Знак ответа. Часть 1

Знак ответа. Часть 1
Дарья Ивановна Шмидт

В нежном детском возрасте проблемы в семье отражаются гораздо сильнее, как известно. И молодой девушке, не сумевшей помочь своему отцу, очень трудно не предложить помощи другому. Это не плохо, только любопытство дарит ей не только приключения, но и тумаков не жалеет. Будет плохо, моментами даже невыносимо, но… все закаляет характер! И если она не потеряет терпения и веры, то, возможно, обретет нечто большее – свободу в прощении и даже любовь.

Дарья Шмидт

Знак ответа. Часть 1

ОТ АВТОРА

Господа и дамы… много слов расписывать не буду. Это первая и наверняка очень «зеленая» рукопись, но в нее вложено очень много времени, желания, стараний и всего того, чем бы я хотела с Вами поделиться. Опытные писатели, да и читатели тоже, найдут в ней много неправильного, я и сама об этом знаю, только правда в том, что (на первый раз) мне бы хотелось оставить все, как оно есть ничего не меняя. От моей души к Вашей со всей любовью!

БЛАГОДАРНОСТЬ

Изначально я хотела попросить у читателей прощения за то, что нетрадиционно хотела вставить благодарность где-то на середине повествования, потому что… снизошло озарение, так сказать. Но, подумав, все-таки решила не отступать от канонов. Посему моя благодарность идет в самом начале.

Так бывает, что мысль приходит совсем не вовремя. Иногда. Не часто, но все же. Сознаюсь, у меня была проблема: слова на бумагу ложились, а вот зачем? Какова была цель? На эти вопросы я не могла себе ответить долгое время. И вот позади двести сорок пятая страница, впереди двести сорок шестая… И меня осеняет! Я обрела цель, и работа пошла быстрее.

Скорее всего многим это покажется смешным, но понимание того «зачем все это?» пришло ко мне за очередным просмотром фильма «Стражи галактики» из серии MARVEL. Многие люди сочтут эти фильмы не серьезными, – да, они в большей степени созданы для того, чтобы развлечь зрителя, – но в них есть своя суть (те, кто умеет видеть, поймет меня). Таким образом слова главного героя, Питера Квила, о потере его друга и, как он потом понял, отца – Йонду Удонты, – навели меня на самую главную мысль, определяющую все мои старания. Я хотела бы поблагодарить своего самого родного человека на всей Земле – мою маму. Человека, заменившего мне еще и отца, а с течением времени, ставшего для меня лучшим другом. Человека, ругавшего меня в детстве, читающего нотации в юности. Человека, терпевшего мои пубертатные шалости и глупые, необдуманные поступки. Человека, который был со мной рядом всегда! Вне зависимости от того, хорошо мне было или плохо, ее эмоции били мои рекорды: если было плохо мне, в не лучшие времена, ей было хуже, и она сидела рядом со мной и проливала горькие слезы; а когда случалось что-то хорошее, она радовалась больше моего! Спасибо ей за всю ту немыслимую поддержку, которую она оказывает мне изо дня в день на протяжении многих лет. За ее ободряющие слова и улыбки, за веру, за нотации и наставления. А еще – в миллионный раз! – хотелось бы повторить то, что в том, что она у меня одна, нет ее вины! Более полноценной семьи я себе и представить не могла. Она дала мне все, что мне необходимо.

Прошло уже много времени с тех пор, как я написала первое слово – предложение этой рукописи, и только сейчас поняла, что без присутствия этого человека в моей жизни, она не была бы написана. И это еще одно, за что я ее благодарю.

У всего есть своя цель – у мысли, слова, действия, – и порой мы не сразу ее распознаем. Разумеется, я так же благодарю своих знакомых и друзей, которые стали прототипами моих героев, но самое главное сказать СПАСИБО самому близкому человеку на всей Земле!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

На дворе стояла темная июльская ночь. Пара фонарей освещали главную улицу небольшого поселка «Старый Заречный». Немногочисленные дома, расположившиеся по обе ее стороны, были погружены в сон, и только в двух из них горел свет. Издалека они были похожи на две маленькие свечки, ярко сияющие далеко друг от друга, по диагонали. Между ними еще два маленьких огонька – фонари. Все четыре точки расположились на одной прямой, и создавалось впечатление, будто один огонек прокладывает путь к другому.

