Критика вузовской философии (На примере учебника В. Финогентова)

Критика вузовской философии (На примере учебника В. Финогентова)
Аркадий Арк

В этой работе философа-филоиста Аркадия Арка рассматривается учебник В.Н. Финогентова и В.Н. Рожковой «Основы философии. Учебно-методическое пособие» за 2016 год. Данный учебник по философии выбран для анализа по двум причинам. Во-первых, потому что он относится к наиболее свежим учебным изданиям по философии. Во-вторых, потому, что этот учебник довольно типичен для большинства современных учебных пособий по философии. Обложка книги авторская. Фото обложки Я. Кирилловой.

В этом томе «Критики вузовской философии» рассматривается учебник В.Н. Финогента и В.Н. Рожковой «Основы философии. Учебно-методическое пособие» за 2016 год. Данный учебник по философии выбран нами для анализа по двум причинам. Во-первых, потому что он относится к наиболее свежим учебным изданиям по философии, следовательно, и рассматриваются в нём взгляды на философию, наиболее приближенные к современности. Во-вторых, потому, что этот учебник довольно типичен для большинства современных учебных пособий по философии, следовательно, на его примере можно показать проблемы современного преподавания о философии в России в целом.

После названия учебника значится: допущено Учебно-методическим объединением высших учебных заведений Российской Федерации по образованию. Потом идёт список рецензентов пособия, который возглавляет доктор философских наук, профессор Орловского государственного аграрного университета Л. И. Пахарь.

В преддверии учебника авторами заявляется, что:

«Данное учебное пособие в первую очередь предназначено студентам-заочникам высших учебных заведений, изучающим философию».

Нам не важно, для каких именно студентов предназначен учебник (пособие), нам важен сам факт того, что он предназначен для молодёжи, для студентов «высших учебных заведений, изучающих философию». Из этого мы и будем исходить, анализируя учебник.

В предисловии к учебнику говорится, что:

«Отдельные главы этой книги были опубликованы авторами ранее, в частности, в учебном пособии «Введение в философию» В.Н. Финогентова».

В.Н. Рожкова участвовала в написании лишь нескольких глав данного учебного пособия, которые не подпали под наш анализ. Поэтому наша критика в принципе адресована основному автору учебника доктору философских наук, профессору Валерию Николаевичу Финогентову, а также всем тем, кто согласен с его мнением.

Для анализа мы взяли вступительные главы первой части учебника. Почему именно их? Потому что в этих главах автор берётся разъяснить, что же собственно такое есть философия, что она собой представляет, каковы её функции, когда она возникла, а также что такое мировоззрение и какие есть типы мировоззрений. То есть, эта часть как раз и должна дать студентам общее представление о философии, о её сути, смысле, цели, задаче.

Однако, знакомясь с первой частью учебника, начинаешь осознавать, что она представляет значительную трудность для понимания вовсе не в силу сложности предмета, а в силу неоправданной надуманности, слабой аргументации, путаницы понятий и не понимания автором самого предмета философии, а также и мировоззрения.

Кроме того, весь учебник представляет собой по сути вовсе не учебное пособие, за которое выдаётся, и не учебник, а нечто среднее между довольно слабой диссертацией по мировоззрению и… истории философии. Впрочем, историческую часть пособия мы в данном анализе упустим, так как нас здесь интересует только современное понимание философии, а не её история.

Уже в первой части, которая названа «Природа философии», автор пособия заявляет:

«В этом разделе книги дается общее представление о философии. Мы познакомимся здесь с самыми авторитетными ответами на вопрос, что такое философия. Мы увидим, что многие выдающиеся философы определяли в прошлом и определяют в наши дни философию как своеобразную науку. Другие, не менее выдающиеся философы, сближают философию с искусством. Третьи утверждают, что философия представляет собой особого типа мировоззрение. Автору данной книги наиболее близка именно эта точка зрения. Поэтому в данном разделе будут раскрыты в самых общих чертах сущность и структура мировоззрения, а также охарактеризованы основные типы мировоззрения, их преимущества и недостатки».

Мы видим заявление о том, что (по мнению автора) философию определяют и как «своеобразную науку», и как «искусство», и как «особый тип мировоззрения». Об ошибочности подобных определений философии мы уже много писали в других статьях, условно называя подобные определения «святой троицей» современной философии. Правда, чаще вместо «искусства» упоминается в этой троице «сознание» или «мышление», то есть: «наука о всеобщем, сознание и мировоззрение».

