От чужих берегов

– Вы зачем сюда пошли?

– Заняться любовью, – сразу ответил он, даже не взглянув на меня. – Думали, что есть время и будет прикольно в пустом мотеле.

– Почему вы открыли этот номер?

Он замотал головой, словно пытаясь тем самым отогнать самые дурные предположения на его счет.

– Мы не открывали! Мы только дошли досюда, как дверь распахнулась, и эти выбежали прямо на нас.

– Дверь сама распахнулась? – уточнил я.

– Сама!

Я пригляделся. Точно, электрозамки – из тех, что карточками открываются. Когда свет отключился, они автоматически открылись во всех номерах, чтобы никого случайно не заблокировало. Давно запертые зомби «спали», пребывали в этой своей каталепсии и очнулись, скорее всего, на шум. И когда парочка идиотов подошла ближе, они бросились в атаку.

Полез в карман, в спрятанную кобуру, вытащил оттуда короткоствольный «андеркавер», протянул его парню:

– Возьми.

Он взял, явно не понимая, что происходит. Посмотрел на маленький револьвер, с недоумением крутя его перед глазами. Затем впервые посмотрел на меня:

– Что?

– Она скоро встанет, – сказал я ему, – твоя девушка. Не дай ей вернуться в таком виде.

Он засопел и резко сдвинулся назад, отбросив револьвер, который упал на пыльный асфальт площадки.

– Нет, я не могу! – сказал он визгливо.

– Подними, – ответил я, подтолкнув револьвер к нему ногой и одновременно приподнимая ствол «хеклера».

За спиной у меня загомонили – похоже, что возмущенно, хоть я и не слышал ни единого слова, но, когда обернулся, все замолчали.

– У тебя есть время до того, как она откроет глаза, – сказал я. – Не больше минуты, как мне кажется. Если она их откроет, то ты – закроешь.

И направил ствол ему в голову.

Снова гомон, кто-то крикнул: «Ты не имеешь права!»

– Кто сказал? – повернулся я к толпе.

«Пляжники» опять сникли, лишь мулатка, вытирая салфетками измазанные по локти в крови руки, сказала:

– Он ее не убивал!

– Хорошо, – кивнул я. – А кто должен все это закончить? Ты? Отдай ей револьвер.

Мулатка сразу закрылась руками и втиснулась назад, в толпу.

– Ну? – обвел я их глазами. – Кто это сделает? Или оставите ее бродить здесь вечно в этом гнусном виде?

Кто-то что-то тихо пробурчал, и все дружно сделали шаг назад.

– Давай, – сказал я парню. – Или ты упокоишь ее, расплатившись за свою трусость, или я упокою тебя.

Не знаю, не уверен, всерьез ли я это сказал. Возможно, что и всерьез: злоба и жалость к погибшей девочке раздирали меня на части. Парня начало трясти. Лица его я не видел, только опущенный затылок со спутанными и мокрыми от пота волосами и дрожащие плечи. Было желание направить пистолет ему в затылок, но я не был уверен, что сумею удержаться, что не нажму на спуск. И не был уверен в том, что кто-то не пальнет в меня сзади.

– Я не могу! – вдруг истерично выкрикнул он и опять отбросил револьвер.

Этот его жест вдруг немного успокоил меня, сам не знаю почему. Я вдруг действительно понял, что ему это не под силу, он может только выступать за свои права – и все. Такой вот он… слабый и глупый.

– Как хотите, – сказал я, нагибаясь за оружием и убирая его в кобуру, – я вам не нянька, и я дерьма не дам за ваш моральный облик. И подбирать за вами дерьмо не стану.

На этом я просто пошел обратно, к машине. Толпа молодежи загомонила, кто-то побежал следом. Меня схватили за руку и отскочили, когда я резко повернулся. Девушка, та белобрысая, что на негатив похожа. Повезло ей: если бы был мужик, схлопотал бы по рогам, а ее ударить не могу.

– Что?

– Она же оживет скоро!

– И что? – Я прищурился, глядя в ее испуганное и растерянное лицо.

– Ну… – Девушка совершенно растерялась.

– Ваши проблемы, – сказал я и пошел дальше.

Меня Дрика в холле ждет. Она ребенок дисциплинированный, поставил я ее на пост – там и будет стоять. А их проблемы так пусть и будут их проблемами. Плевать мне на них – и на проблемы, и на саму компанию. Жалко, конечно, если залетят где по дури, но это надо было их родителям раньше беспокоиться, когда видели, что детишки никак не поумнеют, а не мне.

– Дрика, давай к машине, – сказал я в рацию.

– А что там случилось? – всхлипывающий голос из динамика.

Ну да, она же все видела на экране. И ничего не слышала.

– Ладно, я сейчас к тебе приду. Отставить машину.

Лицо у нее так и было заплаканным. Думаю, что и меня больше трясло от того, что я увидел в записи, чем от струсившего пацана, который в жизни страшнее опустевшего пакетика из-под травы ничего не встречал. Да, бросил он девчонку, а с другой стороны… а кто бы точно не бросил, без оружия и надежды спасти? За себя бы ты мог ответить?

За себя… а ведь смотря кто был бы на ее месте. По крайней мере, я знаю, что если бы те, к кому я еду в Москву, я бы дал сожрать себя вместо них. Или вместе с ними.

– Что там? – спросил я, нагибаясь над монитором.

Девочка уже воскресла. Она стояла посреди двора, оглядываясь по сторонам. Бинты, намотанные на нее друзьями и так и не затянутые, свисали жгутами, словно с мумии из детского страшного фильма. Голова медленно поворачивалась из стороны в сторону. Она только пришла в мир мертвых и еще не освоилась, не научилась быть быстрой и по-настоящему хищной. Она как только что проснувшийся после долгого кошмарного сна человек сейчас.

Вся компания разбежалась, напротив нее стояла одна Лори, вскинувшая карабин, и прямо за ней, с опущенным пистолетом в двух руках, китаец Хэдли. Все как и было до этого – эта парочка отвечает за всех и за все. И продолжает с ними возиться, вместо того чтобы бросить. Лично я хочу их бросить, и как можно быстрее.

Звук выстрела донесся с улицы, совсем приглушенный, а покрытая темными пятнами крови фигура на экране монитора упала лицом вперед, подломившись в коленях.

12 апреля, четверг, день. Округ Апач, Аризона, США