Оценить:
 Рейтинг: 0

Суси-нуар 2. Зомби нашего века. Занимательное муракамиЕдение от «Подземки» до «1Q84»

Год написания книги
2020
Теги
1 2 3 4 >>
На страницу:
1 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Суси-нуар 2. Зомби нашего века. Занимательное муракамиЕдение от «Подземки» до «1Q84»
Дмитрий Викторович Коваленин

Дмитрий Коваленин – переводчик и востоковед, познакомивший русскоязычных читателей с таинственными мирами Харуки Мураками, – прожил в Японии 15 лет. Полное погружение в культурную среду и личное знакомство с Харуки Мураками позволили ему разобраться во всех головоломках и хитросплетениях, на которых строятся романы легендарного японского автора. Новая книга приоткрывает двери в «святая святых» японского «эго» – Ко?коро. Мы отправляемся в путешествие по Второму периоду творчества великого японского писателя: с трагической «Подземки» и душераздирающего «Кафки на пляже» до воздушного «Послемрака» и эпохального трёхтомника «1Q84». Скрытые авторские намёки и неизвестные японские мифы, параллельные миры и провалы во времени, потери и находки героями Мураками самих себя – в увлекательном трипе Дмитрия Коваленина по мирам Харуки.

Дмитрий Коваленин

Суси-нуар 2. Зомби нашего века. Занимательное муракамиЕдение от «Подземки» до «1Q84»

© ООО Издательство «Питер», 2020

© Коваленин Д. В., 2020

* * *

От автора

Первая книга этого спонтанного пока-ещё-двухтомника, «СУСИ-НУАР I: Занимательное муракамиЕдение», написанная в Токио в 2003–2004 годах, стала путеводителем по тем «мирам Мураками», какие были к тому времени переведены у нас в России. А именно – по творчеству писателя с 1979 по 1995 годы, от «Слушай песню ветра» до «Хроник Заводной Птицы». Случайно или нет, но именно на «Хрониках», по мнению японской критики, и завершился первый период творчества писателя.

С тех пор прошло 15 лет, за которые мы вошли в новое тысячелетие. И примерно такой же объём его новых романов, повестей, рассказов разошёлся по белу свету с еще бо?льшим успехом.

В январе этого, 2019, года Харуки Мураками исполнилось 70 лет. И, судя по его последним работам и многочисленным интервью, он по-прежнему полон энергии и новых идей.

Дай вам Будда здоровья, Сэнсэй! Бегите и дальше свой марафон. А мы, ваши переводчики, читатели и почитатели, попробуем отследить ваши очередные путешествия «в иные миры и (возможно) обратно». На сей раз – с 1995 по 2010 год. Поскольку именно этот период серьёзная японская критика уже официально объявила Вторым завершённым этапом вашего многотомного творчества.

Светлой памяти главного «муракамиведа» Японии профессора Норихиро Като (1948–2019)

Часть первая. Энергия нового типа

1. Ранее в сериале. Для тех, кто не читал «Нуар I»

Послевоенная Япония. В обычной семье буддийских проповедников рождаешься самый обычный ты. Ещё совсем малышом, когда мама развешивает на берегу речки постиранное бельё, ты случайно падаешь в эту речку, и течение утаскивает тебя в тоннель под мостом. Где ужас расщепляет тебя надвое. «Одного» тебя спасает-таки в последний момент мама, и ты продолжаешь жить своей самой обычной жизнью. А «Другого» затягивает-таки в чёрную бездну тоннеля, и для этого мира Ты Другой исчезаешь.

Вроде бы.

И вот ты Один растёшь себе дальше, но твоя странная связь с Другим продолжается. Тот, исчезнувший, то навещает тебя самолично, то командирует к тебе своих посланников. Они общаются с тобой, точно старые друзья, так или иначе влияя на твои решения и поступки. И уже очень скоро ты привыкаешь к мысли: в любых мелочах и событиях вокруг тебя можно отслеживать проявления Того мира, если Этот вывернуть наизнанку.