Но в этом пособии стоит обратить внимание на то, что «автору данной книги наиболее близка» именно та «точка зрения», что философия – это «мировоззрение особого типа». И именно потому, что данная точка зрения близка автору, он будет далее рассматривать её, как уже доказанную истину.

То есть, уже в начале книги студенты должны понять, что, обращаясь к данному пособию, они будут вынуждены изучать не философию как таковую, а всего лишь точку зрения автора на философию. Ту точку зрения, которая больше импонирует автору, а не ту, которая более верна или общепринята. Ведь если сам автор заявляет, что философию определяют и как «своеобразную науку», и как «искусство», и как «особый тип мировоззрения», а речь в учебнике будет идти лишь о мировоззрении, то читатель должен понимать, что изучение далее пойдёт однобокое, это как слона изучать лишь по хвосту.

Автор даже не удосуживается объяснить, какое из трёх определений более верно, или верны все три. Он просто заявляет, что будет рассматривать философию как мировоззрение, и всё. Для диссертаций такой подход вполне приемлем, но для учебников он недопустим. Учебники должны показывать объективную картину, а не основываться на мнениях.

Правда автор пытается аргументировать своё мнение, и даже выводит своё собственное определение мировоззрения, что также приемлемо для диссертаций и не приемлемо для учебников. Да и аргументация автора часто просто слаба. Например, он допускает для доказательств следующие обороты речи:

«…с предлагаемым нами подходом (…) могут согласиться многие авторы».

Привести такой аргумент, всё равно, что не привести никакого. «Согласиться многие авторы» могут с чем угодно. Для любой глупости найдутся приверженцы и последователи. И, конечно же, представители любых теорий могут сказать, что «…с предлагаемым нами подходом могут согласиться многие авторы». То, что с вами согласны «многие» вовсе не доказывает вашей правоты. С другой стороны, вы можете оказаться правы, даже если с вами никто не согласен. Так что подобные обороты очень нежелательны не только в учебниках, но и вообще в любых научных работах. Если какой-либо предлагаемый вами подход вы считаете верным, то вы должны доказать это, а не ссылаться на то, что многие могут с этим согласиться.

Также к проблемам учебника можно отнести язык автора с его длинными рассуждениями (в учебнике-то!) и частыми употреблениями «красивых» и «учёных» слов там, где они совершенно не оправданы. Например, очередную главу (под цифрами 1.3.10.) автор называет: «Разум как органон философии», и в сноске он даёт пояснение: «Слово “органон” переводится с греческого как орудие, инструмент». Но какая необходимость у автора в данном случае вставлять в название главы слово «органон»? Хотелось блеснуть эрудицией? Хотелось, чтобы название звучало необычно? Но тогда и вместо слова «разум» можно было бы вставить иностранный его аналог. Например, «Логос органон философии». Но почему нельзя было в русском учебнике написать по-русски: «Разум инструмент философии»? Тем более, что в предыдущей главе автор уже пишет: «разум – это главный инструмент (органон) философии». То есть, уже объяснено, что является инструментом философии, и что обозначает слово «органон».

Зачем же в очередной раз употреблять иностранное слово, если это употребление ничем не обосновано? К чему такая показушность учёности там, где она не нужна? Контекстной необходимости в употреблении этого слова в данном месте нет, это не цитата, русский аналог слова яснее передаёт смысл названия и сути всей главы. Но почему-то русскоязычные философы просто благоговеют перед иностранными «умными» терминами. Так, например, философ Труфанов назвал свою одну из своих статей «Пролегомены ко всякому будущему учебнику философии».

Я что-то не встречал, чтобы иностранные философы стремились употреблять в своих философских трудах русские слова и термины, а вот русские философы боятся, что без употребления «умных» иностранных слов их никто не будет считать философами. Но уж если вы пишете учебник для русских студентов, так хотя бы не суйте иностранщину везде и по любому поводу, а особенно там, где и без этого вполне можно обойтись, где это излишне или даже совершенно неуместно, как в данном случае.

Но вернёмся к сути. Нас заинтересовал сам подход автора к пониманию философии, а именно то, что философию он настойчиво предлагает рассматривать не иначе как мировоззрение. Мы решили выяснить, какова аргументация этого выбора и каковы доказательства правоты данной позиции.

В главе 1.1. «О сущности и структуре мировоззрения» Финогентов пишет:

«Становление любой мировоззренческой системы – это результат длительной истории развития культуры. Формирование мировоззрения требует и обширных знаний о мире и человеке, и богатого опыта духовной работы».

