Господин из завтра. Добрым словом и револьвером

– Упорствуете, значит, милейший? А вот мы сейчас эту пипочку на следующее деление переставим и рубильник опустим…

Через две минуты скрюченное существо с безумными глазами и перекошенным ртом, от которого несло мочой и экскрементами, начало скороговоркой выпаливать фамилии. Не только непосредственных участников покушения, но и всех друзей, приятелей и даже случайных знакомых. Только бы этот ироничный мужчина в чёрном мундире снова не опустил рубильник…

– А вот с этого места поподробней, дорогой Мишель! Как фамилия этого вашего Жоржа и сколько времени он провёл за границей?

Через час, когда здоровенные урядники вынесли тело террориста и прибрались в допросной, а следователь торопливо дописывал шестой лист протокола, изредка, для памяти, включая запись допроса на роликовом диктофоне, произведённом на заводе Стальграда, в камеру вошёл бритый наголо человек в мундире полковника Преображенского полка.

– Ну, как успехи, поручик?

– Ваше Величество… – молодой следователь КГБ вскочил и встал по стойке «смирно». – Подозреваемый сознался во всём и назвал имена подельников! Доложил поручик Ульянов!

– Ну, не надо так по-строевому, Володя! – усмехнулся император. – Перескажи своими словами, а протокол допроса я потом сам внимательно перечитаю!

– Покушение было подготовлено и проведено довольно грамотно. Подозреваю, что ниточки тянутся к нашим заклятым «друзьям» на Британские острова – ведь ещё неделю назад группа непосредственных исполнителей теракта даже и не помышляла о покушении. Наши люди вели их – это были обычные говоруны, в основном из бывших студентов. Их не арестовали только потому, что когда они собирались в кучку, их было легче профилактировать.

– Неужели снова повторяется ситуация с «дядей Вовой»? – Император задумчиво погладил бритый череп. – Сидели, шушукались по углам, а потом…

– Не совсем так, Ваше Величество! – решительно сказал Ульянов. – Неделю назад в тесный кружок этих болтунов буквально ворвался некий Жорж – бывший любовник Михаила Аргунова. Скорее всего, это Георгий Петрович Косинский, после добровольной сдачи несколько лет назад группы студентов, готовивших покушение на батюшку Вашего Величества, сбежавший за границу.

– Это не та группа, в которую входил… – Император вскинул на следователя глаза.

– Так точно, Ваше Величество! В эту самую группу входил мой брат Александр! – решительно ответил поручик Ульянов, не отводя взгляда.

– Да, помню эту историю, его тогда мой друг Александр Михайлович Рукавишников как-то отговорил «бороться с режимом»! – улыбнулся император. – Ныне Александр Ильич Ульянов – боевой офицер, ветеран лейб-гвардии Лихославльского полка, командир дивизиона самоходных бронированных орудий «Песец», недавно произведён по моему личному указу в штабс-капитаны. Замечательный человек! Но всё-таки жаль, что он предпочёл военную карьеру научной!

– Он продолжает исследования в области фармакологии, Ваше Величество! – сказал поручик Ульянов, незаметно, как ему казалось, переводя дух. – Распоряжением генерала Рукавишникова в пункте постоянной дислокации полка построена лаборатория.

– Неплохо! – кивнул император. – Но мы отвлеклись…

– Простите, Ваше Величество! Продолжаю: чем занимался Косинский за границей нам известно – вступил в кружок беглого «князя» Кропоткина. А оный кружок давно и плотно опекают англичане. И сам по себе Косинский вряд ли решился бы вернуться на Родину, истосковавшись по белым берёзкам. Его явно подготовили и заслали с конкретным заданием. Поскольку среди ликвидированных при покушении террористов он опознан не был, то с большой долей вероятности я предполагаю: сам Косинский, сразу после вывода группы на рубеж атаки, с места теракта скрылся. По всем адресам, где сейчас может находиться этот пидорас, мною час назад посланы оперативные группы.

– Пидорас-провокатор, значит. Подставил этих олухов, а сам в кусты. Так, и каким образом Косинский сумел подвигнуть «мамкиных революционеров» на подвиг?

– Косинский сразу завёл разговор о решительных действиях и предложил убить императора. То есть вас, государь! Причём, по словам Аргунова, у него был вполне чёткий план. Неплохая сумма денег на покупку оружия. И даже маршруты и время ваших поездок по Москве имелись. Здесь явно сработала вражеская агентура – нашим доморощенным болтунам такое не под силу!

– Достали альбионцы проклятые! Когда мы их агентуру выкорчуем, Володя?

