От чужих берегов

– Внимательней будь, – напутствовал я Дрику, усевшуюся на правое сиденье, когда мы покинули уже начавший нагреваться под утренним солнцем ангар.

Таких же слов удостоился кот, взгромоздившийся на свой ящик и при этом откровенно игнорировавший окружающий мир. Он, как и многие из «пляжников», счел отъезд недостаточно серьезным поводом для того, чтобы просыпаться.

Прямо на дороге нас ждал джип с серфами вместо крыши, в кабине сидели двое – Лори и Хэдли. Оба уже вооружились теми подарками, что я отдал им из «жертвенной сумки», и вид был достаточно воинственным.

– Мы будем держать с вами связь, – сказал Хэдли, – и тоже поедем немного впереди. Спасибо за оружие, удачи, в общем. Кстати, планируете где-то останавливаться?

– Если только на дозаправку, – скзал я, поразмыслив. – Где-то в районе Спрингервилла. А дотуда пойдем без перерывов, если обстановка позволит.

– Боюсь, нам придется встать раньше, – поморщился Хэдли. – Если бензина не добудем, разумеется.

– Если мы что-то заметим вроде машины, откуда еще можно что-то слить, мы вам сообщим.

На этом и расстались. Китаец с канадкой остались дожидаться своих, все еще суетившихся возле машин, а мы рванули дальше по пустынной серой дороге, ведущей меж сыпучих пустынных холмов и при этом забирающейся все выше и выше. Потом дорога разбежалась на две, обнимая высокий холм с двух сторон своими встречными полосами, а потом, километров через пять, пошла вниз затяжным еле заметным спуском, в самом конце которого виднелись белые дома города Пэйсон.

Перед самым городом, по правую руку, мелькнул небольшой поселок, застроенный модными апартаментными блоками, который, судя по табличке, оказался резервацией племени тонто-апачей, в котором самой яркой вывеской было «Масатцал – казино и ресторан», как обычно в таких местах, а сразу за ним показался сам город, встречавший нас плакатом-перетяжкой: «Добро пожаловать в Пэйсон – столицу родео штата Аризона». То-то же. А я все вспоминал, где раньше про этот самый Пэйсон слышал. Родео в Аризоне в моде, всем спортам спорт, хотя меня он, если честно, даже пугает немного. Как-то не могу понять, как человек в здравом уме и твердой памяти может усесться на спину совершенно озверевшему быку. Мне и смотреть-то на него страшно, а про подходить близко – вообще промолчу.

Мертвяков видно не было. Более того, где-то вдали, в конце широкой улицы, виднелось что-то вроде опорного пункта, и там не видно было людей. И я остановился. И подумал – а надо ли мне сейчас, в начале нашего сегодняшнего маршрута, с ними общаться? Кто знает, какие законы и правила установились в этом богоспасаемом городе Пэйсон, и во что эти законы и правила могут вылиться для нас?

– Хэд, как слышишь меня? – вызвал я наших новых попутчиков.

– Слышу чисто и громко, – откликнулась рация почти мгновенно.

– Мы не поедем в Пэйсон, попытаемся объехать его по окраинам. Если пойдете следом, сворачивайте в первый поворот направо после указателя черты города, на Ист-Ридж-лейн. Не ошибешься: там небольшая развязка и дорога огибает скальный склон. Как понял?

– Понял, так и сделаем, – послышалось в ответ.

Я отпустил тормоз и вывернул руль вправо. Не надо нам лишнего общения, точно не надо. Остается надеяться, что эту боковую дорогу никто не перекрыл. Но не должны, потому что толку от этого никакого – уже через сто метров, если верить навигатору, есть еще одна такая же, а затем еще… Тут все «параллельно-перпендикулярно» – как хочешь, так и езжай. Из-за такой городской планировки в Юме полиция с национальной гвардией ни черта перекрыть не могли: в каждом заборе по сто дыр получалось.

Сразу же за холмом оказался очень приличный район, застроенный симпатичными и не бедными с виду домами, обсаженными соснами и туями, вкопанными прямо в красную землю. Трава здесь отсутствовала как класс, и не было газонов – тех самых, которые вынуждали стричь американских детей, и тех самых, на которые изводилось невероятное количество пресной воды.

Немного попетляли по улицам, на которых обнаружились признаки нормальной жизни – люди у домов, припаркованные автомобили, кошки и собаки. Смотрели на нас с подозрением – видать, уже отвыкли от чужаков, и я подумал, что то ли еще будет, когда вся колонна втянется сюда. Но надеюсь, что ничего худого не случится.

Дальше дорога стала совсем узкой и не слишком ровной, с двух сторон потянулись холмики, уже густо заросшие деревьями, то есть порядком надоевший пустынный пейзаж понемногу отступил. Город остался позади, и навигатор повлек нас обратно к шоссе. Мелькнули по правую руку уже заросшие и пожелтевшие без полива зеленые поля местного гольф-клуба, затем была развилка со светофором, и снова гладкий асфальт под колесами. Его еще явно уложили недавно: вся разметка свежая, и цвет пока еще сочно-серый.

– Хэд, как у вас?

– Нормально, – ответила рация. – Местные смотрят, но ничего не предпринимают. Девочки из окон стараются улыбаться изо всех сил – вроде бы действует.

Девочкам на самом деле меньше бы мелькать в окнах: мало ли кому успеют стукнуть местные жители насчет того, что целый «цветник» повезли на модных машинах. Ой, нет ума у этой компании, точно нет. Никакого.

Вскоре промелькнул пустынный городок, больше напоминавший смесь стройки, складских дворов и трейлерных парков, а дальше дорога вновь понеслась меж холмов, но на этот раз таких зеленых, что глаз радовался. Да и воздух вроде как изменился – запахло зеленью, а не пылью. Правда, шоссе сузилось до двух полос, да и пространство для маневра исчезло на случай непредвиденных встреч. Вот так всегда: все не слава богу – не бывает идеала в этом мире.

