Беккер

Беккер
Анна Алексеевна Бондаренко

Студентка литературной Академии влюбляется в своего наставника – Евгения Беккера. Эта книга про влечение, граничащее с помешательством, про тяжёлое взросление, про поиск себя в этом мире. "Симпатия к Беккеру – прекрасное сильное чувство или безумие?" – вопрос, которым задаётся героиня на протяжении всего произведения.

Анна Бондаренко

Беккер

Светлые волосы – это волшебно, чудесно.

У тебя они светлые прямо от корней.

Слышу запах твоего пиджака – и сразу возвышаюсь над миром.

И мне ничего не страшно.

Евгений Беккер. Я помню всё. Твой первый взгляд, проскользнувший по мне – холодный, без интереса, даже раздражённый. Помню, как ты впервые назвал моё имя; еще лучше помню, как впервые услышала твоё.

Евгений Беккер. Хочу сказать, я по-прежнему безумно влюблена в тебя.

Евгений Беккер. Прости, я, кажется, разрушила твою жизнь?

Что ни день – то неприятности

В то утро я врезалась в столб, разбила нос. Со стороны, уверена, очень смешно выглядело. Долго ещё кровью плевалась. Всё залила… И руки, и штаны, и рубашку белую… Но самое ужасное то, что я потеряла любимое кольцо. То, что купила на готической ярмарке год назад. Как же оно было мне дорого, как же я переживала. Наверное, в канализацию укатилось, думала.

Это украшение отражало мою индивидуальность! Все эти крестики, руны, палочки на пластмассе… Был в этом какой-то шарм. Тот, кто его делал, явно вложил в кольцо душу, талант, тепло.

Сложно было не разрыдаться, думая о таком. “Хоть бы его кто-нибудь нашёл! И оставил себе. И также ценил, как я!”

А всё из-за видео “Построили дом в Тайге. Медведь, кровать и защита. Своими руками”. Даже смешно, как грустно. Никогда не думала, что привычка не отрываться от ютуба может привести к настолько неприятным последствиям.

Я очень долго ползала по мокрому асфальту и искала кольцо. Грязная, заляпанная, ревущая. Минут тридцать не сдавалась. Так что уже можно было и не идти на занятия, в принципе. Потом я ещё минут десять искала студенческий. Честно говоря, даже надеялась, что оставила его дома, но он оказался в кармане, к сожалению.

И, конечно же, это был первый день литературных мастерских! С новым наставником. Я так долго этого ждала, готовилась, настраивалась. Разоделась вся: бархатные штаны, лучшая белоснежная блузка, укладка. Ещё прочла десять заумных книг за неделю, посмотрела несколько мотивирующих фильмов.

Литературная мастерская с новым преподавателем! Это мог бы быть уникальный шанс проявить себя. Я всегда была в поиске наставника, того, кто увидел бы меня, раскрыл, проявил бы мой талант, обнаружил перспективы, подсказал бы направление.

Прошлый мастер мне не нравился. Скорее уж я ему, но разве может быть по-настоящему хорош человек, которому я не приглянулась?

Кровь шла, даже когда я уже добралась до Академии. В какой-то момент я подумала, что к чертям свернула себе нос или порвала какой-то важный сосуд. Напугалась, в общем. Кое-как обтёрлась салфетками и всё не решалась зайти в здание.

Ох, а какие были взгляд у студентов-то! И ведь главное же не помог никто, не спросил, в чём дело. Пялились только. Престижный вуз, называется. Будущие литераторы, филологи, преподаватели, называется.

Зато, думаю, я выглядела очень поэтично: с окровавленными руками, заплаканным лицом, взлохмаченная. Вся такая после истерики. И перед величественным зданием Академии.

Каждый раз, приближаясь к ней, сразу же начинала жалеть о своей безалаберности, лени и безответственности. Удивительно, как мне только удалось поступить в такой престижный, солидный университет. Ведь я такая рассеянная. Случай со столбом – тому пример. Когда надо сосредоточиться – я хуже всех!

Вот сейчас меня волнует вопрос, выглядела ли я тогда художественно или скорее убого? Грань всегда такая тонкая.

Но когда зашла внутрь, охранник обдал таким взглядом… Не передать. Думала, не пропустит. Вышел, осматривал долго. Я ещё и ухмыльнулась ему зачем-то. Странно… Может, всё-таки было сотрясение мозга? Это многое объясняет.

Всё-таки пропустил, узнал меня просто, так полагаю.

Но поподробнее про мои ожидания по поводу нашего нового наставника. Я была наслышана, что он Литератор с большой именно буквы, психолог по первому образованию. Ещё и профессор в одном из лучших университетов страны!

Интересное решение с моей стороны… заявиться к нему на занятия в таком виде, ещё и опоздав на двадцать минут. Я долго, конечно, пыталась оттереть кровь в туалете… Но взгляд всё равно был мутный. Голова трещала, в ушах звенело до ужаса. Не могу объяснить, почему всё же решила пойти на мастерскую. Ну не отчислили же бы меня за один пропуск!

Боялась что-то упустить.

Когда зашла в аудиторию сразу дико пожалела о решении заявиться. Во-первых, мне тут же сильно скрутило живот от нервов, во-вторых взгляды одногруппников были такие высмеивающие (мне хотелось их придушить всех)… Ну а в-третьих, преподавателем оказалась женщина. Это меня слегка разочаровало. Чего обманывать… саму себя-то.

Ещё из минусов того дня: я повела себя, как какой-то зашуганный аутист и буквально спряталась за своей партой, даже не взглянув на учителя. Умею я производить впечатление, да? Преподавательница ещё долго молчала и не говорила ничего. Как издёвка с её стороны.