И тут сразу возникают вопросы. Если верно то, что написал автор, то получится, что у детей нет мировоззрения (мировоззренческой системы). Ведь у них нет «обширных знаний о мире и человеке», и они ничего не знают о «длительной истории развития культуры». Мало того, в этом случае получается, что и у большинства взрослых людей нет мировоззрения, так как нет «обширных знаний о мире и человеке», у подавляющего большинства людей знания о мире и человеке весьма примитивны даже сегодня, в XXI веке.

То есть, получается, что, либо ошибается сам автор, либо у большинства людей нет мировоззрения, что тоже является полнейшим абсурдом. Проблема тут в том, что мировоззрение есть у каждого человека, в том числе и у каждого ребёнка, а вот «обширными знаниями о мире и человеке» обладают далеко не все. Следовательно, высказывание Финогентова ложно, если речь идёт именно о мировоззрении.

Но если в данном высказывании автора под мировоззрением понимать философию (раз уж автор в самом начале заявил, что философия – это мировоззрение), то тогда, казалось бы, всё встаёт на свои места. Однако тут возникает другая проблема. Во-первых, автор ещё не доказал, что философия – это и есть мировоззрение. Он только декларировал это, только заявил, что сам так считает и на этом будет строить свой учебник. Во-вторых, как отличать мировоззрение-философию от мировоззрения-«не философии»? Ведь ясно, что не любое мировоззрение нужно принимать за философию? Тут опять вспомним о детях и невежественных людях. Можем ли мы их мировоззрение принимать за философию?

Итак, приходится признать данное высказывание автора ложным по сути, если речь идёт именно о мировоззрении, а, кажется, о нём и речь. Что же касается философии, то, забегая вперёд, скажем, что, на наш взгляд, философия и вовсе не может быть мировоззрением. Но пока мы будем рассматривать доказательства обратного, которые предоставляет в своём учебнике Финогентов.

Далее в учебнике автор опять выдаёт желаемое за действительность, желая подогнать определение мировоззрения под свои цели, то есть под философию и под своё определение. Он пишет:

«мировоззрение – это чрезвычайно сложный (многосторонний, многоуровневый) духовный феномен. Он может исследоваться представителями разных дисциплин и с разными целями. Поэтому вполне правомерно существование различных его определений».

Во-первых, что значит: «чрезвычайно сложный духовный феномен»? Сложнее, чем что? Какой «духовный феномен» менее сложен? Подобная патетика в учебнике не желательна, или должна быть хотя бы аргументирована. Ясно, что любое знание сложно лишь в той степени, в какой вы не в состоянии его освоить. Когда нам говорят, что «это чрезвычайно сложный духовный феномен», то мы должны знать, с чем «это» сравнивать, какой «духовный феномен» менее сложен или вовсе не сложный? Финогентов опять только декларирует, но не даёт ответов.

Во-вторых, выходит на поверхность тот факт, что автору нужна эта «чрезвычайная сложность» для оправдания своего определения. Он пишет, что феномен «может исследоваться представителями разных дисциплин и с разными целями. Поэтому вполне правомерно существование различных его определений». Здесь вывод совершенно не следует из посыла. Возникает резонный вопрос: разве «правомерно существование различных определений» феномена на том лишь основании, что его «исследуют представители разных дисциплин и с разными целями»? Разве биолог, химик и физик дают разные определения одному и тому же феномену, который исследуют? Разве географ, биолог и астроном исходя из разных целей дают разное определение планете Земля, которую изучают каждый в своей сфере деятельности?

Понятно, что автор неправомерное хочет выдать за «вполне правомерное», основываясь на ложном посыле, совершенно не относящемуся к выводу.

Далее автор пишет:

«В этом разделе будет предложено такое его определение, которое адекватно целям и задачам нашего учебного пособия, в частности, – прояснению основных особенностей становления и развития различных типов мировоззрения, а также уточнению места и роли мировоззрения в культуре».

Здесь обратим внимание на следующее. Автор обязуется прояснить «основные особенности становления и развития различных типов мировоззрения». А так как выше автор заявлял, что «философия представляет собой особый тип мировоззрения», то, говоря об «особом типе», автор должен показать нам, что этот тип не просто отличается чем-то от остальных, а именно «особый». Ведь если он просто чем-то отличается, то есть имеет свои особенности, то и другие типы тоже нужно называть «особыми», так как у них тоже есть свои особенности. Почему же только философия у автора – «особый тип мировоззрения»?