Ты ведёшь себя вроде как все – но всё-таки немного не так. Сын учителя родной речи, вдруг ударяешься в английский язык, в американскую поп-культуру и джаз, а в университете зачем-то активно штудируешь голливудские киносценарии и древнегреческую драму. В разгар студенческих бунтов, пока однокурсники воюют с полицией на баррикадах, ты просиживаешь в университетском музее кино, читая сценарии фильмов со всего света. А по окончании вуза, когда все «нормальные люди» служат днём в конторах и фирмах, открываешь джаз-бар. Где, наслушавшись потусторонних монологов от одиноких и странных ночных посетителей, ещё через семь лет превращаешься в писателя, которого со временем начинают переводить на полсотни языков мира.

А «двойники» из Того Мира всё посещают тебя, и ты пишешь о них историю за историей. О том, как твой закадычный друг юности Крыса, покончив с собой, является тебе «по ту сторону гор» и спасает тебя (а заодно и весь белый свет) от Чёрного Секретаря. Как антипод в странном Городе-За-Стеной вычитывает в черепах единорогов чужие сны, помогая тебе спастись от «цифровой бомбы», тикающей у тебя в голове. Как твой же собственный двойник, возможно, становится убийцей той, с кем ты случайно переспал «просто так». Как призрак той, кого ты любил двадцать лет назад, является к тебе, преуспевающему и довольному жизнью, и рушит всю твою «упакованную» жизнь в одночасье. И так далее в том же духе. Любые переходы между мирами сопровождаются кошмарными одинокими путешествиями – в подземных тоннелях, в бездонных колодцах, на обесточенных гостиничных этажах, «чёрных, как битумный лак»… Но лишь благодаря этим жутким тоннелям и переходам тебе и удаётся так или иначе выбраться… к свету? Или – перебраться «на тот свет»? Или – вынырнуть в ещё какое-то, не ведомое до сих пор измерение? Финалы твоих книг по-прежнему могут читаться как минимум двояко и оставляют у всех вокруг долгое послевкусие – то с лёгким запахом серы, то с зудом в мозжечке от, казалось бы, давно забытых воспоминаний.

2. Не читай книжек, дурачком станешь. Ясукэн разбушевался

Лично мне кажется очень удачным, что погружение в «НУАР II» мы начинаем с 1995 года. Как уже отмечалось, именно этот год сами японцы считают переломным в своей новейшей истории, и как раз за этот период – с 1995 по 1999 гг. – в жизни и мировоззрении Харуки Мураками случились поистине тектонические сдвиги, определившие идеи, структуру и язык всей его дальнейшей прозы.

Итак, отслеживаем. В июне 1995-го Мураками выпустил третий том «Хроник Заводной Птицы» – вдогонку к уже опубликованным двум. И тут все заметили, что с ним творятся некие весьма принципиальные метаморфозы.

С одной стороны, именно за «Хроники» он в том же году получил престижнейшую премию Ёмиури[1 - Литературная премия «Ёмиури» (яп. Ёмиури бунгаку сё:) учреждена в 1949 году издательским домом «Ёмиури симбун» в целях возрождения японской литературы в послевоенные годы. Присуждается ежегодно; победитель получает 2 миллиона иен (ок. 20 тыс. долл. США) и каменную тушечницу судзу?ри. В списке прочих её лауреатов – Юкио Мисима (1956), Кобо Абэ (1962), Ясуси Иноуэ (1963), Кэндзабуро Оэ (1994) и Рю Мураками (1997).]. Причём – из рук самого Кэндзабуро Оэ, который до тех пор очень жёстко его критиковал. С другой стороны – о необходимости (или даже «оправданности») именно третьего тома уже среди японских критиков закипела яростная дискуссия. Особенно любопытно, что самым жёстким обвинителем «Хроник» выступил бывший редактор Мураками, скандально известный литкритик Кэн Ясухара, также известный под скромным псевдонимом «Гениальный Ясукэн». В своей книге «Не читай книжек, дурачком станешь»[2 - «Не читай книжек, дурачком станешь» (яп. «Хон надо ёму-на, бака-ни нару» изд-во «Тосё Симбун», июль 1994 г.) – сборник литературной критики Кэна Ясухары (1939–2003), особо известный за скандальное эссе «Литературный трэш “Хроник Заводной Птицы”: разнос от корки до корки».], вышедшей в июле 1994 г. он больше всех издевался над невнятностью первых двух томов «Хроник», окрестив их, ни много ни мало, «экстремальным трэшем» (кю: кёку-но гусаку, букв. «в высшей степени мусорное произведение»).

