Оценить:
 Рейтинг: 0

Мольберт в саду Джоконды

1 2 3 4 5 ... 20 >>
На страницу:
1 из 20
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Мольберт в саду Джоконды
Антон Валерьевич Леонтьев

Авантюрная мелодрама
Лиза приехала в Париж со своим женихом Степаном, но романтического путешествия не получилось. Они оказались замешаны в историю с нападением на соседскую квартиру: Степана ранили, а обвинили в этом Лизу! Так из счастливой невесты она превратилась в беглую преступницу. К счастью, ей удалось найти укрытие в антикварной лавке мадам Барбары, которая поведала Лизе удивительную историю – с помощью старинной открытки, которую девушка случайно прихватила с места преступления, можно найти… оригинал «Моны Лизы»! Ведь в Лувре висит искусно выполненная копия, о чем никто не догадывается… Или догадывается? Ведь подлинник самой гениальной картины в истории человечества ищут далеко не они одни…

Антон Леонтьев

Мольберт в саду Джоконды

В ночь на 3 мая 1519 года, замок Кло-Люсе, близ Амбуаза, Турень, королевство Франция

Темные глаза короля Франциска, восседавшего в резном кресле, внимательно смотрели на стоявшего перед ним мужчину.

– Месье, – произнес повелитель Франции тихим, но грозным голосом, – вас называют лучшим учеником мастера Леонардо, призванного сегодня к себе Господом.

Это был не вопрос из уст короля, а утверждение.

Моложавый мужчина, которого умерший мастер Леонардо прозвал, и не без причин, «дьяволенком», то есть Салаино – для друзей Салаи, а для всех прочих синьор Капротти да Орено, склонив перед властителем Франции голову в локонах, почтительно, но не без лукавства ответил:

– Нет, сир, я далеко не лучший. Лучший, вероятно, Франческо. Франческо Мецци, сир. Но я – любимый ученик мастера Леонардо. – И тихо добавил: – Был, сир.

Мастер мертв, скончался намедни – он был глубоким старче, вёсен без малого семидесяти, и правая рука у него уже несколько лет как отсохла, так что занятия живописи остались в прошлом. Но ум, гениальный мощный ум самого знающего человека на свете, из-за которого король Франции и пригласил его в свои владения, оставался до последнего вздоха прежним.

– Портрет итальянской синьоры он завещал вам, месье.

И снова не вопрос, а утверждение из королевских уст. Салаи вновь поклонился.

– Вы, как всегда, правы, сир. Франческо получил по завещанию мастера Леонардо все, чем тот обладал, а мастер был богат. Я же, бедный дьяволенок, только портрет синьоры Моны…

Он лукавил, как часто в своей жизни, из-за чего мастер Леонардо и дал ему это прозвище. Портрет синьоры Моны Лизы, над которым мастер Леонардо работал, пока был в состоянии, стал любимым произведением своего творца, с которым тот не расставался.

И завещал он его своему любимому ученику.

– Продай мне его.

Опять утверждение, а не вопрос или, тем более, просьба: короли никогда не просят.

Густые брови короля Франциска грозно сошлись над переносицей, и Салаи понял: монарх желает во что бы то ни стало заполучить портрет синьоры Моны Лизы, любимое произведение мастера Леонардо. И, по его мнению, самое удачное.

– Сир, – произнес, склоняясь еще ниже, Салаи. – Тело мастера Леонардо еще не предано земле…

Он замолчал – молчал и король. И было что-то грозное и пугающее в этом молчании, прерываемом только тихим потрескиванием факелов на каменных стенах замка.

Салаи, зная, что спорить с королем себе же во вред, тем более что он – его заложник, в замке, полном вооруженной свиты Франциска, добавил:

– Мастер Леонардо оставил мне портрет синьоры Моны Лизы, и я бы счел святотатством противиться его воле…

Франциск резко встал из кресла: его пышные одежды зашуршали.

– Ты отказываешь мне? – произнес он скорее удивленно, чем раздраженно, но Салаи отлично знал: в любой момент на него мог обрушиться беспощадный гнев повелителя Франции.

– Сир, как можно противиться вашим желаниям… – Салаи выпрямился и дерзко посмотрел королю в глаза, не отводя взгляд.

Мастер Леонардо был прав: портрет синьоры Моны Лизы – лучшая его работа. И, следовательно, лучшая из всех картин, созданных людьми. И раз он хотел, чтобы она досталась ему, его любимому «дьяволенку», то так тому и быть.

– Но мне надо время, чтобы подумать, сир…

Глаза отвел король, который, покидая зал, на ходу бросил:

– Подумай, Салаи, хорошенько подумай над моим предложением. Заплачу щедро, по-королевски, так что не прогадаешь.

Ну да, а ведь мог бы просто отобрать.

Король вышел, Салаи, выждав, последовал за ним, но стоявшие в дверном проеме стражники скрестили алебарды, не пропуская его.

Франциск – уже на лестнице – не оборачиваясь, изрек:

– Ты хотел времени, чтобы подумать, – так что думай, Салаи! А пока будешь думать, продать ли мне портрет синьоры Моны, никуда не отлучайся. Когда примешь решение, скажи страже, они мне доложат.

Салаи, посмотрев на алебарды стражников, понял, что он в западне: Франциск хотел получить синьору Мону Лизу – и в итоге он получит ее.

* * *

Пятьсот с чем-то лет спустя

Лиза

– …Ну и, конечно, «Мону Лизу»! – завершила свою тираду Лиза и поцеловала Степу в нос. – Как же без нее!

Степан, усмехнувшись, привлек к себе девушку и, целуя и в нос, и в лоб, и в щеку, со смехом ответил:

– Понимаю, какая поездка в Париж без Лувра и какое посещение Лувра без «Моны Лизы». Но, Лизок, я ведь ее уже видел, и не раз!

Девушка, и не думая вырываться из объятий своего молодого человека, а в скором будущем – и мужа, ответила с наигранной обидой:

– Ну да, ты-то в Париже уже в который раз? В третий?

– В четвертый… – охотно подсказал ей Степа, и Лиза, скорчив смешную рожицу, которая, однако, удивительно подходила к ее подвижному, веснушчатому, окаймленному рыжими локонами личику, протянула:

– Ну вот, видишь! В четвертый! И это в свои-то двадцать три года…

– Скоро в двадцать четыре! – заявил солидно Степан.

Лиза с хохотом возразила:

– Не скоро, а через целых пять месяцев! Ну да, ты ее видел, но я-то нет! Или ты не хочешь, чтобы я ее увидела?

– Останешься разочарованной, Лизок. Небольшой зальчик, забитый чуть ли не под завязку туристами, в последние годы в основном китайскими, у каждого из которых в руке по два смартфона. Шансов приблизиться к стене, на которой висит «Мона Лиза», у тебя изначально нет. К тому же это в нашем воображении большой портрет, а на самом деле маленькая такая картинка. К тому же защищенная пуленепробиваемым стеклом, в котором отображаются все эти толпы туристов, а с недавних пор еще и отгороженная особыми перилами, которые держат всех зевак на почтительном расстоянии от шедевра Леонардо. Мы потопчемся на пороге зала, увидим что-то темное, в массивной раме, за отбрасывающим блики стеклом, вот и все. Ты уверена, что ради этого стоит идти в Лувр? Может, займемся в Париже чем-то более приятным?

1 2 3 4 5 ... 20 >>
На страницу:
1 из 20