– Красиво здесь, да? – подала голос Дрика, крутившая головой во все стороны.

– Красиво, верно, – согласился я.

– А стоит этим ребятам ехать на север? Смотри, мы уже сколько едем, и пока никаких зомби не видели. Если и были, то их, наверное, перебили здесь.

– Наверняка, – подтвердил я. – Но здесь весь штат живет в прямой зависимости от воды, а ее мало – на всех не хватит. Ты знаешь, что почти все производство фруктов в этой стране существует лишь потому, что есть река Колорадо? Из нее откачивают воды столько, что хватает, чтобы залить любое из полей в Аризоне или Калифорнии на два метра. Каждый год. Поэтому мексиканцам воды почти не остается – ее всю разбирают здесь. А кто теперь будет этим всем заниматься?

– Ну… ну «община плотины» из Юмы, где мы жили.

– А насколько им оно надо? – возразил я. – Кто их кормит, будет селиться вдоль реки – им достаточно, а остальным… остальным придется как-то договариваться. Или идти на поклон. Или уходить. И как мне кажется, уходить проще.

– Куда?

– Туда, где люди жили раньше, до появления плотин. К Миссисипи, например, или к Миссури. К большим рекам. Людей стало мало. Не знаю насколько, но мне кажется, что очень мало. Больших городов больше нет, и даже неизвестно, сколько людей успело оттуда убежать. Непонятно, сколько выживет из тех, кто пока вроде бы спасся.

– А что с ними может произойти? – удивилась Дрика.

– Как что? – в свою очередь удивился я вопросу. – Много людей бесполезных, по большому счету, тех, что не умеют ни себя прокормить, ни семью. Уметь предсказывать котировки и выступать в суде – это одно, а хотя бы нарубить дров, не отхватив себе палец на ноге и не надорвав спину навсегда, – совсем другое.

– Я не сумею наколоть дров, – усмехнулась Дрика.

– А тебе и не надо, – возразил я. – Наколоть могу и я, а ты уже можешь прикрыть меня с винтовкой. А еще ты можешь обработать рану. Оказать помощь. Не всем же дрова колоть. А кто-то не умеет ничего полезного. Еда получалась в ресторане или привозилась с доставкой из супермаркета, причем даже получала ее горничная. Машину чинили в сервисе. Стирали и гладили в прачечной. А сам человек изучал все законы, касающиеся уплаты налогов в этой стране, и искал в них дыры. Или точно знал, как встать на защиту сексуальных меньшинств и как стрясти денег с кого угодно за неудачно сформулированную фразу. И какая от него польза может быть теперь?

– Ну не знаю… – пожала худыми плечами девушка. – Из адвокатов обычно получались политики, верно?

– Ты не находишь в этом некоей иронии? Если человек ни на что другое не пригоден, мы отправляем его править нами?

– Ну… да, странно, – смутилась она. – Но так обычно и бывает.

– Было, – поправил я ее. – Сомневаюсь, что сейчас адвокаты сумеют править выжившими. Даже биржевые маклеры наверняка не сумеют.

– Наверное, – кивнула она, – но кроме того, что некоторые люди ничего не умеют, что еще ждет нас?

– Мертвецы никуда не делись, – ответил я. – Никто не дает гарантий, что они не покинут города и не пойдут искать добычу в других местах. Еще – банды. Банды будут настоящей проблемой. Власти нет, и они становятся властью в разных районах. Затем люди наверняка попытаются перераспределить самое ценное из того, что осталось от цивилизации. А потом будет зима, к которой не все готовы. Те, кто переживет ее, в большинстве своем будут жить и дальше. Она будет последним отбором для слабых, глупых и просто невезучих.

Дорога карабкалась в горы, даже за открытым окном машины становилось прохладней, что подтверждалось и цифрами термометра на приборной доске. Совсем недавно, если пересчитать из «фаренгейтов» в «цельсии», было около двадцати семи градусов, а теперь температура упала до двадцати четырех. Пустыня закончилась, закончились даже холмы, и начинались горы.

Маленькая синяя стрелочка, ползущая по извивам дороги на экране навигатора, приблизилась к какому-то небольшому населенному пункту, над которым в приборе висела белая табличка «Ранчо Кёльз». Я ожидал действительно увидеть ранчо, но вместо этого из-за поворота показались деревянные здания мотеля в стиле тех, что строят у нас для небедных рыбаков или любителей природы, – покатая крыша высотой сразу в три этажа, много стекла, вывеска ресторана, за отелем видны конюшни и поле для мини-гольфа. Все целое с виду, но людей не видно. И прямо перед входом в отель стоят два пикапа «додж», белый и серый.

– Ну-ка, ну-ка, – присмотрелся я к машинам.

Никого. Точно никого. И машины стоят давно: привычный индикатор на месте – густой слой пыли на лобовых стеклах. Странно.

Я сбросил скорость почти до нуля. Продолжая размышлять: если бы здесь жили люди, то они бы наверняка убрали машины с глаз долой – мало ли кто поедет по дороге? Если бы здесь жило много людей и эти люди никого не боялись, то тогда было бы больше машин. Или хотя бы следов от колес – асфальт площадки тоже изрядно занесло пылью. Здесь же все выглядело брошенным. Странно.

– Хэд, как принимаешь? Возможно, я нашел для вас бензин.

Все это я сказал, сворачивая на стоянку перед отелем «Ранчо Кёльз».

– Мы в паре миль за вами, скоро подтянемся, – послышался ответ.

– Ждем. Увидишь отель возле дороги и наш фургон.

– Понял.