Учитель фехтования

Учитель фехтования
Артуро Перес-Реверте

Азбука Premium #1
1868 год. Мадрид кипит в водовороте политических страстей и тайных заговоров, под натиском революции вот-вот рухнет испанская монархия. Однако шум эпохи не в силах поколебать душевного спокойствия дона Хайме, погруженного в воспоминания прошлых лет. Его молодость осталась позади, а вместе с ней и сладкая горечь любви, и боль разочарования, но он по-прежнему лучший фехтовальщик во всем Мадриде. И по-прежнему кодекс чести истинного кабальеро для него не пустой звук. Все меняется, когда в жизни дона Хайме появляется загадочная ученица, которая желает постичь секреты его смертельно опасного искусства…

Артуро Перес-Реверте

Учитель фехтования

Arturo Pеrez-Reverte

EL MAESTRO DE ESGRIMA

Copyright © 1988, Arturo Pеrez-Reverte

All rights reserved

Серия «Азбука Premium»

Перевод с испанского Надежды Беленькой

Серийное оформление Вадима Пожидаева

Оформление обложки Ильи Кучмы

© Н. М. Беленькая, перевод, 2012

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

* * *

Посвящается Карлоте,

а также Рыцарю в желтом камзоле[1 - Имеется в виду роман отца Артуро Переса-Реверте «Рыцарь в желтом камзоле». – Здесь и далее примеч. перев.]

Я самый учтивый человек на свете. Моя заслуга в том, что я никогда никого не обижаю и покорно сношу назойливость невежд, которые бесцеремонно повествуют о своих невзгодах, а то и читают стихи собственного сочинения.

    Генрих Гейне. Путевые заметки

В серебряных канделябрах уютно горели свечи, их огоньки отражались в хрустале высоких бокалов. Раскуривая толстую гаванскую сигару, министр внимательно разглядывал необычного гостя. Ему было совершенно ясно: господин, столь настойчиво добивавшийся встречи, – отъявленный пройдоха. Но однажды министру довелось видеть, как к дверям ресторана «Ларди» этого типа подвез великолепный экипаж, запряженный парой сытых английских кобыл, а на ухоженных пальцах, снимавших с сигары кольцо, сейчас блестел золотой перстень с крупным бриллиантом. Министр оценил элегантную непринужденность, с которой держался господин; припомнил он и ходившие по Мадриду смутные слухи о его темном прошлом… Так что сомнений не оставалось: посетитель был не просто какой-то пройдоха, а пройдоха богатый и влиятельный. Министру же, не считавшему себя радикалом в вопросах этики, было отнюдь не безразлично, к какому сорту негодяев принадлежит стоящий перед ним субъект, – его терпимость прямо зависела от достижений и успехов каждого конкретного представителя этого племени. Когда же он предчувствовал, что удастся сорвать крупный куш ценой маленькой сделки с совестью, он делался поистине великодушным.

– Мне нужны доказательства, – произнес министр, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Обоим было ясно: сделка состоится. В глазах посетителя мерцали огоньки. Беседа шла именно так, как он предполагал. Тонко улыбнувшись, он одернул белоснежные манжеты, отчего крупные бриллианты на запонках вызывающе сверкнули, и достал конверт из внутреннего кармана сюртука.

– Доказательства – само собой, – проговорил он с легкой иронией.

Запечатанный сургучом конверт лежал на шелковой скатерти у самого края стола возле руки министра. Министр не прикасался к нему, словно боясь подхватить неведомую заразу, и выжидающе смотрел на гостя.

– Я слушаю вас, – произнес он.

В ответ господин пожал плечами и небрежно указал на конверт: казалось, выпустив его из рук, владелец потерял к нему всякий интерес.

– Взгляните сами, – произнес он равнодушно, словно происходившее не имело к нему отношения. – Имена, адреса… Вам это покажется, во всяком случае, забавным: будет чем занять ваших агентов.

– Неужели здесь указаны все соучастники?

– Скажем так: те, о ком следует упомянуть. Когда речь идет о больших деньгах, приходится все тщательно взвешивать.

При последних словах он снова улыбнулся. На этот раз его улыбка показалась министру несколько вызывающей.

– Сударь, у меня складывается впечатление, что вы относитесь к своему поступку несколько легкомысленно. То, что вы делаете… – Неоконченная фраза прозвучала раздраженно и угрожающе. На лице посетителя мелькнуло удивление.

