Оценить:
 Рейтинг: 0

Иннокентий Смоктуновский. Без грима

Год написания книги
2022
Теги
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Иннокентий Смоктуновский. Без грима
Мария Иннокентьевна Смоктуновская

Анастасия И. Горюнова-Борисова

Зеркало памяти
Это уникальная книга воспоминаний родных и близких Иннокентия Михайловича Смоктуновского, которые дополнены личными мемуарами великого артиста – создана с огромной любовью.

О гениальном актере и замечательном человеке вспоминают его самые близкие люди: жена Суламифь Михайловна, дети Филипп и Мария, внучка Анастасия, а также друзья и коллеги по актерскому цеху: Олег Ефремов, Владимир Меньшов, Вера Алентова, Армен Джигарханян, Валерий Плотников и другие.

Гений – так говорили и продолжают говорить о нем зрители, критики, коллеги, друзья и близкие. В чем секрет гениальности? Кому она дается? Как в человеке раскрывается гениальное дарование? И как с этим дарованием жить? Авторы воспоминаний каждый по-своему пытаются ответить на эти вопросы.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Иннокентий Смоктуновский. Без грима

© Смоктуновский И. М., текст, наследники, 2022

© Смоктуновская М. И., текст, 2022

© В.Ф. Плотников, фото, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

От составителей

Эта книга создана с особой любовью. Она проникнута любовью от начала и до конца. Нет, это отнюдь не слепое обожание кумира, а любовь к мужу и отцу, коллеге и другу, любовь – несмотря на его слабости и недостатки. Самые близкие люди вспоминают о великом актере – Иннокентии Михайловиче Смоктуновском. Гений – так говорили и продолжают говорить о нем зрители, критики, коллеги, друзья и близкие. В чем секрет гениальности? Кому она дается? Как в человеке раскрывается его дарование? И как с этим дарованием жить? Авторы воспоминаний каждый по-своему пытаются ответить на эти вопросы.

Мы хотим показать Иннокентия Михайловича таким, каким его мало кто знал. Большинство материалов, составивших сборник, публикуется впервые. Они или хранились в семейном архиве Смоктуновских, или были созданы специально для этого издания.

Иннокентий Михайлович – не только великий актер, он – выдающийся человек. Человек, который выбивался и по сей день выбивается из стереотипов. Он достиг многого, но всегда был в поиске чего-то еще… Мир не ограничивался для него материальной составляющей, он всегда стремился к высотам духа. Может быть, поэтому и сейчас так трогают душу созданные им образы? Может быть, поэтому он пережил свое время и остался в вечности?

Мы хотим пожелать нашему читателю прикоснуться к подлинной любви, познать утешение и радость, понять что-то важное, смыслообразующее и в себе, и в окружающей действительности. Ведь во всем есть не только обыденный, но высший смысл. Именно это доказал своим творчеством и жизнью Иннокентий Михайлович Смоктуновский.

Приятного чтения!

    Мария Смоктуновская
    Анастасия Горюнова-Борисова

Часть I. Родные

Мария Смоктуновская. Материалы к биографии

Первая новелла. Детство

«Детство – пора неосознанного богатства золотого запаса времени, пора игр, драк, сборищ и шалостей на пыльных улицах сибирского города, беззаботно-веселого катания с горы на санях или лыжах до испарины, до приятного утомления. Детство неразумное, когда азарт набить карманы, пазухи ранетками из соседнего сада много выше спокойной возможности иметь все то же самое из своего. Детство бездумное, в чем-то сложное, но почти во всем бездумное, может быть, этим прекрасное, но и страшное…

Сначала ласково будит мать: “Кешутка, вставай, блинов поешь, потом опять ляжешь!..”

Потом настойчиво воспитывает среда.

Затем властно призывает жизнь. Но это все будет еще не скоро, где-то там, далеко впереди».

Мой папа, Иннокентий Михайлович Смоктуновский, родился в многодетной крестьянской семье – детей было семь человек – в Сибирской деревне Татьяновка Шегарского района Томской области. Деревня эта, окруженная таежными болотами, была очень бедная. К тому же в 1920-е, да и в 1930-е годы по всей Сибири свирепствовал голод. Не избежали этой участи и крестьяне папиной родной деревни Татьяновка. Дважды по ней прошел голод.

Для того, чтобы как-то противостоять беде, одни бежали в город на заводы и фабрики, другие, оставаясь в деревне, старались избавиться от лишних ртов. В 1929 году, вскоре после того, как в деревне Татьяновка умер от голода старший брат Иннокентия Митя, вся семья переехала в Красноярск. Отец семейства стал работать грузчиком в Красноярском порту, а мать устроилась на колбасную фабрику.

Но в 1932 году случился второй повальный голод. Маленького пятилетнего Иннокентия, которого в семье ласково звали Кешей, и его брата Володю отдали на воспитание тете Наде, родной сестре его отца. Тетя Надя с мужем дядей Васей своих детей не имели и взяли на воспитание племянников. Братья, Иннокентий и Владимир, были большими друзьями. Дом, где они жили, стоял в живописнейшем месте – на крутой горе. Братья очень любили сбегать с нее вниз на огромную поляну, где играли и резвились.

На противоположной стороне поляны, недалеко от дома, стояла замечательная церковь. Вечером, на закате, солнце бросало отблеск на белоснежный собор и его купола. Такое видение приводило в трепет маленького Кешу.

Об этой поляне папа потом часто вспоминал и рассказывал нам, что именно это место стало для него отправной точкой творчества. Папа считал, что неслучайно гениальный фильм Ингмара Бергмана называется «Земляничная поляна».

