Дар из глубины веков

Дар из глубины веков
Дмитрий Валентинович Агалаков

У истоков Руси
Дохристианская история славян полна загадок и недомолвок. А документов той эпохи почти не сохранилось. Одной из самых необычных находок той поры, несомненно, стала «Книга Велеса» – древнейшая история славян, выполненная на деревянных дощечках руническим письмом. Официальная наука отнеслась к находке весьма скептически, ее даже пытались объявить подделкой, поскольку сведения, содержащиеся в книге, представляли историю происхождения славянского этноса в совершенно ином свете…

Известный самарский писатель-историк Дмитрий Агалаков в новом, захватывающем романе предлагает свою, оригинальную версию создания и дальнейшей судьбы «Велесовой книги», протянувшейся на тысячу с лишним лет!..

Дмитрий Агалаков

Дар из глубины веков

Знак информационной продукции 12+

© Агалаков Д. В., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017

От автора

История появления «Велесовой книги» уникальна и полна загадок. Ее значение переоценить невозможно. Содержание книги в корне меняет наше представление об истоках отечественной государственности. Благодаря легендарным дощечкам подтверждается, что русская история намного древнее той, которую заученно преподают в школе. Увы, в отечественной историографии благодаря неосторожному и поверхностному умозаключению летописца Нестора до сих пор бытует преступная легенда о диких славянах, живших до Рюрика в землянках. Хорошо, хоть не на деревьях[1 - Будучи истым православным монахом, Нестор хотел подчеркнуть, что история дохристианской Руси – языческой, идолопоклоннической! – незначительна и даже враждебна его соотечественникам. Мы, русские, приняли нашу веру от греков. Попробуйте предложите греку отказаться от Гомера, Сократа, Эсхила, Платона, Аристотеля и т. д., живших задолго до христианской эры! Куда бы вас послал тот грек? Но с какой же легкостью мы, русские, отрекаемся от своей истории и опыта предков!]! И это несмотря на то, что на обширной территории от Новгорода до Киева существовала Гардарика (Страна городов), как ее называли куда менее цивилизованные скандинавы! Бытует и другая унизительная легенда – о призвании чужестранцев-варягов, хотя Рюрик[2 - Возможно, его предок вышел из рода Рориков, славян-ободритов.] был русским, внуком новгородского посадника Гостомысла, вождем воинской ватаги с речки Варяжи и озера Ильмень. Важен исторический пример: когда в 1066 году Вильгельм Завоеватель, герцог Нормандии, переплыл Ла-Манш, разбил англосаксов и завоевал Англию, в его новом государстве язык поменялся: все заговорили на французском! На языке короля и знати! Но вам любой честный историк скажет, что с приходом Рюрика в русский язык не было привнесено ни одного чужого слова. А почему? Да потому, что Рюрик и его воины говорили на русском! Завоеватели всегда приносили культы своих богов, силой насаждали их – в языческом обществе это было бескомпромиссным правилом! – но ни о каком Одине у нас на Руси и не слышали! С христианством пришла известная поговорка: «И за рекой люди живут». Это означает, что теперь все братья и равны перед единым Богом, ведь в языческие времена «река» была рубежом между царствами живых и мертвых. За «реку» ходили убивать и грабить. Там можно было все! Ну так какой же дурак в языческую эпоху позвал бы чужеземцев из дальних стран, хищных врагов, с чужими богами и чужим укладом жизни, в свой родной дом? Терзать свою землю? Самовольно записаться в рабы? Но норманологи продолжают игнорировать эти факты и повторять, как зомби, подлую теорию. Им просто ничего не остается делать, иначе их поганой метлой выметут из истории.

А ведь о том, что Рюрик и его дружина никакого отношения к скандинавам не имели, известно было все эти века. Но правда упорно замалчивалась, ведь как минимум два столетия Россия была оккупирована немецкой аристократией во главе с Романовыми и отравлена немецкой научной школой, презирающей все русское. Благодаря Байеру, Миллеру, Шлецеру и другим немецким историографам XVIII века вот уже триста лет мы живем не своей историей. Выдуманной! Навязанной нам извне! Легенда о неспособных править собою славянах в конечном счете позволила насадить в России позорное крепостное право и превратить миллионы людей в рабов. Большевики лишь с радостью подхватили эту черную идею и дали ей новое направление.