«Будь я редактором этой книги, я бы спорил с автором, пока не помер, но ни за что не вывалил бы подобный трэш на головы бедных читателей!» – неистовствовал Ясухара. Как мы ещё отследим, эта его фраза оказалась почти пророческой.

Но вот проходит ещё год – и Мураками выпускает уже третий, финальный том «экстремального трэша». И в итоге «Хроники» получают премию «Ёмиури», что окончательно сбивает с толку и критиков, и читающую публику. Да, поклонники «долгоиграющего» Пруста были рады и дальше с восторгом слоняться за растерянным героем по нескончаемым колодцам и лабиринтам запутанной фабулы в поисках исчезнувших жён и пропавших кошек, рассуждая на ходу о бессмысленных войнах, бесконтактном сексе и виниловом джазе (см. «разбор полётов» романа в «Нуаре-1»). А вот сторонники лёгкости Сэлинджера или сюжетной напряжённости Карвера к концу «Хроник» откровенно заскучали. И хотя в академическом смысле Мураками завершил свой длиннейший (на тот момент) марафонский забег весьма успешно, – вслед за «Гениальным Ясукэном» приходилось признать: далеко не все читатели добежали за автором даже до середины маршрута.

Наглядевшись на эти «самурайские страсти», прагматичные Штаты, недолго думая, в англоязычной версии просто урезали третий том чуть ли не вполовину. От греха подальше: дабы не отпугнуть массового читателя – ну и чтобы всё-таки втиснуть весь трёхтомник в один, хотя и пухлый, но привычно-удобный для всех покетбук.

В России «Хроники» вышли полностью в 2004 году – и точно так же всех запутали. Отзывы разделились аккурат «пятьдесят на пятьдесят»: от дифирамбов («эпическое полотно», «буддийский приговор постмодерну», «тончайшее исследование потайных уголков человеческих душ») до прямолинейного стёба («бессюжетная нудятина», «афтар сдулся», «многабукв»). И – почти ничего посередине. Но как ни поляризовались все эти оценки, подавляющее большинство фанатов «Охоты», «Дэнса», «Страны Чудес» и «Норвежского леса» сошлись в одном: да, Харуки Мураками, каким мы знали его до сих пор, разительно изменился.

В чём же?

3. От бумаги к экрану. Треснувший Монблан

Помни: с каждым «апгрейдом» твоей машинки у тебя всё меньше свободы манёвра. Пиши пером!

    Твой Паркер

Итак, март 1995-го. Вот уже второй год Мураками живёт и работает в Кембридже, читая в университете лекции о современной литературе. На эти лекции съезжается молодёжь из разных городов и даже штатов, и специально приглашённая университетом полиция сдерживает у входа толпы охотников за автографами.

А параллельно он заканчивает третий том «Хроник Заводной Птицы». При этом лекции он, понятно, читает на английском, а писать продолжает по-японски…

И вот тут наведём-ка зум объектива поближе.

Вряд ли я сейчас открою вам какую-то особую тайну. Но даже очень эрудированные мои друзья то и дело поражаются, когда я упоминаю о том, что и Мисима, и Абэ, и Танидзаки, и даже монументальнейший Оэ все свои самые знаменитые произведения писали исключительно от руки.

