Бегство

– И что на войне? – нетерпеливо напомнила чужеземка верзиле, не отрывающему изумлённый взгляд от старца.

– Да, почтенный, уж и задали мы тогда им трёпу! – изумление во взоре Джеофа перешло в восхищение – явно признал в седовласом старике кого-то из героев тех лет.

Но странницу мало интересовали местные стычки одних скотоводов с другими. Или даже землепашцев со скотоводами. Поэтому она попросила верзилу вернуться к важной в их нынешнем положении фигуре – Троллю.

– Я тогда командовал дюжиной славного королевского войска, – вспоминал здоровяк, явно не без удовольствия, – А случилось так, что засели мы в глухом болоте с дружиной доблестного сэра Генри, что командовал передовым отрядом. Вернее, засели-то они, а мы там дозор несли с ребятами. Хоть и зелёный я был, как щенок тогда, да болота те уже знал, как свою пятерню.

– И твоя дюжина вывела из болота отряд сэра Генри? – поторопила Ланс, не желая задерживаться на подробностях.

– Ну, так и было, – с явным неудовольствием, что его прерывают, хмыкнул Джеоф, – а потом сэр Генри налёт задумал в стан противника, значится…

На этом месте губы старика стянула тревожная улыбка, хотя заметил её только верзила.

– Что-то вроде стремительного броска. Небольшим отрядом, дюжин пять дружинников, пара-тройка разведчиков, проводник, да кудесник.

– Догадываюсь, кто был кудесником, – вставила странница, поглядывая на старого чародея.

– Ошибаешься. Кудесниками вояки простых лекарей зовут, – пояснил старец.

«А ты, значится, не простой…» – мигом отметила для себя Ланс.

– Точно! – согласился Джеоф, – я и говорю – кудесник. Так вот и вспомнил тогда сэр Генри обо мне и моих ребятах и о схватке с вражиной на том болоте… Меня спешным указом в гроссовики [9 - Гроссовик – командир гросса дружинников.], дают под начало весь состав группы, надо мной только два командира…

– Стой, почему два? – не поняла златовласка, – Там же сэр Генри один был. Откуда второй взялся?

– Не, двое их шло, рыцарей-то, от самого Круглого Стола, что при дворе Его Величества. Сэр Генри, Львиное Сердце и молодой сэр Дэвид, Светлый Крестоносец. Тогда он мне сперва зелёным показался… Думал, тащить его придётся на себе всю дорогу… Ан нет – крепкий парень вышел. И духом, словно сталь, и телом не слаб… А когда он ещё и принцессу вытащил…

– Ага, принцессу? – заулыбалась Ланс, – Прямо как в волшебной сказке! О доблестных рыцарях, что вырывают прекрасных принцесс из лап жутких драконов…!

– Да не было там никаких драконов! – возмутился Джеоф, а чародей, почему-то ехидно так ухмыльнулся, – Ты дашь закончить, или уже не надо?

– Ладно, продолжай, – весело ответила златовласка.

Но рассказчик, собиравшийся долго и красочно описывать поход, явно потерял настроение и грубо пробасил.

– В-общем, меня в тот отряд взяли вместо Его Сиятельства Тролля, который тогда ещё меч толком в руках удержать не умел. А сэр Генри тащить на себе лишнюю обузу явно не собирался – вот и высказал его папаше в лицо, что думает о сыночке… Ну, и затаил он тогда обиду…

– Ясно, зависть значит, штука чёрная…

– Да и не только это. Дочку ведь королевскую доставать шли. Он чего туда и рвался – думал, за него всё сделают, а он с принцессой вернётся такой отважный и доблестный… Когда мы ушли, он поскрипел зубами, да и смирился – ну не свезло, всякое бывает. Да только сэр Дэвид-то как пленников вытащил, отправил меня и оставшихся в живых ребят, ещё из моей старой дюжины, обратно, со спасёнными в замок. А сам с сэром Генри двинулся дальше, ещё по каким-то неведомым нам делам, где уже и не маленькой группкой надо, а и вовсе вдвоём. Ну, я у начальства разъяснений не спрашиваю. Сказано – доставить, значит нужно доставить. Хоть кровью изойдись. Там путь-то уже подчищен был нами, ещё когда туда шли, но и на обратном тоже досталось. В целом – кое-как втроём доковыляли, все в крови, зато пленников вызволенных доставили в целости и сохранности, как и велели.

– А Тролль здесь при чём? – не удержалась Ланс.

– Вот ведь вредная женщина! – возмутился Джеоф, у которого уже почти начало подниматься настроение, пока его снова так бесцеремонно не испортили, – В общем, на беду принцесса без памяти была основную часть пути. Говорят, зачарована, а по мне так просто её какой-то дрянью там кормили. Простой человек выдержит, а их голубой крови во вред, видать пошло. Вон, алхимику почтенному виднее, что там и с чем ре… как его там?… регенерирует вроде?