И в сторону доски я тоже долго не смотрела… Так было стыдно, неловко, страшно даже. И так голова болела, так болела… Я жалела, что пришла… Даже жалела, что поступила в этот вуз… Ну какой из меня литератор.

Очень в тему ещё был интерактив-допрос от нашей новой преподавательницы. О большем я и мечтать не могла. В какой-то момент я даже подумала о шустром суициде. Что если быстренко выпрыгнуть из окна? Размышляла я. Как раз у него и сидела ведь.

Неудивительно, что я осталась недовольна своим ответом: он был банальный, неинтересный, плоский. Думаю, такое же мнение обо мне сложилось и у преподавательницы. Её взгляд быстренько проскочил по мне, не задержавшись и на десять секунд. Она не задала никаких уточняющих вопросов, не расспросила поподробнее про мои любимые книги… Думаю, она даже не запомнила моего имени.

С другой стороны, чего я вечно ждала, что кто-то захочет меня раскрыть, увидеть, понять? В этом мире, в котором всем друг на друга плевать, все страдают и потеряны. Кому я нужна, пока не решусь смело и открыто заявить о себе?

Но мысль о собственной невзрачности угнетает и сейчас. Это бессилие давит на меня так давно, что вот даже задумываюсь.. а что, если моя неординарность заключается именно в моей посредственности? У каждого ведь есть хоть что-то – удивительно мерзкий характер, по-голливудски красивое лицо, поразительная смелость… А что у меня?

Все те характеристики, которые обычно выделяют личность, они, как правило, доведены до максимума. В моём случае все “особенности” твёрдо держатся на средней, нормальной планке. Я могу быть смелой, но только в случаях, когда без смелости никак, и не проявит её только очевидный трус (что тоже ведь будет его выделять, однако!). Я симпатичная, но никто не задерживает на меня взгляд дольше трёх секунд и мало кто выискивает мой аккаунт по социальным сетям после первого знакомства. Я могу быть пылкой, страстной, откровенной, ну а кто не может этого, выпив? В общем, если жизнь кино… то я точно в массовке.

Занятие, к счастью, пролетело быстро. Я часто теряла нить повествования. Что неудивительно, учитывая мощнейший удар об столб. Или, может, дело в манере преподавания новой наставницы? Не очень она, в общем.

И ведь я ей не понравилась, обидно.

Когда учёба закончилась, на улице шёл дождь. Я долго курила у университетских ворот. Думала о жизни. И выглядела поэтично, в этот раз совершенно точно. Ветер задувал так сильно, лохматил волосы. Я дрожала. Мимо проходили одногруппники, я демонстративно отводила взгляд в сторону, так, что даже глазные яблоки болели.

Нет, не подумайте, мне правда было всё равно на них. Мы ведь слишком разные. Мне с ними скучно было бы. Но иногда немного расстраивало такое их равнодушие. Всё-таки в социуме живём.

А у Саши были очень яркие пушистые розовые волосы – как в аниме. Она была одной из самых весёлых и общительных в нашей группе. И очень красивая. А ещё у неё были просто изумительные духи – когда Саша проходила рядом, меня словно переносило на показ мод в Нью-Йорк или типа того. Да хотелось с ней дружить, хотелось. Кого я обманываю… Просто Саша на меня даже не смотрела. Помню, как-то нелепо подскользнулась прямо перед ней – она тогда даже не взглянула в мою сторону. Думаю, надо было бы – перешагнула.

В общем, я вся замёрзла и решила вызвать такси. Но и тут меня ждал малоприятный сюрприз, необычное приключение, так сказать. Начну с того, что таксист приехал, когда я уже думала отменять заказ. Лучше бы я это сделала. В машине ужасно воняло потом и дешёвым табаком. А по взгляду водителя сразу стало понятно, что он запланировал рассказать про свою непростую судьбу.

После череды односложных и холодных ответов с моей стороны, таксист-армянин, увы, не сдался – скучные поездки явно не были его стилем. Он решил с первого взгляда влюбиться в блондинку за рулём соседней машины.

Помню, как алый свет светофора озарил их лица, когда он впервые взглянул на её благородный профиль. Мне стало смешно оттого, что он не понимал, насколько же у него не было шансов. Но в какой-то миг даже я удивилась: когда загорелся зелёный, в том, как блондинка неспешно тронулась, как чуть повела головой в его сторону… в этом чувствовался явный намёк. Едва уловимый, но всё же шанс. Надежда.

И вот, десятиминутная поездка до моего дома превратилась в увлекательную погоню за роковой красавицей. Мой невысокий таксист даже несколько раз выбегал из машины. Дрожащей рукой тыкал бумажку в мокрое ледяное стекло… Она же с каменным лицом не открывала окна, даже не смотрела в его сторону.

Ну а я просто решила отпустить ситуацию и наслаждаться представлением. Включила соответствующую романтическую мелодию в наушниках. К тому же, шоу иногда принимало неожиданные повороты.

Лишь на третий раз блондинка приняла письмо несчастного армянского Ромео и выдала что-то типа: “Вот как, теперь, значит, женщины должны звонить первыми?” И быстро уехала, оставив моего товарища стоять с приоткрытым, я уверена, пересохшим от впечатлений ртом.

Я никогда не забуду этой картины: руки его жалко болтались, словно без костей; ноги были чуть подогнуты, будто ещё чуть-чуть и он упал бы; мокрые волосы смешно облепляли непропорционально большую голову.