Стажеры

– Как же это? – растерянно сказала Наташа. – Ведь его съедят…

Сергей вдруг сорвался с места и, застегивая доху, кинулся вслед.

– Куда?! – крикнула Наташа.

– Я подвезу его! – на ходу откликнулся Сергей и захлопнул дверь.

Наташа побежала за ним. Матти схватил ее за руку.

– Куда ты, зачем? – спокойно сказал он. – Сережа правильно решил.

– А кто ему позволил? – запальчиво спросила Наташа. – Почему он не слушается?

– Надо же человеку помочь, – рассудительно сказал Матти.

Они почувствовали, как мелко задрожал пол. Сергей вывел краулер. Наташа опустилась на стул, сжала руки.

– Ничего, – сказал Матти. – Через десять-пятнадцать минут он вернется.

– А если они бросятся на Сережу, когда он будет возвращаться?

– Не было еще такого, чтобы пиявка бросилась на машину, – сказал Матти. – И вообще Сережка был бы только рад…

Они сидели и ждали. Матти вдруг подумал, что Феликс Рыбкин уже раз десять приходил к ним на обсерваторию по вечерам и уходил вот так же поздно. А ведь пиявки каждую ночь возятся вокруг Сырта. Смелый парень этот Феликс, подумал Матти. Странный парень. Впрочем, не такой уж и странный. Матти посмотрел на Наташу. Способ ухаживания, может быть, действительно немножко странный: робкая осада…

Матти поглядел в окно. В черной пустоте видны были только острые немигающие звезды. Вошел Пеньков, неся в руках кипу бумаг, сказал, ни на кого не глядя:

– Ну, кто мне поможет графики вычертить?

– Я могу, – сказал Матти.

Пеньков стал с шумом устраиваться за столом. Наташа сидела, выпрямившись, настороженно прислушиваясь. Пеньков, разложив бумаги, оживленно заговорил:

– Получается удивительно интересная вещь, ребята! Помните закон Дега?

– Помним, – сказал Матти. – Секанс в степени две трети.

– Нет тебе на Марсе секанса две трети! – ликующе сказал Пеньков. – Наташ, посмотри-ка… Наташа!

– Отстань ты от нее, – сказал Матти.

– А что? – шепотом спросил Пеньков.

Наташа вскочила.

– Едет! – сказала она.

– Кто? – спросил Пеньков.

Пол под ногами снова задрожал, потом стало тихо, звякнула шлюзовая дверь. Вошел Сергей, сдирая с лица заиндевевшую маску.

– Ух и мороз – ужас! – сказал он весело.

– Ты где был? – изумленно спросил Пеньков.

– Рыбкина на Сырт отвозил, – сказал Сергей.

– Ну и молодец, – сказала Наташа. – Какой ты молодец, Сережка! Теперь я могу спокойно спать.

– Спокойной ночи, Наташенька, – вразноголосицу сказали ребята.

Наташа ушла.

– Что ж ты меня не взял? – с обидой сказал Пеньков.

На лице Сергея пропала улыбка. Он подошел к столу, сел и отодвинул бумаги.

– Слушайте, ребята, – сказал он вполголоса. – А ведь я Рыбкина не нашел. До самого Сырта доехал, сигналил, прожекторами светил – нигде нет. Как сквозь землю провалился.

Все молчали. Матти опять подошел к окну. Ему показалось, что где-то в районе Старой Базы медленно движется слабый огонек, словно кто-то идет с фонариком.

4

МАРС. СТАРАЯ БАЗА

В семь часов утра начальники групп и участков системы Теплый Сырт собрались в кабинете директора системы Александра Филипповича Лямина. Всего собралось человек двадцать пять, и все расселись вокруг длинного низкого стола для совещаний. Вентиляторы и озонаторы были пущены на полную мощность. Наташа была единственной женщиной в кабинете. Ее редко приглашали на общие совещания, и многие из собравшихся ее не знали. На нее поглядывали с благожелательным любопытством. Наташа услыхала, как кто-то сказал кому-то сипловатым шепотом: «Знал бы – побрился».

Лямин, не вставая, сказал:

– Первый вопрос, товарищи, вне повестки дня. Все ли позавтракали? А то я могу попросить принести консервы и какао.

– А вкусненького ничего нет, Александр Филиппович? – осведомился полный розовощекий мужчина с забинтованными руками.

В кабинете зашумели.

– Вкусненького ничего нет, – ответил Лямин и сокрушенно покачал головой. – Вот консервированную курицу разве…

Раздались голоса:

– Правильно, Александр Филиппович! Пусть принесут! Не успели поесть!

Лямин кому-то махнул рукой.

– Сейчас принесут, – сказал он и встал. – Все собрались? – Он оглядел собравшихся. – Азизбеков… Горин… Барабанов… Накамура… Малумян… Наташа… Ван… Джефферсона не вижу… Ах да, прости… А где Опанасенко?.. От Следопытов есть кто-нибудь?

– Опанасенко в рейде, – сказал тихий голос, и Наташа увидела Рыбкина. Впервые она увидела его небритым.

– В рейде? – сказал Лямин. – Ну ладно, начнем без Опанасенко. Товарищи, как вам известно, за последние недели летающие пиявки активизировались. С позавчерашнего дня началось уже совершенное безобразие. Пиявки стали нападать днем. К счастью, обошлось без жертв, но ряд начальников групп и участков потребовал решительных мер. Я хочу подчеркнуть, товарищи, что проблема пиявок – старая проблема. Всем нам они надоели. Спорим мы о них ненормально много, иногда даже ссоримся, полевым группам эти твари, видимо, очень мешают, и вообще пора наконец принять о них, о пиявках то есть, какое-то окончательное решение. Коротко говоря, у нас определились два мнения по этому вопросу. Первое – немедленная облава и посильное уничтожение пиявок. Второе – продолжение политики пассивной обороны, как паллиатив, вплоть до того времени, когда колония достаточно окрепнет. Товарищи, – он прижал руки к груди, – я вас прошу сейчас высказываться в произвольном порядке. Но только, пожалуйста, постарайтесь обойтись без личных выпадов. Это нам совершенно ни к чему. Я знаю, все мы устали, раздражены и каждый чем-нибудь недоволен. Но убедительно прошу забыть сейчас все, кроме интересов дела. – Глаза его сузились. – Особенно горячих я буду удалять с совещания независимо от рангов.