У папы были очень светлые воспоминания о детстве. Он рассказывал, что жизнь воспринималась им тогда как большая чудесная сказка, в которой встречалось много непонятного, порой пугающего, но вместе с тем все вокруг было светлым и беззаботным. Детское сердце переполнялось радостью предощущений подлинного праздника жизни, которому не будет конца. Эти предощущения выражены в удивительной книге папиных воспоминаний под названием «Быть!».

Часто поздним летним вечером на пологой крыше погреба, запрокинувшись на спину, лежал, радостно замирая под властью темного звездного неба, необъяснимо маясь, волнуясь от чуда мироздания, и Млечный путь, казалось, неотступно манил в свою хрустальную глубину, завораживая своею далью, и обещал в конце усилий, познаний и труда приобщить к своему вечному мерцанию.

Это предчувствие моего папы сбылось. Его именем названа малая планета в Солнечной системе, ее номер 4926.

Вторая новелла. Война

«…Он шел по пыльной дороге сорок первого года. Огромный и рыжий, смущенный, что ему поминутно приходилось менять ногу в строю. Человек, портрет которого я носил в медальоне Гамлета. Мой отец – Михаил Петрович Смоктунович. Человек добрых шалостей и игры, человек залихватского характера, ухарства и лихачества. Он вскормил меня, и тогда я провожал его в последний раз по кричащей, взволнованной дороге к эшелону, уходившему на фронт.

Мне не нужно было искать его в строю. Два метра удивительно сложенных мускулов, рыжая, по-мужски красивая голова виделись сразу. Я со страхом подумал: “Какая большая и неукротимая мишень!”. Я бежал, меня трясло. Очевидно, почувствовав, он поймал меня взглядом и отрывисто бросил:

– Ты что?

– Ничего…

В горле пересохло. Он, изучающе помолчав, крикнул:

– Ты смотри!..

Он ушел.

И я смотрю.

Я помню. Я смотрю…»

Мой отец воевал. Он ушел на фронт, не успев даже окончить школу. Восемнадцатилетним мальчишкой Иннокентий был призван в армию. На войне ему не раз довелось побывать в очень страшных перипетиях, но судьба хранила его и оставила жить. На фронте папа находился с 8 августа 1943 года, начав свой воинский путь с Орловско-Курской дуги. Он не участвовал в самых жарких сражениях этой легендарной битвы. Отец оказался в тех местах, где все самое страшное почти закончилось. В то время там еще шли жестокие бои, но того жуткого пекла, которое было вначале, он, к счастью, уже не застал.

В октябре 1943 года при форсировании Днепра папе и еще одному бойцу дали задание: под обстрелом, то и дело погружаясь с головой в воду, перейти протоку, чтобы доставить пакет с секретными документами начальству, находившемуся на острове посредине Днепра.

Затея была отчаянной. Это понимали все. Только-только зайдя в воду, папин напарник был ранен и не мог держаться с ним рядом. Папа же должен был идти вперед, пытаясь прорваться сквозь зону обстрела. Такое ему дали указание. Находясь в середине протоки, отец захлебывался, едва успевая глотать воздух перед тем, как снова уйти под воду. Вдруг папа, оглянувшись, заметил напарника: тот, будто споткнувшийся или пьяный, странно разбрасывал руки в стороны, тяжело падал в воду, барахтался, вставал и снова валился набок. Папа что-то пытался крикнуть ему, но это было бесполезно. Грохот разрывов усилившегося обстрела заглушал все кругом – немцы у минометов видели, что один из солдат еще жив и на плаву, не хотели дать ему уйти. Пройдя глубокую часть протоки, он оглянулся на бегу, пытался окинуть взглядом пройденный участок брода, но напарника уже не было, его или снесло течением, или он утонул. Спрятавшись за корягой, папа из раза в раз пытался осмотреть все кругом. Но берег и протока были тоскливо пусты.

Тот важный пакет отец доставил начальству. И за это он, младший сержант 212-го мотострелкового полка 75-й гвардейской Бахмачской дивизии, даже был представлен к награждению. Он получил медаль «За отвагу». Правда, ее вручили спустя 49 лет, прямо на сцене МХАТа, после спектакля «Мольер». Папины однополчане-москвичи сами собрали все документы по этому награждению, и в реляции был кратко, по-казенному описан этот эпизод сражения при Днепре. И вот – медаль «За отвагу» на королевском камзоле Людовика. А на сцене – вереница друзей-ветеранов, разделивших с папой радость этого торжественного и трогательного момента. В конце этой вереницы – я. В нашем семейном альбоме сохранилась даже такая фотография: папа в королевском камзоле, уже без парика, но еще в гриме. У него на груди – медаль «За отвагу», и я обнимаю его. Вот какой мой папа – он не только король Франции, его величество Людовик XIV – именуемый «Солнце», но и солдат-герой, отстоявший нашу Родину для жизни следующих поколений, и для моей в том числе.

Отец прошел страшное испытание – был в плену. Пленен он был под Житомиром 3 декабря 1943 года. В плену его мучали болезни. Дистрофия, дизентерия, полный душевный шок. Отец не мог смириться с тем, что любой конвоир имел возможность просто пристрелить его. Ни за что.

Из плена чудом удалось бежать 7 января 1944 года. Когда их, военнопленных, перегоняли и на одном из этапов вели через Первомайку, Каменец-Подольскую область, переходили через мост, он попросил немца: «Вассер», – что значит «воды». Тот увидел, что парень еле живой: «Давай». Папа спустился под мост, речка маленькая. Притаился, спрятался за опорой моста, дождался, пока перестанут слышаться шаги военнопленных, и бросился прочь. Узнал у местных жителей, где побольше лесов, болот и меньше шоссейных и железных дорог. Где вероятность появление фашистов была гораздо ниже. Ему сказали, что неподалеку, километров через 15–20, находится деревня. Шел он к ней долго, потому что был совсем без сил.
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5