Один из этих домов прятался от остальных за небольшим перелеском. Его стеклянная конусная крыша резко контрастировала на фоне неба и леса.

Балконная дверь на втором этаже была не заперта, и с улицы в помещение тянулся теплый, но бодрящий ветерок. В комнате, в плетеном кресле, закинув пятки на деревянный подоконник, сидела девушка, с бледным лицом и нерасчёсанными, пушистыми волосами цвета темной меди. Ее округлившиеся серо-зеленые глаза, не моргая изучали какую-то невидимую точку, а губы медленно шевелились. Она шептала:

«Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди.

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди.

Жди, когда снега метут.

Жди, когда жара.

Жди…»*

Она четко проговаривала строчки этих великих стихов, но вкладывала в них какой-то свой смысл. Неизвестно, о чем были мысли, но голос постепенно становился громче, слова звучали резче, и в какой-то момент девушка вспылила.

– Жди… Жди… Черт!

Последовал очень тяжелый вздох, а следом обреченное:

– Чего ждать-то?

Она потерла усталое лицо ладонями и те камнями упали на подлокотники.

Внимательно изучив отражение компьютерного монитора в отражении оконного стекла, она глубоко вздохнула и, чуть улыбнувшись, устроилась поудобнее.

Чему она улыбалась? Цифрам. Маленьким цифрам в нижнем углу монитора «00:06».

«Наступило время рыжей совы» – так всегда говорила или думала она, когда электронный циферблат обнулялся или стрелки настенных часов переваливали за полночь. Она любила ночь. Если днем ей редко удавалось избавиться от зевоты, то темнота за окном дарила ей бодрость. Ночью она гуляла, ночью рисовала, читала и просто думала. Гоняла «тараканов» в своей голове, в чем была не одинока – на первом этаже, в гостиной, тем же самым занималась ее мама.

Иногда интенсивности этих гонений способствовала кошка – маленькое, пушистое, теплое существо, которое,

*Стихи Константина Симонова (июль-август 1941г)

**Экслибрис (от лат. exlibris – «из книги») – книжный знак, удостоверяющий владельца книги

когда ему изливали душу, не сводило с хозяйки своих каре-

желтых глазок и внимательно слушало. Вот и сейчас киска запрыгнула к девушке на колени, свернулась клубком – так, что не различишь, где хвост, где лапы, только голова с ушами торчит, – и на хозяйку взглянула, мол, рассказывай.

Девушка тоже на нее посмотрела и вопрос задала.

– Может, ты знаешь, чего ждать, а, Ириска?

Животное встряхнулось, словно на вопрос ответила, и вновь на хозяйку взгляд направило. Понятно, совпадение, но интересно.

Девушка усмехнулась и пригладила выбившуюся шерстку.

– Знаешь, порой складывается ощущение, что только ты меня и понимаешь, только тебе и могу рассказать все о своих проблемах и мыслях. А главное, что ты будешь хранить мои тайны, да, маленькое чудовище?

Котенок коротко мяргнул, спрыгнул на пол и, помахивая конусообразным хвостиком, залез под письменный стол. Видимо слово «чудовище» тронуло кошачье самолюбие.

– Ну, я же не со зла, – попыталась оправдаться девушка, но котенок не вернулся.

– Вероника! – послышался негромкий крик снаружи. – Вероничка!

Убрав ноги с подоконника, девушка прислушалась. Догадаться, кто ее кличет, было не сложно, но выглядывать, все же, не спешила – притаилась, с улыбкой ожидая продолжения. И оно последовало.

– Ве-ро-ни-ка!

Каждый произносимый слог звучал своей ноткой – ми, ля, ре, соль. И нова – ми, ля, ре, соль. С каждым новым зовом девушка улыбалась все шире и выглядывать не хотелось. Хотелось еще послушать, ибо звали ее красиво так, мелодично, и фальши в нотках не было, но…

– Веро-нии-каа! Ника, твою мать!

…зовущий не отличался терпеливостью, и пришлось-таки выйти из укрытия.