носить блузки в клетку и юбки, чуть прикрывающие колени. Правда, если присмотреться, то и отличий тоже хватало. У Ирины было правильное, но несколько кукольное, «игрушечное» лицо. А у Милы нижняя челюсть была тяжеловата, да и зубы, пожалуй, были слишком крупными. Впрочем, когда она молчала, все это пряталось за пухленькими алыми губками.

Они росли в Калинине, по-старинному – в Твери, раскинувшейся на берегах Волги. Тверь – почтенный город со своей историей, со многими достопримечательностями и легендами, с основательным, неторопливым укладом.

Но вот как раз эта основательность и неторопливость безумно раздражали девочек. Им не хватало в сонной, на их взгляд, медлительной Твери современного стремительного ритма. Совсем недалеко, в столице, жизнь бьет ключом, переливаются разноцветные огни рекламы, несутся по улицам потоки машин, заманчиво сверкают витрины роскошных магазинов, загадочно светятся окна ресторанов. И кружится пестрый, безостановочно сменяющий узоры калейдоскоп лиц, среди которых вот-вот мелькнет лицо прекрасного незнакомого юноши, который посмотрит внимательным взглядом и шагнет навстречу…

Словом, к тому времени, когда прозвенел последний школьный звонок, девочки твердо решили: они будут поступать в московский институт.

Только Москва! И никаких компромиссов!

Обе хотели стать врачами, да и их родители тоже советовали им получить именно эту профессию. Они подали документы в Первый медицинский. А поскольку учились они хорошо, к тому же усердно готовились к вступительным экзаменам, подстегиваемые желанием жить в Москве, то поступили в институт с первой же попытки. Им дали общежитие, и они, как и все первокурсники, поначалу с головой погрузились в учебу, просиживая вечерами в библиотеке, питаясь пельменями, недорогой колбасой и картошкой.

Гарик и Артур были москвичами. И тоже были знакомы с детства, благо жили в одном дворе на проспекте Буденного. Их родители дружески общались между собой. Летом мальчиков отправляли на дачу, принадлежавшую деду Артура, который в прошлом был крупным чиновником в Совете министров. Впрочем, мальчишек это совсем не интересовало, на даче им было хорошо: совместные проказы, рыбалка, игры, костер на берегу речки…

Им хотелось стать врачами, летать в дальние страны, попадать во всякие приключения, спасать людей от эпидемий и всяких загадочных болезней. Поэтому, почти не сговариваясь, оба подали документы в медицинский. И тоже поступили с первой же попытки.

В конце первого семестра мальчики подружились с веселыми и общительными тверичанками, «тверичками», как они поддразнивали Иру и Милу. Вместе зубрили анатомию, гистологию, латынь, переписывали друг у друга конспекты, ходили в кино и на каток. Оба мальчика влюбились в Ирину, она же ничем не показывала, кто из них нравится ей больше, хотя предпочла бы Артура. Но Гарик всегда был напористее приятеля. Он взял инициативу в свои руки и в итоге стал встречаться с Ириной.

Соперничать с другом не совсем этично, – посчитал Артур и скрепя сердце перестал ухаживать за Ирой. Так получилось, что теперь они стали чаще общаться с Милой, которая ему тоже нравилась. Правда, не так сильно, как ее подруга.

Ирина всегда была активнее и предприимчивей Милы. Она твердо стояла на земле и трезво смотрела на жизнь. И сейчас она сразу же поняла, что Гарик – ее единственный шанс зацепиться в Москве. Она охотно принимала ухаживания юноши, исподволь подводя его к мысли о женитьбе. Дело дошло до того, что Гарик даже заговорил об этом с родителями. Но они были против раннего брака, хотели, чтобы сын закончил учебу, а уж потом выбрал себе невесту. Но даже это ничуть не остудило пыл Ирины. Она по-прежнему заводила речь о том, что им надо пожениться.

– Ирка, а зачем нам нужен штамп в паспорте? Разве это главное? Мы же с тобой современные люди… – вяло возражал Гарик, когда она его уж очень доставала.

– Ты прав, дорогой. Конечно, это не главное. Но мне надо подумать… Понимаешь, мама меня учила другому…

Ирина прекрасно знала, что Артур тоже влюблен в нее. Она даже подумывала, не попробовать ли ей охмурить этого мягкого парня. При этом она знала, что Мила и Артур начали встречаться. Но ее это особо не смущало.

– Мила, – как-то спросила она у подруги, – а вы с Артуром… ну, уже это?..

– Что – это? – изумилась Мила. – Да, мы с ним целовались. Ты знаешь – Артур сделал мне предложение.

Она радостно улыбнулась.

– Правда? – удивилась Ира.

– Да. Мы следующим летом хотим расписаться.

– Следующим летом… Но сегодня только второе марта! – язвительно усмехнулась Ира.

Она явно была огорчена успехом подруги. Ей свойственна была эта неприятная черта – зависть. Причем завидовала она всему: у подруги пятерка, а у нее четверка – зависть, родители прислали Миле подарки, а ей нет – зависть, Мила похудела за сессию на два килограмма, а она нет – зависть… И чем дальше, тем больше это низменное чувство овладевало девушкой, вытесняя другие человеческие эмоции – сострадание, радость за чужой успех, сочувствие и понимание.

Зависть делала ее изворотливой и деятельной, диктовала ей всяческие изощренные ходы.

Вот и сейчас у нее возникла идея: вместе отпраздновать Восьмое марта. К чему это приведет – она еще не знала, но какое-то смутное предчувствие вело ее.

– Давайте все вместе отпразднуем Восьмое марта!..

– А где?

– Ну-у-у… например, у Артура на даче.

На том они и порешили, даже не посоветовавшись с Артуром.

Когда он вечером зашел в общежитие за Милой, чтобы отправиться в кино, Ирина безапелляционно предложила:

– Восьмое марта встречаем вместе! У тебя на даче. Заметано?

Артур удивился и даже несколько опешил:

– Но ведь еще холодно. Там топить надо, привести все в порядок…

– Вот вы вместе с Гариком поедете туда пораньше и приведете все в порядок, уберете, натопите. Короче, все подготовите. Это же женский праздник. Или ты не согласен?

– Да нет, почему, – сдался Артур, – согласен. Надо с Гарькой поговорить.

Он не любил спорить и возражать.

Глава 2