– Вы же не будете настаивать, – вымолвил он, поразмыслив, – чтобы я, как Иуда, рисковал за какие-то тридцать сребреников… А вы намекаете именно на это.

Министр положил руку на конверт.

– Еще не поздно забрать бумаги назад, – проговорил он, держа сигару в зубах. – Для вас это было бы своего рода героизмом.

– Я отлично вас понимаю. – Гость допил коньяк, поднялся и взял с соседнего стула трость и цилиндр. – Но герои, как правило, гибнут. Или разоряются. Во втором случае мне придется терять слишком много; вы, сударь, знаете это лучше кого-либо другого. Человек в моем возрасте, к тому же занимающийся делами столь серьезными, ценит здравый смысл куда выше добродетели. Это диктуется инстинктом. Так что я за собой вины не чувствую.

Они не стали обмениваться рукопожатием или иными общепринятыми знаками расположения. Шаги на лестнице стихли, прогрохотал отъехавший экипаж. Оставшись один, министр надломил сургуч, раскрыл конверт, надел очки и придвинул канделябр. Сделав маленький глоток коньяка, он надолго углубился в чтение. Отложив последний документ, некоторое время сидел неподвижно, покуривая сигару. Затем посмотрел задумчиво в камин, отапливающий его небольшой кабинет, лениво поднялся и подошел к окну.

Впереди его ждало несколько часов утомительной работы, и он чуть слышно чертыхнулся. В ту ночь на Мадрид обрушился ледяной ливень, принесенный ветром с заснеженных вершин Гуадаррамы. То была ночь 1866 года. В Испании правила Ее Католическое Величество донья Изабелла II[2 - Изабелла II (1830–1904) – королева Испании (1833–1868), дочь Фердинанда VII. Вошла в историю как капризная, расточительная правительница, окружавшая себя фаворитами. Царствование Изабеллы совпало с бурным периодом в истории Испании. Еще до ее рождения, в период правления ее отца, начались т. н. «карлистские войны» – по сути, борьба за испанский престол. В ней участвовали две основные группировки: первая отстаивала интересы Фердинанда VII, вторая – его брата Карлоса V, также претендовавшего на корону. Во время правления Изабеллы борьба за престол продолжилась и постепенно переросла в гражданскую войну. Власть королевы опиралась на поддержку военных, и ее правление часто называют «генеральским режимом». Произошло несколько дворцовых переворотов. В начале Испанской революции (1868–1874) Изабелла II бежала во Францию.].

I

Немного о поединке

Поединок двух порядочных людей под руководством учителя, исполненного благородных побуждений, – достойный образец хорошего вкуса и изысканного воспитания.

Когда много времени спустя дон Хайме Астарлоа попытался выстроить в цепочку разрозненные события той трагедии и припомнить, как все началось, перед его мысленным взором первым возник маркиз. Вспомнилась открытая терраса в зеленом парке Ретиро, жаркие дни начала лета, теплый ветер, врывавшийся в распахнутые окна, и свет – он отражался в вороненой стали рапир, такой нестерпимо яркий, что приходилось невольно щурить глаза.

В тот день маркиз был не в форме; дыхание вырывалось из его легких с шумом кузнечного меха, рубашка намокла от пота. Такова, к сожалению, была расплата за чересчур бурную ночь, но дон Хайме, как обычно, воздержался от неуместных замечаний.

Личная жизнь учеников его не касалась. Он без труда отразил беспорядочные уколы разгоряченного маркиза и быстро атаковал. Гибкая итальянская сталь рапиры согнулась, когда наконечник уткнулся в грудь противника.

– Укол, ваша светлость.

Луис де Аяла-Велате-и-Вальеспин, маркиз де лос Алумбрес, чертыхнулся и в бешенстве сорвал маску. Лицо его было багровым, потным от жары и напряжения. Сбегавшие по лбу крупные капли пота застревали в бровях и усах.

– Черт бы меня побрал, дон Хайме… – Голос маркиза дрогнул от смущения. – Как вам это удается? Вот уже третий раз за последние четверть часа вы разбиваете меня в пух и прах.

Дон Хайме пожал плечами. Он снял маску; под тронутыми сединой усами виднелась снисходительная улыбка.