– Мы работаем, Ваше Величество! – Ульянов, почуяв в словах императора упрёк в плохой работе ведомства, снова принял предписанную уставом строевую стойку.

– Работайте, братья, работайте! – поощрил своего «кровавого опричника» император.

Глава 4. Рассказывает император Николай II

Началось всё с того, что после покушения моя свита настоятельно порекомендовала мне немного отдохнуть. Татьяна-Моретта с восторгом ухватилась за эту идею, а посему я вместе с семьей и небольшим конвоем сразу же после Рождества отправился в турне по России. Развеяться, людей посмотреть и Татьяну с её державой познакомить. Отдохнул, ага…

Правда, перед отъездом, я успел озадачить своё военное руководство реформой. Тех вялотекущих преобразований, идущих уже несколько лет и значительно ускоренных гражданской войной, явно недостаточно. Мы приняли новый боевой устав пехоты и перевели на обозначенные в нём штаты уже больше половины полков первой линии, но этого недостаточно! Общий уровень образования новобранцев настолько низок, что на подготовку солдат уходит в три-четыре раза больше времени, чем у наших открытых врагов и потенциальных противников. Поэтому я быстренько вогнал в ступор нового военного министра Драгомирова и нового начальника Генерального штаба Куропаткина: военная обязанность становится действительно всеобщей, безо всяких там жеребьёвок и уклонений. Особенно Драгомирова потрясла идея призыва купечества, дворян и духовенства. Робкая попытка возразить, что, мол, духовенство служить не может, по причине неприятия оружия, наткнулось на жесточайшую отповедь:

– Я не до конца вас понял, любезный Михаил Иванович: Пересвет и Ослябя были не духовного звания?! И Челубея угомонили «молитвой теплой угодникам божьим?!»[3 - А.С. Пушкин А.С. «Борис Годунов».] Ничего, ничего: пусть с героев пример берут…

Взбодрив таким образом своих военных администраторов, я отбыл в двухнедельный отпуск. А что – всё как положено. По закону – двадцать восемь дней, но кто ж тебе больше двух недель даст?

Пока мы ездили по городам, всё было прекрасно. Катание с гор, рождественские балы, приёмы делегаций верноподданных… И чёрт же меня дернул… хотя нет, не чёрт, а кто-то большой умный и сильный… В общем, кто-то меня дернул проехаться по сельской местности…

Мы посетили несколько помещичьих имений, в которых, разумеется, были тишь, гладь да божья благодать! Псовая охота, давно обещанная Моретте, произвела на мою ненаглядную потрясающее впечатление. А уж когда мы с Егором швырнули ей к ногам скрученного живого матерого волчару – восторгам не было конца. И вот тут-то всё и случилось…

Оказалось, что мы отъехали от имения слишком далеко, чтобы вернуться засветло. Но даром, что ли, среди охотничков был император всероссийский? Я принял волевое решение: ночуем в ближайшей деревне. Ещё в той, другой жизни, мне доводилось бывать в деревнях. Небогато, конечно, но жить можно. А всё последнее время, которое я провёл в прежнем теле, мне старательно вдалбливали: крестьяне жили при царе неплохо. Во всяком случае, лучше, чем при большевиках. И я… ну, не то что поверил, но как-то расслабился, что ли…

То, что мы увидели в деревне, не поддавалось решительно никакому описанию. Ад и Освенцим в одном флаконе! И самым страшным было то, что вот эти, насмерть замордованные, оголодавшие люди, благословляли меня за отмену выкупных платежей! О господи! А я-то, недоумок…

Дальше мне пришлось отослать Моретту и её фрейлин в спокойные места, а самому продолжить инспекционную поездку по деревням. Татьяну я отослал не зря: если бы она увидела хоть половину того кошмара, на который насмотрелся я – сидеть бы ей в нервной клинике до скончания века! Даже у меня нервы как-то не очень, а уж ей-то…

Дивным январским утром я вернулся в Кремль, прошёл в свой кабинет, сел за стол и в отчаянии обхватил голову руками. Блядь! Блядь! Блядь!!! Нет, это же надо?! А я-то, кретин, думал, что все дела, делишки и делища можно будет решать в спокойном, рабочем порядке, что основные потрясения уже позади, что… Мать моя, императрица вдовствующая!..

Из своей инспекционной поездки я вынес следующее твёрдое убеждение: крестьянство в России вымирает. Нет, я и раньше знал, что все эти «вальсы Шуберта и хруст французской булки» были только для дворян, то есть примерно для пяти-шести процентов населения, но то, что остальное население, невзирая на отмену крепостного права, находится в положении рабов, скотины – нет, этого я решительно не предполагал! Чего стоит один только такой «миленький» фактик: доход среднего крестьянского хозяйства составляет двадцать – двадцать два рубля в год. А налоги и долги на то же хозяйство – от двадцати до сорока рублей![4 - Реальный факт.] Блядь!!! Да как же они живут?!