Роман «Велесова книга» приоткроет завесу тайны, уважаемый читатель. Вас ждет удивительное путешествие в глубь веков! Роман познакомит вас с древней русской землею Русколанью, раскинувшейся в предгорьях Северного Кавказа, с князем Бравлином, решившим разорить греческие города Тавриды и за это наказанным слепотой, с его жрецом Ягайло Ганом, лютичем, пришедшим на Русь с берегов Балтики, когда славянские племена силой и хитростью изгоняли с родных мест германцы. Позже Ягайло Ган и стал автором «Велесовой книги»[3 - Ягайло Ган – по всей видимости, только один из нам известных авторов «ВК»; книга, как мы предполагаем, создавалась славянскими жрецами на протяжении столетий.].

Одна из главных героинь романа – Анна Ярославна, дочь киевского князя Ярослава Мудрого, ярчайший персонаж средневековой русской истории! Вместе с юной княжной вы отправитесь во Францию к королю Генриху Первому Капетингу, женой которого она должна будет стать. Анне Русской, королеве Франции, ключевой фигуре в истории «Велесовой книгой», посвящена значительная часть романа. Ведь это она увезет во Францию ту часть киевской библиотеки, что была написана рунами, с ней будут и дощечки жреца Ягайло Гана. Только так языческая «Велесова книга» сумеет избежать огня, ведь после смерти Ярослава Мудрого церковь несомненно сожгла бы ее.

«Велесовица» увидит свет спустя семь веков – во время Великой французской революции. Ее откроет молодой граф Павел Строганов – еще одна легендарная личность. Граф, один из самых богатых людей в России, примкнет к якобинцам и будет назначен первым библиотекарем революционной Франции! Он и найдет библиотеку Анны Ярославны. А вывезет ее в дипломатическом багаже коллекционер-уникум и чиновник посольства Петр Петрович Дубровский. Так «Велесова книга» вернется на родину и попадет в Санкт-Петербург. Затем ее владельцем станет еще один преданный своему делу коллекционер – Александр Иванович Сулакадзев. Как только норманологи XIX и XX веков не будут поливать его грязью, чтобы очернить перед историей! Потом «Велесовица» вновь почти на сто лет скроется от мира. И только для того, чтобы в 1919 году в разрушенной большевиками усадьбе дворян Задонских ее обнаружил полковник Марковского дивизиона Федор Артурович Изенбек. Но именно его друг Юрий Петрович Миролюбов, белый офицер, сделает великое открытие. Сколько подлой клеветы советские норманологи выплеснут и на него! А ведь этот человек работал не за деньги, не за чины и выгоды, а за идею. Вот его слова из письма белому генералу и ученому Куренкову: «Ваш отзыв о дощьках меня так обрадовал! Уверен, они важны для Русского Дела. Но если я и работал ради этого, то не потому, что искал какой-то “чести”, а потому, что это мой русский долг». Бескорыстный старатель, истинный патриот, долгие годы создававший копию «Велесовой книги», именно Юрий Миролюбов выпустит удивительную Жар-птицу на волю.

В XX веке эту книгу ждал воистину триумфальный путь! Сейчас она признана практически во всех славянских государствах. На Украине «Велесову книгу» изучают в высшей школе как древнейший памятник нашей истории. И только российское лобби норманологов всячески сопротивляется признанию древнейшего памятника. Но это и понятно: с признанием «Велесовой книги» их дипломы, кандидатские и докторские степени и тысячи книг, непростительно подло искажавшие русскую историю, придется отправить в утиль! Этого, пока живы, они допустить никак не могут.

Роман предназначен для самой широкой читательской аудитории, любящей отечественную историю и свой родной русский язык.

Дмитрий Агалаков

Пролог

Россия вновь выбирала свой путь. И как и в прошлых веках, путь этот был кровавым и беспощадным. И оттого вновь побеждало зло. На великих просторах Евразии уже третий год шла братоубийственная война, именуемая гражданской. Она уносила миллионы и не жалела никого. Русские люди вновь, как и в былинные времена, остервенело уничтожали друг друга.

Но были и яркие проблески в этой войне. Весной-летом 1919 года Добровольческая армия Антона Ивановича Деникина одерживала победы на центральном направлении. 24 июня был взят важный город юга России – Харьков. Красные бежали. Белая армия стремительно освобождала обширную южнорусскую губернию…

Именно там, проходя по лесистым равнинам харьковской земли, артиллерийский Марковский дивизион под командованием полковника Федора Изенбека и вышел к разрушенной войной дворянской усадьбе. Был полдень. Всадники во главе с командиром остановились на пологом лесистом холме.

– Ваше благородие, может, дождемся нашей артиллерии да пальнем из батареи по усадебке? – предложил помощник Изенбека майор Чегаров. – Тут ведь красные на днях косой прошли, из господ никого не осталось…

– Думаешь, Павел Игнатьевич, залегли, ждут?