– Реагирует, – улыбнулся алхимик, – да, голубая кровь ко многим вещам уязвима…

– Вот и я про то же. Встречает нас, значит, на подходе этот… сэр Кэлар Эрберт, будь он не ладен… и ехидненько так предлагает ему принцесску спихнуть. Золото какое-то, поместья даже давал… мол, если скажем Его Величеству, что это он-де, Тролль Бесстрашный её из плена вытащил…

– А ты, конечно, пожадничал?

– Да не для себя ведь! За сэра Дэвида обидно – он старался, обливался кровью и потом, а тут какая-то мразь будет славу за него стяжать! Да и дочку королевскую!

– И полцарства в придачу! – задорно подхватила Ланс.

– Да полцарства только в сказках дают… А тут и принцесска-то сама – та ещё баба, даром, что кровь голубая! От такой никакой мужик не откажется…

– И ты не отдал? – подвела итог странница, недовольно морщась от таких отзывов о королевской дочери. Сама далеко не дурнушка…

– Ну, настроение тогда хреновое было… Мы только, сказать прямо, из пекла, ещё раны залатать не успели… А этот гадёныш со своей подлостью лезет! Так и послал я его куда подальше.

– Послал? А подтолкнуть ещё не догадался?

– Ну… врезал ему пару раз, бровь разбил, губы вдребезги… Зато он смог боевыми ранениями похвастать перед папочкой – один же зорн, не сказал, гад, кто его так отделал!

– Понятно… Да, подцепил ты себе головную боль на всю оставшуюся жизнь. И как только жив до сей поры?

– Да так и жив. Когда сэр Генри с сэром Дэвидом воротились, нас с ними за компанию чуть ли на руках не носили. Там и свадьбу сэр Дэвид сыграл с дочкой королевской – вот Тролль зубами то скрипел, да всё даром! А потом молодожёны куда-то на полночь укатили, да так и не слыхивал о них никто после… А сэр Генри понемногу начал власть терять – не управитель он, а вояка простой, хоть и знатный. Потом вон и почтенного Мерлина недруги сместили, помню я то недоброе время… с той поры всякой мрази к королевским ногам поналезло, а такие, как Тролль снова головы подняли! Меня первым же делом пинком со службы, ладно голову ещё не оттяпали, а ведь собирались… Но Его Величество запретил трогать героев той войны. Знал бы он, какая ехидна нынче на его груди притаилась!

После долгой выразительной паузы, Джеоф тихо добавил.

– Ну, с Троллем бороться можно. Трудновато, конечно, но можно. А в тяжком случае – по голове оглоблей и драпать из города так, чтобы только пятки сверкали!

– Можете спокойно укрыться здесь, – медленно проговорил Мерлин, выслушав подробный рассказ злостных нарушителей порядка, постоянно перебивавших друг друга и не прекращающих ругать Кэлара последними словами, – я не продам вас городничьим прихвостням и его сыночку. У меня с ними тоже есть кое-какие счёты…

Голос старика звучал загадочно и странно, но случайные гости решили не бередить, по-видимому, тяжёлую рану на сердце алхимика. Вместо того они увлекли его любопытными расспросами о его собственной жизни. А поведать он мог многое, и о дворцовых интригах, и о магии, и о той памятной войне, почему-то никогда не упоминая о том, с кем же именно они воевали, называя противника просто «врагом», на что Джеоф значительно так кивал и только ухмылялся. Но, почему-то, говорить о своей жизни до Джелома старик не хотел. Сказал только, что родился он далеко отсюда, а на полдень его занесла та же проруха-судьба, что помогла двоим беглецам оказаться в нужный миг у двери его дома.

А хиленькая лачужка Мерлина внутри оказалась на редкость уютной. Чистые сени, с аккуратно уложенными в дальнем углу вязанками дров и развешенными по стене тёплой одеждой и рыбацкими снастями. Гостевая, служившая так же и спальней, освещалась широким с резными ставнями оконцем, над которым крепилось свёрнутое рулоном шерстяное одеяло, укрывавшее щели в нечастые здесь холодные дни. Деревянная лестница в углу вела под крышу, в горницу, где ученик с учителем занимались своей алхимией, а так же различной домашней работой. У стены расположилась массивная выложенная камнем и глиной печь с полатями в два яруса, на которых спали хозяева, и брусом для сушки одежды. Кухонная утварь прилежно расставлена в нишах печи. Стены обиты тонкими, приятно пахнущими ясенем дощечками. Устеленный крепкими досками пол укрывает тёплый узорный ковёр. Посреди невысокий, ладно скроенный и всё ещё пахнущий лесом стол, под которым лаз в подпол, где хранились запасы еды и прочие пожитки. Под лестницей небольшая тумба, на которой красовалась загадочная четырехгранная пирамида с блестящим, напоминающим серебро покрытием. Никоим прочим убранством и в помине не пахло, если не считать грубых войлочных подушек для сидения за столом. Этот дом, по всему своему виду, уже давно не знавал заботливой женской руки. Хотя назвать грязнулями его с головой окунувшихся в изучение мира сущего обитателей было нельзя. Скорее неряхами – многочисленные склянки, пробирки и колбы, встречающиеся порой в самых неожиданных местах, открыто выдавали рассеянную безалаберность хозяев лачужки. Тем не менее, по всюду разила сияющая чистота, наведённая старательной рукой старого алхимика и его подмастерья.