Хлеб почти поголовно пекут не чистый, а с лебедой, глиной, желудями и прочими «вкусовыми добавками». Теперь до меня доходит, почему новобранцев в армии несколько месяцев просто тупо откармливают. А то они же сдохнут, пытаясь выполнить ружейные приёмы или совершить марш-бросок…

Топлива, простых, мать вашу, дров нет! Печку топят только раз в день! Крестьяне в массе своей обносились донельзя, ходят босиком в залатанных обносках. Медицинское обслуживание? Вот эти самые, организованные городской интеллигенцией на общественных началах «земские» фельдшерско-акушерские пункты?! Не смешите меня – один ФАП на уезд, с вечными МНОГОДНЕВНЫМИ очередями «ходоков», прибывших, бывало, за сотню километров! Агрокультура? Ещё раз не смешите – даже плугов ни у кого нет, землю пашут сохой!

Однако от моего посыпания главы пеплом и всех остальных прочих прелестей покаяния особо ничего не изменится. Надо что-то делать. И немедленно…

– Егор!

Передо мной появляется Шелихов.

– Вот что, братишка: объявляю экстренное совещание! Пулей мне сюда князя Сергея, Манасеина, Бунге, Вышнеградского, графа Рукавишникова. Да, пошли кого-нибудь к Владимиру Андреевичу Долгорукову, а всего лучше – сбегай сам. Спроси его, как он себя чувствует, и если сможет – пусть тоже придёт. Если нет – передай, что соберёмся у него в кабинете.

Козырнув, Егор уносится исполнять. А мне надо собраться с силами. Сейчас прозвучит такое, и начнётся тоже такое, что как бы мне после «такого» не отречься прямо сейчас. А то вот ещё могу с лошадки упасть или грибками отравиться… Ну, да где наша не пропадала? Наша пропадала везде!..

Через полтора часа в моём кабинете собрались все вызванные. Даже Долгоруков, тяжело шагая подагрическими ногами и одышливо отдуваясь, приковылял. Увидев входящего старика, я немедленно подхожу к нему и, придерживая под локоть, аккуратно помогаю сесть в кресло. Чёрт, а ведь жить ему осталось всего ничего! Жаль, как жаль, что нельзя вот так вот, по мановению волшебной палочки, продлить ему жизнь годков эдак на «дцать»! Где я себе такого же верного премьера найду?..

Владимир Андреевич смущённо бормочет признательные слова, но я уже за столом. Ну-с, все в сборе? Начнём, благословясь:

– Я собрал вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие…

У всех собравшихся, кроме Долгорукова, на лицах усмешки. Ещё бы: цитата из «Ревизора». Ох, судари вы мои… Вы и представить себе не можете, насколько всё сейчас будет не смешно!

– Крестьянство в Российской империи находится на грани вымирания. Уже сейчас примерно половина мирян находится за гранью голода и нищеты. Даже те, у кого есть лошадь или рабочий вол используют землю самым примитивным, варварским способом. В деревнях свирепствуют заболевания, безграмотность не поддаётся описанию. А что будет, если в этот или следующий год случится недород? Если уже сейчас, в урожайный год чуть ли не половина крестьян вынуждена побираться, чтобы хоть как-то прожить до весны?

– Но мы же выдавали продовольствие из государственных запасов! – возражает Димыч. – Да, перед этим урожайным годом было три подряд неурожайных![5 - Совершенно реальный факт! И даже в реальной истории государство раздавало голодающим крестьянам зерно. Но, к сожалению, досталось не всем или в незначительном количестве. По некоторым косвенным данным (прямой статистики нет) в тот период от голода умерло от 15 до 25 процентов жителей деревень в средней полосе России. А среди малолетних детей (от 0 до 3 лет) смертность была стопроцентной.] Но мы ведь готовились к этому событию, сделали запасы…

– Да, мы подготовились, да, на этот раз смертность была ниже, но она всё равно БЫЛА!!!

Его сиятельство граф Рукавишников отводит глаза. Хотя как раз его вина в этом минимальная – он за свой счёт построил в Поволжье десятки элеваторов, на которых несколько лет копил зерно, обладая послезнанием, что продовольственный кризис из-за многолетнего неурожая обязательно случится.

Собравшиеся молчат, пока не понимая, куда я клоню.

– Серж, можно задать тебе один вопрос?