Майор пожал плечами:

– Да кто ж его знает! Видите, дымки? Стало быть, вчера тут все и было. А то и нынче утречком. Да хотя бы пулемет дождемся. Резанем по нехристям! Чем черт не шутит, Федор Артурович?

Два офицера, адъютант и вестовой смотрели с холма на усадьбу. Дворянское гнездо! Свитое прочно еще в прошлом девятнадцатом веке! Белокаменный дом с портиком и колоннами, длинные флигеля. Как, верно, хороша была эта усадьба прежде, вот так же, в начале осени, когда тут кипела жизнь, бегали детки в костюмчиках с белыми кружевными воротничками, сновали дворовые, мамки да няньки, когда хозяин сидел на террасе в плетеном кресле и курил трубку, а где-то под белым зонтиком мечтала о Петербурге изысканная хозяйка! Теперь это плетеное кресло, раздавленное, валялось у колоннады. Половина окон побиты. Парк перед усадьбой в дни войны захирел. Фонтан угас. У наяды голову как оторвало. Только фруктовые сады вдалеке и радовали глаз. А так – разруха кругом. Безлюдье.

– Смертью так и тянет от этой усадьбы, – сквозь зубы процедил полковник. – Как от всей матушки-России…

Живые дымки вились и косами уходили в синее и прозрачное осеннее небо. Там догорал сарайчик, поближе тлел изорванный диван.

Недавно все было, считаные часы назад…

А сзади командира уже подтягивались другие конники. Полковник Изенбек был еще марковским офицером, одним из самых надежных. Сергея Леонидовича Маркова, легендарного генерала из плеяды главкома Корнилова, год назад убили, и в честь командира его солдаты носили прозвание «марковцы». Погиб от прямого попадания снарядом в армейский штаб и сам Лавр Георгиевич. Теперь Вооруженными силами юга России командовал еще один герой гражданской войны – Антон Иванович Деникин, ветеран недавней Великой войны, и на него возлагали надежды по освобождению России от большевистского ига.

– Когда пулемет да пушки подтянете? – вполоборота спросил своих Изенбек.

– Да скоро будут, господин полковник, – ответил ему один из полевых офицеров. – Мы ж в седлах с ветерком! Они плетутся…

– Едем, – скомандовал Изенбек. – Чего тянуть, Павел Игнатьевич, от судьбы все равно не уйти! Тут, там, какая разница?

– Побереглись бы, ваше благородие, – тихонько бросил командиру вестовой Игнатий Кошелев.

– Разговорчики! – осадил его Изенбек. – Едем!

Офицеры переглянулись. И конный отряд двинулся рысью с лесистого холма к усадьбе. Многие держали наготове револьверы и винтовки. Но напрасно! Дом и впрямь был брошен, и было такое ощущение, что уже навсегда.

– Банников, осмотреться! – скомандовал Изенбек. – Флигеля, пристрои, сараи! Усадьба большая! Ни одного уголка не упустить! Не ровен час…

Во дворе всадники попрыгали с лошадей. Изенбек разглядывал иссеченный пулями фасад и колонны.

– А бабу-то каменную всю расстреляли, – вздохнул вестовой Кошелев. – Жалко…

Осколки расстрелянной головы лежали тут же.

– Не сдюжила наяда, – с горькой усмешкой заметил Чегаров. – Ой, варвары! – Майор подошел к ступеням. – Что ж. – Он перекрестился. – Мир этому дому! Заходим, Федор Артурович?

– Да чего уж у парадного толкаться, пошли, – кивнул Изенбек. – Игнатий, – позвал он вестового, – идем смотреть. Револьвер держи наготове. Может быть, тут и переведем дух…

Они вошли в дом. Просторный холл с колоннами был усыпан битым стеклом, изодранными книгами, рукописными листами, ломаной мебелью. Точно смертоносный ураган залетел в дом, прошелся по нему и вылетел вон…

Два офицера и вестовой двинулись по центральной лестнице наверх… И на втором этаже натолкнулись на того, кто должен был сидеть на веранде и курить трубку. Хозяин уткнулся лицом в паркет, в кровавую лужу. Его застрелили в затылок. Рядом валялось сломанное охотничье ружье. Было видно, что хозяин защищался. Чуть поодаль в огромном старомодном платье, раскинув руки, лежала зарубленная старуха в чепце. Крови было много…

– А-я-яй, – покачал головой вестовой Кошелев.

– Это ведь сегодня случилось, – сказал Чегаров. – Часа два-три назад…

– Именно так, – подтвердил Изенбек. – Кровь даже не запеклась…

За ними внизу в дом входили уже и другие офицеры и солдаты. Изенбек пошел в сторону библиотеки – увидел краешек стеллажей в открытые двери, а майор перешагнул порог гостиной.