Уличная дверь невзрачная, но крепкая, выточена из цельного бревна могучего дуба и украшена покосившейся ручкой. Задняя, укрытая пологом, вела в небольшой дворик, где алхимики выращивали скромный урожай и собирали плоды старой вишни. Там же находилось отхожее место.

Жили ученик с учителем, в основном, продаваемыми старым алхимиком снадобьями от разных недугов, хворей и даже лихорадок. Иногда ему самому приходилось посещать больного, когда какой-нибудь не встающий с постели бедолага взывал о помощи, корчась в муках. Как правило, к нему обращался беднейший люд – разжиревшие богачи предпочитали нанимать повсеместно прославленных лекарей-мастеров, требующих соразмерную своей известности плату. Но приходившие к Мерлину никогда не жалели, что не в состоянии оплатить услуги таких врачевателей. И громко восславляли седобородого чародея по всем дворам Джелома.

Иногда к нему являлись посланники от знатных путешественников из далёких земель. Гости города, попав под влияние какой-нибудь местной заразы и отчаявшись уже отыскать средство её исцеления, спрашивали приставленных служек, нет ли у них какого местного знахаря. И все в один голос называли имя Мерлина. Порою и местные богатеи, уже лишившиеся всякой надежды рисковали к нему обратиться. И великодушный старик помогал всем.

Хотя своими снадобьями и наговорами Мерлин был известен чуть ли не всем и каждому в городе, большинство джеломцев предпочитали держаться от него подальше – изгоев в Джеломе не слишком-то чтили, страшась вызвать королевский гнев без особой нужды. Поэтому мало кто знал его в лицо, хотя имя опального старца частенько произносили шёпотом сидя у печи и обсуждая городские новости.

Дважды заявлялись стражники, тщетно искавшие двоих беглецов по всем домам и хибарам города. Но Мерлин предусмотрительно прятал их в задних сенях, и разочарованные блюстители порядка уходили с пустыми руками. Как оказалось, старик мастерски наводил иллюзии и докучливые посетители попросту не видели выхода ко двору – в их глазах он казался обычной стеной. А быть более назойливыми в отношении чародея и выказывать ему подозрения городские вояки не решались, порядок то он порядок, а вдруг грозному старцу не престанет нарушить его во имя своего спокойствия. Ведь отсутствие в доме выхода на двор ещё не говорит о злом умысле – он мог быть и в горнице. Но проверять это никто не набрался смелости.

Однако высовывать нос из лачужки старика оба пока не решались – Тролль не оставит поисков так скоро и всё ещё грезит жестоким отмщением за оскорбление своей особы.

Старик с радостью разрешил им пожить пока у него, не уставая повторять, что враги городничего – его верные друзья. Хотя и златовласой красавице и верзиле Джеофу было совестно отягчать и без того не слишком богато живущего алхимика своим присутствием, но иного выхода не было. Можно, конечно, попробовать прорваться из города, снося все встречные заставы, но не в правилах Ланс было оставлять за спиной горы мёртвых тел, когда спасаешься бегством. Здоровяк же и не рассчитывал на успех такой решительной попытки. Поэтому оба согласились подождать, пока накалившиеся страсти мало-помалу улягутся, и славная джеломская стража частично утратит свою неусыпную бдительность. Благо, у старика нашлась пара лишних настилов с одеялами и место у печки.

Тем не менее, беглецы понимали, что уходить из Джелома рано или поздно, но придётся. А Ланс так вообще была здесь мимоходом. Слишком уж явно они отличились, что бы надеяться затеряться в шумном людном городе и снова начать полноценную повседневную жизнь. Ссоры с «сильными мира сего» чреваты тяжёлыми последствиями.

Несмотря на весь боевой задор, в котором нарушители порядка грозились стереть заносчивого Тролля в порошок, сидя за стенами уютного домика Мерлина, с первых же попыток выяснить, как можно подступиться к нахальному сынку городничего, оба поняли, что не с их рылом в это соваться. И даже старый чародей, ещё не утративший некоторые прежние связи, о которых толком так и ничего не рассказывал, ничем не мог помочь отчаянным головам, решившимся вот так просто взять и покончить с одним из самых влиятельных людей в Джеломе.

Поэтому оставался единственный путь. Тот самый, который всегда есть в запасе, когда все остальные способы уже перепробованы, но не увенчались успехом. Путь, который и решили избрать двое нерадивых нарушителей порядка – драпать. Но вот когда и куда именно так и повисло вопросом в воздухе…