«Как? Разве в Японии не было пишмашинок?» – удивлённо спрашивают меня.

Отчего же? Конечно, были. Но!

* * *

Первая японская пишущая машинка (яп. вабу?н-тай-пура?йта:) была запатентована изобретателем Кёта Сугимото в 1929 году.

Это устройство состояло из банка иероглифов – 2400 оттисков-литер, размещённых на чернильной подушке в порядке возрастания количества черт. Над литерами нависал механизм из рукоятки, свободно перемещающейся в горизонтальной плоскости, «лапки» для захвата иероглифов и бобины с листом бумаги. Этот механизм вместе с бобиной перемещался по специальным полозьям влево-вправо и вперёд-назад, следуя за рукой человека. Специально обученный оператор фиксировал всю эту махину над каждым очередным иероглифом, нажимал на «лапку», та выхватывала нужную литеру, разворачивала её – и отпечатывала на бумаге. Затем бобина автоматически проворачивалась, предоставляя место для следующего символа.

Илл. 1. Первая японская пишущая машинка 1929 г.

То есть фактически эта «пишмашинка» являла собой миниатюрный печатный станок для кропотливого набора, как правило, уже готовых текстов. Ни о какой литературной импровизации, черновиках, перестановке абзацев, зачёркивании неудачной фразы, корректуре или «замены» слов на ходу и помечтать было нельзя. Печатай всё сразу и без ошибок – или, проклиная всё на свете, перенабирай всю страницу заново…

В дальнейшем появились и более компактные версии этого агрегата, но «принцип 2400 знаков» сохранялся неизменным. Все остальные иероглифы, не входившие в этот минимум, печатались фонетической азбукой – каной.

Вот почему, пока западные писатели XX века уже вовсю стрекотали своими 30-ю-с-лишним кнопочками на постоянно совершенствующихся ундервудах, эти японские «печатные годзиллы» так отпугивали японских литераторов, что тексты практически всех рассказов, повестей и романов издательства принимали в рукописном, а не в машинописном виде. И продолжалось это до начала-середины 80-х годов – вплоть до появления спасительного «вапро?».

Первый японский словопроцессор (или «ва-про», от англ. word processor) был изобретён в 1978 году фирмой «Тосиба». Эта электронная пишмашинка с экраном, встроенной памятью (позже – съёмной дискетой) и портативным принтером поначалу имела форму письменного стола, включая клавиатуру-столешницу и боковой ящик, внешне напоминала небольшую ЭВМ и стоила в розницу, как новенький «мерседес».

Илл. 2. Первый японский словопроцессор «Toshiba JW-10», выпущенный в продажу в феврале 1979 г. по цене 6 300 000 иен (на то время – около 30 тыс. долларов США)

На Западе 70-х также наблюдался словопроцессорный бум; однако в европах с америками эти аппараты стоили всё-таки дороже обычных пишмашинок, и подавляющее большинство пользователей так и не отказалось от любимых механических стрекоталок. Люди просто переходили на более лёгкие, удобные, а если нужно было «ещё быстрее» – то и на электрические, но всё же привычные пальцам и глазу «тайп-райтеры».

Другое дело – Япония. Революционность «вапро» для японцев заключалась даже не столько в электронном редакторе, функции памяти или упрощённом способе печатания на чернильной ленте. Но прежде всего – в том, что теперь любые иероглифы (которых на самом деле гораздо больше, чем «лимитных» 2400!) можно было сгенерировать на экране за какие-то пару секунд просто из их фонетического звучания. И благодаря этому скорость создания печатного текста наконец-то превысила скорость письма рукой.

И всё завертелось. Уже к концу 80-х вапро стал не только настольным аппаратом, но появились и его «портфелеобразные» версии. А стоимость этих агрегатов упала так, что теперь творить любые тексты и обмениваться данными на дискетках мог позволить себе даже простой студент.
1 2 3 4 >>
На страницу:
1 из 4